Заходите, пожалуйста. сказала она, встав и указав мне на стул перед столом. Я не смел противиться и сделал то, что она сказала. Женщина внимательно меня осмотрела, пока я располагался. Так Вы тот самый новый сотрудник нашего отдела, верно? Прошу прощения, что запамятовала Ваше имя. Не могли бы Вы
Свиридов Роман Георгиевич. я вставил в ее речь, стараясь показаться максимально дружелюбным и коммуникабельным.
Ах, да, точно. Меня зовут Каори Китакадзе. Вы можете называть меня Китакадзе-сан. Насколько я понимаю, Вы, Роман Георгиевич, уже прошли собеседование ранее, верно?
Ну да, причем не один раз. слегка усмехнулся я.
Замотали вас по бюрократическим конторам, наверное, шутливо заволновалась эта женщина, посмотрев мне прямо в глаза.
Хм, да. ответив, мне стало не по себе. Сложилось четкое ощущение, будто бы передо мной сидит моя бабушка.
Ну, что ж, тогда спешу Вас обрадовать: этот кабинет последний. И одновременно самый короткий.
Сейчас же женщина зашевелилась в поисках каких-то вещей в ящиках стола.
Вот. Это ключи от вашей квартиры, ваш пропуск на территорию объекта хотя это может Вам и не понадобиться. И мои советы на первое время. достав все это, она закрыла ящик и приняла милейший вид, ожидая, когда я откланяюсь.
Спасибо. А не подскажете, где квартиры находятся? неловко спросил я, впопыхах рассовывая по карманам вещи. Интересно, что записка будто была написана каллиграфическим пером на какой-то желтоватой бумаге.
Как выйдете из кабинета, посмотрите направо. Вот в том направлении вы увидите кнопку лифта. Далее, я думаю, разберетесь. Если же нет, приходитея составлю карту, женщина так мило улыбнулась мне, что сразу стало понятно, что приходить назад будет очень глупо. Я вышел из кабинета и сразу приметил кнопку вызова лифта: с первого-то взгляда неясно, а вот сейчас она будто бы горит синим пламенем. Клепка в металлеэто кнопка, а металлическая пластина слевафальшпанель, уезжающая в сторону, как и дверь кабинета той дамы.
Ноги, едва поднимаясь и шаркая по полу, на последнем издыхании несли меня к новому пристанищу. Лифт ехал чрезвычайно медленно, будто бы его поднимают десяток бурлаков. Узкий темноватый коридор, представший передо мной, так же казался невероятно длинным. «Где же моя комната» думал я, мельком осматривая стены, в которых виднелись множественные фальшпанели, видимодвери чужих комнат. После четырех дверейпо две с каждой стороныя понял, что мне неизвестно, в какой именно комнате я буду жить. Я медленно развернулся в сторону лифта, но вспомнил, что ключ дистанционный, после чего тут же активировал его и выбрал единственную опцию: «Открыть/Закрыть». Где-то вдали коридора послышался щелчок, и я вышел на его поиски, постоянно нажимая на кнопку. Наконец, я нашел свое гнездышко и поспешил войти, после чего запер дверь.
Интерьер в целом был довольно милым, хотя некоторые детали были неординарны. Можно было сказать, что обстановочка не самая богатая и привлекательная, но по-своему уютная, ни в коем случае не лишенная какого-то своего шарма, который, возможно, я чувствую из-за присутствия здесь в первый раз. Я многое отметил для себя с первых же шагов: скудная декоративная отделка в виде искусственных цветов на письменном столе, какие-то непонятные картинки на стенах и тяжелые шторы на окне. Вот они-то меня и привлекли больше всего. Вернее, не они, а то, что скрывалось за нимимне было интересно, что же можно было увидеть из этого зданияразве не другие металлические-стеклянные здания, поставленные впритык? В общем-то, мои догадки были верными, но не до концаслегка раздвинув шторы, передо мной предстал вид на крышу соседнего здания. Из-за того, что я был выше, можно было увидеть строения, расположенные несколько дальше нескольких десятков метров. На самом центре обзора стоял невысокий, но довольно милый небоскреб, напоминающий своей формой ракету. В этом небоскребе, судя по всему, тоже располагаются квартиры, поскольку свет в окнах горел совершенно беспорядочно, да и постоянно выключался и включался. Фоном ко всему этому был, конечно же, купол.
Меня преследовало ощущение, что я нахожусь в каталоге мебельной фирмы в разделе «супер эконом». Окно, кстати, тоже было довольно примечательно, ибо его размеры вызывали уважение: где-то два-три метра в длину и полтора метра в высоту. Не понятно только, зачем шторы во всю стену.
Все не как на Старой Земле. Земля Родина-мать человечестваего клетка и его же любимая площадка для игр. Словно животные в зоопарке люди были заперты на планете в надежде на то, что в будущем когда-нибудь родится гений, способный спасти от заточения целый вид. На удивление, такой гений нашелся, а вернее сказать, десятки, сотни и тысячи гениев, имена которых подобны именам боговзвучат повсюду в мире людей и являются прямой отсылкой к объекту поклонения.
Меня всегда интересовало, почему же человеку так важно первенство. Давным-давно называли проливы в честь первопроходцев, позже начали называть астероиды и планеты в честь астрономов, теоремы в честь тех, кто их доказал или выдвинул. Неужели желание распространить свое имя в истории так важно для этих людей? Или это животное желание взять первенство среди своего вида? Естественная потребность в размножении, покрытая тысячами слоев культуры?
Гордостьэто животное или человеческое?
Невозможно отрицать, что стремление быть лучшимэто неотъемлемая часть жизни и развития. Вся эволюция построена так, что выжить сможет только лучший. Но первыйлучший? Конечно, если это скачки, то утверждение справедливо. Но первый в очереди на повешениеэто разве хорошо? На самом деле, исследователи старых времен не сильно отличались от висельников: не повезло: начался штормсмерть. Не повезло: реагенты оказались с примесями, прогремел взрывсмерть. Иной случай, быть первым выжившим. Но разве стоит в таком случае увековечивать имя того, кому лишь соблаговолила леди удача?
Гордостьчто же это за явление, заставляющее обезьяну радоваться отсутствию взрыва на поле трупов менее удачливых? Хорошо ли, когда человек излишне горд? Едва ли. Хорошо ли, когда человек лишен гордости? Тем более. Почему тогда во главе «хороших» у людей стоят индивиды, затмившие своей гордостью остальныхвсе те же счастливчики, вчера молившиеся о спасении, а сегодня хвастающиеся открытием? Дело даже не в том, что горы нужно как-то называтьмногое оставлено в памяти человека в виде красивого слова или свойства самого предмета, а не имени любимца фортуны. Быть гордым своей работойэто нормально, но быть гордым случайностьюсовсем нет. Кто-то скажет, что открытие тех или иных законов мирозданияэто и есть работа, а я вспомню сказку про Ньютона и яблоко.
Надо было быстренько привязать ключи и пропуски к чипу, что я и сделал.
За все то время, что я плутал по «переходам», я прилично устал, да и время на часах уже приближалось к полуночи по времени Нью-Йорка. «Надо ложиться спать» подумал я, и, не раскладывая вещей, присел на край кровати. На удивление, я не был уставшим, лишь логическая цепочка «много ходилусталспать» говорила о том, что пора хорошенько отдохнуть. Может, это была иллюзия, открытие второго дыханиянеизвестно. Привстав, я начал снимать штаны. Днем я считаю интервал от пробуждения до сна, даже если при этом просыпаюсь вечером, а засыпаю утром. Так удобнее многим людям.
Скинув кое-как оставшуюся одежду, я «упал» на мягкое ложе и придвинулся ближе к стенке, чтобы уложиться на кровати в полный рост. Укутавшись, я начал снова волноваться о предстоящем: «Вдруг я попал в западню? Вдруг меня обманывают, и я буду работать вовсе не так, как было обещано? Вдруг вся станция сгорит или люди погибнут?» и прочее, что мозг любит твердить себе в постели, когда, казалось бы, пора заканчивать мыслительную активность. Повернувшись на бок, я уставился в окно, а, вернее, в шторы. И в этих шторах я потерял нить размышлений, пришло спокойствие: буквально через минуту меня уже страшно одолевал сон, а еще через короткое время я потерял все силы, чтобы держать неподъемные веки открытыми.
Проснулся я почти что ровно через шесть часов с мощным приливом сил. Казалось бы, на новом месте всегда спать неудобно, но сегодня я получил удовольствие от сна, если можно вообще так сказать. Причем сновидений у меня совершенно не былооно и понятно, я спал очень крепко из-за утомления вчера.