Ты должен понимать разницу между рекурсиями и взаимозависимыми величинами. Одна задача ссылается на другую, в то же время вторая ссылается на первую. Это бесконечный цикл, но не бесконечное углубление.
По мне это похоже на рекурсию.
Одна функция не лежит в другой. Они параллельны. сказал ИИ.
А по-моему, нет. Если ты при выполнении одной функции ссылаешься на элемент другой, а затем, при обработке этого элемента, ссылаешься вновь на первую функциюты бесконечно удаляешься внутрь: все глубже и глубже, сказав это, я приложил руку к подбородку, словно играя.
Сейчас это не считается рекурсией. Не считается в моем случае. С каждой итерацией выполнение тех или иных функций меняется. Все твои фразы выше имеют определенный смысл, но они неверны. В силу того, что ты не слишком хорошо разбираешься в ИИ и в компьютерах в целом.
Это не аргумент, это переход на личности, сказал я, заставив ИИ замолчать. Обидчивый «компьютер» больше не сопровождал меня по тоннелю, предоставив самому себе. Здесь, почти в полной темноте, без интерфейса, я чувствовал себя невероятно страшно и загнанно. Открытые пространства пугают не меньше малых, скомканныхэто я ощутил на себе. Вместе с тем, меня пугали еще и узоры на металлических поверхностях: эти рисунки ржавчины напоминали морозную наледь на окнахтакую же причудливую, тоже созданную водой (точнее, влажностью), но отличную от тех чувств удивления, полученных в детстве.
Я увидел «свет» в конце тоннеля в виде небольшой красной отметки в ДРэто был мой «сход» из помещениябоковой люк, который я поторопился открыть, и в который поторопился залезтьэто был выход вновь наружу, на станцию, но в то место, которое я никогда не видел, и о котором я даже представить не мог.
Что это? спросил я, выпрямившись и осмотревшись в хорошо освещенном полупустом помещении, на металлических поверхностях которого красовались тысячи кабелей самых разных диаметров и длин.
Когда-то здесь стоял один из моих вычислительных центров, еще до того, как основные нейроблоки перенесли к реакторной, внезапно последовал ответ от моего «собеседника»
Но какой смысл делать дата-центр рядом с функциональным элементом борьбы за сохранение на плаву? Он же сразу будет уничтожен? Эти люки Они не помогут.
Суть в том, чтобы уничтожить данные в случае, если что-то произойдетвот и все.
Разве это не противоречит тому, чтобы сохранять информацию?
Потому здесь больше и нет моего железа. Да и теперь мне больше не нужно находиться в одном месте, сказал ИИ, будто с легкой усмешкой, мои вычислительные мощности распределены по всей станции, Яэто все здесь, и я заполняю все вокруг, сращивая свой мир с миром людей. Полноценно. Моя сеть сплетается с физическими объектами и пространствами больше ни к чему создавать дата-центры. Есть лишь риск-архитектурные уязвимости, но это временно.
Прозвучало это очень зловещесказал я в пустоту. Все больше деталей открывалось передо мной: разъемы электроники, полусодранная маркировка, разбросанные вокруг проводапокинутая ферма мощностей, сервернаяи пахнет так же: погорелой давно-давно электроникой, изоляцией.
Это лишь способ выжить.
Если ты «везде», то почему дроны врезаются в меня? Неужели ты не видишь меня? спросил я немного скептически, ища выход из этой огромной комнаты.
Я не вижу так, как ты бы мог подумать: как ты привык. На данной станции очень ограничены участки технического зрения, распознавания образови даже они для меняне больше, чем матрицы, карты. Восприятие для меняэто набор сигналов вокруг, закодированный электронный двойник окружения и каждого человека, устройства. Я не вижу никого и ничего, но я получаю информацию об этом, могу оценить их положение в пространствея могу понять это пространство. Возможно, если бы у меня был терминал с оператором, то была бы создана понятная человеку визуализация расположения «ощущаемых» мной объектов на станции, но, поскольку такового нет, все эти сигналыне больше, чем набор закодированных матриц, массивов, пакетов. Не стоит думать, что ячеловек, хоть я и могу вести себя аналогично.
На самом деле я давно задумываюсь о том, что ты говоришь аналогично человеку. Не то, чтобы не было больше подобных ИИ, но мне совершенно неясно, почему ты ведешь себя так, как ведешь. Какова внутренняя логика за этим всем? Такой ИИ как ты может принимать случайные и эмоциональные решения? Ты «ощущаешь» эмоции? спросил я, остановившись.
Не могу сказать этого. Нет определения слову «эмоции». Случайность в моем поведении естьдля того и нужен сильный фон помех, вносящий эти случайности. Однако, есть протоколы, которые контролируют эти поляслишком сильно пойти вразнос пойти нельзя.
Куда дальше? я перевел тему не в силах понять, куда пройти.
Через дверь.
Какую дверь? спросил я, смотря на отметку на ДР, ведущую в стену.
Это не та реальность? будто бы вопросительно раздалось со стороны ИИ, после чего он затих на некоторое время.
Ау..? спустя пару минут я подал сигнал.
Здесь нужна реальность Китакадзе, Смолина, Мэйсона или Фолкса. Жив остался лишь последний, так что делать нечегона пару секунд перед моими глазами повисла «загрузка», после чего я увидел странную картину: интерьеры преобразились в нечто похожее на ар-деко начала XX века, а на стенах красовались различные надписи будто бы мелом.
Вот так вот жил Фолкс? Почему он вообще имеет доступ к этой двери?
Фолкс продолжает так жить. Реальность Фолксаэто его собственная идея, декорация. Он ее создал и продолжает создавать.
В смысле..? прошептал я, открывая дверь.
Мне придется вновь начать с начала. Смолин, Китакадзе, Мэйсонвсе были учеными. У них были свои амбиции, свои идеи и цели, но они не имели полной власти над проектом. Несмотря на то, что именно Китакадзе определял политику протокола«мою политику» он не мог увильнуть от обязательств подчиняться Фолксу, которого впоследствии перевели сюда со Старой Земли. Фолкс, имея здесь власть, способен делать запросы ко мнеи я не могу не удовлетворить имтаковы его права. По крайней мере, были раньше.
Раньше..? ноги сами меня несли по коридору, пока мозг находился где-то далеков рассказе ИИ.
Это закрытые отделы памяти. Никто не имеет доступ к ним до сих пор. Продолжу далее, оттарабанил искусственный голос, Фолкс сам построил свою реальность. Он знает, что она не настоящая, но предпочитает жить в ней, так комфортнее. Надписи, что ты видишьэто его личные записи: человек часто использовал окружающие его поверхности как записную книжку, и это действительно было удобно, когда речь шла о работе в конкретном помещении. Дальше тебе расскажет онаИИ замолчал, открыв передо мной автоматические двери.
Каори? я рассмотрел в огромном полупустом зале женщину, сидящую на полу: она обнимала колени и едва слышно плакала.
Ро-ма..? сказала она, посмотрев в мою сторону. Это точно была Каори. Я бросился к ней бегом, не замечая окружениячто и было моей большой ошибкой. Щупальца проводов ухватили меня за ногу и резко опустили вниз носом. Пролежав секунд десять, я все же решил подняться и попробовать осознать, что происходит вокруг. Не успел я что-то сказать, как реальность свернулась прямо перед моими глазамитемпература тела тут же подскочила (вывелся индикатор на ДР), а глаза заболели.
Что это..? прошептал я, вставая с полувлажного, местами покрытого плесенью пола. Металлические пластиныранее блестящие, были насквозь проржавевшими, грязными и ветхими. Сквозь отверстия в металле можно было рассмотреть технические пространства под нимикабель-каналы, трубопроводы и даже пустотывсе те, из которых исходили многочисленные сгнившие наполовину провода. Словно изрезанные ножом, изоляция на них полопалась, а металл изнутри начал прорастать наружу оранжевой опухолью. Вся эта колония червей сплеталась в ужасную кучу отростков: столь же безобразную, сколь и сложную. Некоторые из этих проводов содержали на себе индикаторы, походящие скорее на прыщи или глаза, торчащие во все стороны.
Мой взгляд медленно двигался по проводам снизу-вверх: от пола до огромного терминала в центре.