Теперь он вспомнил, что в этот потерянный год уже подносил кристалл к свече, пока она... она...
Внезапно на стенах появились тени. Они шевелились, становились все гуще, пока Бойс смотрел на них округлившимися глазами. Вокруг него собиралось и росло странное тусклое убранство, теневые занавески принялись развеваться, словно призраки на призрачном ветру, дуновения которого он не чувствовал. Из несуществующих складок сверкнули драгоценности.
Бойса все еще окружали голые доски, серые, пыльные и потрескавшиеся, но декоративные занавески уже начали принимать теневую форму, бесшумно шелестя на ненастоящем, беззвучном ветру. Тени становились все гуще и гуще. Доски уже практически скрылись под призрачным убранством, словно голые кости скелета, обрастающие эфемерной плотью иллюзорного мира.
С каждым трепетанием пламени свечи гобелены становились все плотнее и реальнее, а драгоценности сверкали все ярче. Под ногами был богато расшитый ковер, похожий на слой толстой, мягкой пыли. Словно паутина, сплетенная сказочными пауками, потолок покрывали волны бледного шелка, куда были вплетены цветочные гирлянды. И тем не менее, сквозь всю эту красоту Бойс по-прежнему видел голые стены комнаты, серые доски, пыльные и неухоженные.
Он снова поднес камень к свету, его рука уже почти не дрожала. И теперь пламя свечи, пройдя через множество граней неправильной формы, отбросило на одну из стен паутину света, вовсе не иллюзорную. И там исчезли голые доски. Там, куда упал свет, на стене образовался кристаллический узор замысловатой формы, такой тонкий и чистый, как снежинка.
Казалось, узор становился все ярче прямо на глазах Бойса. На стенах колыхались призрачные занавески, над головой волнами вздымались шелковые гирлянды, но узор на стене был неподвижен и становился более и более насыщенным и ярким. Свет от пламени свечи мощно лился через кристалл, словно усиливаемый линзой, и падал на стену некой материальной субстанцией. Он пропитывал стену, растворял ее и вытравлял на ней узор кристалла, словно какой-то странной, яркой кислотой, оставлявшей вечный след на поверхности, куда падал рисунок света.
Через узор дует ветер...смутно заметил Бойс. Занавески развевались от сложного узора на стене в обе стороны, будто свет вырезал проход наружу, и из другого мира дул легкий ветерок.
Но это было дыхание другого мира, поскольку Бойс не ощущал его.
Внезапно его рука задрожала. Это было невозможно. Этого не могло быть. Это была галлюцинация, рожденная алкоголем, и через секунду он очнется в каком-нибудь тусклом уголке бара с громкой металлической музыкой в ушах и толпой вокруг, а не с этими бесшумными занавесками на стенах, выглядящими так пугающе знакомо.
Руки Бойса задрожалида. Но не свет на стене. Не веря своим глазам, Бойс медленно опустил кристалл. Свет не изменился. Бойс стиснул кристаллкамень был еще холоднее, чем прежде, от чего его рука замерзлаи положил гладкий блестящий предмет обратно в карман, не сводя глаз со стены.
Красивый светящийся узор перестал быть только игрой света. Он стал реален. Стал большим сверкающим хрустальным рисунком, холодным и совершенным, как снежинка, и таким же хрупким. Бойс знал это. Но откудаон понятия не имел.
Однако, узор был единственным, что осталось настоящего в комнате. Обнаженные кости стен, пыльные и растрескавшиеся доски, куда-то исчезли. Гобелены, развевающиеся на ароматном ветерке, дующем из хрустальной стены, были более реальными, чем он сам. Но ни гобелены, ни неощутимый ветер не обладали неоспоримой реальностью узора.
Тут было еще что-тои Бойс изо всех сил попытался понять что.
Она ушла до него. Вот что это было! Вот что преследовало его так долго, подводя окольными путями к этому моменту и к этой волшебной комнате.
Бойс видел, как он стояла тут несколько месяцев назадмгновение назад,потому что время потеряло какое-либо значение, пока он вспоминал. Но он не видел ее лица. Она стояла к нему спиной в этой богато украшенной, светящейся комнателишь силуэт на фоне большого блестящего узора на стене. Высокий силуэт, прекрасный силуэт, опасный...
В разуме Бойса вспыхнул свет. Он вдруг увидел ее, словно внезапно распахнулись ставни, на секунду она повернулась, оглянулась через плечо и взглянула ему в глаза.
Она улыбнулась. Бойс увидел, как изогнулись ее алые губы, как вспыхнули ее белоснежные зубки и как лиловым огнем на затемненном лице засветились ее глаза. В ее улыбке была опасность и яркий, ослепляющий свет. Приглашение и угроза. А затем она шагнула вперед и... и...
Да, это было приглашение. Возможно, это произошло год назад... а может, прошло только мгновение. Время ничего не значило для нее. А она означала ужас и нечто еще худшее. Она означала, что разум Бойса опустеет навсегда. Но, куда бы она ни пошла, он должен идти следом.
Он совершенно забыл все, кроме этого.
И слепо шагнул вперед. Вытравленный бесконечным числом крошечных хрустальных граней, узор стены навис над Бойсом. Он видел, как за стеной что-то шевелится, и понял, что его ждет опасность, но ему было все равно. Перед глазами у него стояло яркое, смеющееся, ужасное лицо, загораживающее все остальное. Кроме нее он не видел ничего.
Бойс инстинктивно поднял руки, чтобы защитить себя... и вслепую прошел сквозь стекло.
Он услышал, как оно раскалывается вокруг со звуком тысячи крошечных звенящих колокольчиков. Ощутил, как в руки вонзаются острые грани. Почувствовал порыв пронизывающего, холодного воздуха, и затем мир под ногами провалился, и он полетел вниз.
После этого Бойс не помнил уже ничего.
ГЛАВА IIОхотник
Вдалеке кто-то смеялся. Бойс открыл глаза и сонно посмотрел на голубовато-серую дымку, плывущую перед ним. За ней и выше он увидел туман, слоями висящий в прохладном воздухе, а еще дальшечто это, горы?огромную каменную стену, исчезающую в облаках.
Снова послышался смех. Уже не издалека, а с более близкого расстояния, и в нем было какое-то рычание. Бойс неуклюже сел, пытаясь понять, что с ним случилось.
Вокруг лежали сверкающие обломки стекла. Глядя на них, Бойс стал вспоминать.
Но сейчас он сидел на каменном выступе, холодном и слегка влажном, а обернувшись, видел за собой серую каменную стену, отвесно уходящую в облака. Окно? Тут не было никакого окна. Тем не менее, каким-то образом он оказался на этом выступе, поскольку тут лежало стекло, разбитое от его прохождения через узор.
Выступ был узким. Каменный карниз спускался в обе стороны от того места, где сидел Бойс. Волны тумана скрывали то, что лежало внизу. Но впереди, далеко за проплывающими облаками, виднелись башни огороженного стеной, имеющего странную форму города. Бойс поморгал, всматриваясь во влажный воздух.
Облака соединялись, разрывались и соединялись вновь над всей долиной, но крыши города поднимались слишком высоко, чтобы их можно было скрыть. Бойс увидел, что некоторые из них были из камня, а другие из чистого стекла. Ониполосатые, узорчатые или одноцветныепоходили на палатки, колышущиеся на ветру.
В долине было полутемно, и Бойс увидел огни, сияющие среди крыш. Одни огни лились словно из хрустальных шаров, а другие, как из фонариков, из разноцветных матерчатых навесовтаких же ярких, как сами крыши. Словно в городе проходил карнавал. Но тут было кое-что еще, что не понравилось Бойсу. Воспоминание ли это, попытался понять он, нечто, зарытое более глубоко, или инстинкт, предупреждающий о том, что за высокими стенами таится опасность?
За стенами в дальнем конце долины были опять облака тумана, а за туманомгоры. Они поднимались все выше и вышеодна вершина громоздилась над другой, один перевал нависал над другим,пока не скрывались в низких облаках.
На одном из ближайших пиков расположился гигантский замок. Бойс прищурился и тщетно попытался разглядеть форму этого здания. Туман на секунду поредел, будто над сценой приподняли занавес.
Бойс увидел огромные зубчатые башни с алым знаменем, похожим на язык пламени, поднимающийся из самой высокой части замкаглавной башни. Все это походило на старинную картинумощное нагромождение укрепленных стен и башен. Замок показался Бойсу удивительно знакомым, как и весь этот сон, эта невероятная земля тумана и гор.
Затем облака накатили снова, и замок исчез вместе со своим пламенным знаменем, словно на мгновение всплыло утраченное воспоминание, а потом исчезло снова, или будто туман прошлого навсегда поглотил эти древние башни.