Раз так, скажите-ка мне вот о чем. Вчера я забыл сказать об этом. Раз Вы такой умный, как же обидно это прозвучало, то Вы, наверное, не упустили из виду пункт про здоровье в трудовом договоре?
Ну да. Что-то вроде «работа на данном объекте может вызывать незначительные отклонения здоровья, поправимые с помощью оздоровительных курсов предприятия.»
Теперь это так называетсяподняв брови, Китакадзе-сан пробубнил эту фразу, на самом деле сложные процессы происходят в наших организмах, поэтому объяснить в двух словах я не могу, почему, что и как, но Мне всего 73 года! Хотя выгляжу я на все 123! Э-э-э, хотя по факту я себя «уставшим от жизни» не считаю. Я разве похож на маразматика?
Нет, конечно! воскликнул я, немного переигрывая, в ответ старик чуть ли не рассмеялся и повернулся к экрану. Мне в голову впилась фраза «не объяснить в двух словах», а голос внутри так и кричал: «Мы тут целыми днями сидим и скучаем, чего не рассказать-то?» но я не решался этого сделать в силу своей сдержанности.
Сидев напротив этого экрана, я заметил, что на нем нарисованы древавероятно, схема сети. Если каждая лампочка символизировала на этом экране какой-то узел, а веткисвязь, то получается, что за той самой закрытой дверью и находится реакторная, в которой уже и есть столько всего. Дверь армирована, значит, мощность оборудования велика. Что же делают эти люди в исследовательском отделе? Почему я не могу присоединиться к ним? Почему я сижу в кабинете с этим человеком, когда мог бы проводить какие-то удивительные испытания и открывать, изобретать новое? Мои «депрессивный» ход мыслей вновь прервал Китакадзе-сан:
Я так посмотрел на часы Думаю, Вы должны знать полную картину о старении. Если хотите, конечно.
Рассказывайте, пожалуйста.
Хм, я постараюсь ничего не забыть, он отвел взгляд в сторону, не знаю даже, с чего начать. Вот представьте: дерево подвергают воздействию горячей и холодной воды. Оно же деформируется, так?
Так, кивал я.
Под воздействием излучения реактора мы с Вами тоже быстрее портимся, пусть и не деформируемся. Реактор постоянно излучает различные волны. На самом деле, его можно было расположить где-то еще, но провести кабель подо льдом сложнее, чем просто провести кабель по «постройкам» к центру исследований. Я говорю «реактор», подразумевая всю систему переработки энергии. Мы с вами жертвы негуманной конструкции этой станции, но без нас работа невозможна, вы понимаете?
Ну да.
По Вашему виду кажется, что вы восторжены окружением, но я хочу вас огорчить: все не так радужно и красиво, как вы думаете.
Неужели все настолько плохо? я не выдержал и перебил мужчину, сказав это несколько пренебрежительным тоном.
Это уже решать вам, однако, я знаю эту станцию и не стал бы делать таких выводов. Вам еще предстоит разобраться.
Ничего не сказав в ответ, я отвернулся. Сию же секунду на стене начала мигать одна из ламп, после чего раздался звук оповещения. Китакадзе встал со своего места, подозвал меня рукой и пошел в дальнюю дверь, где я еще не был.
Идем! Сейчас будет твоя первая работа.
Иду! я сомневался, что смогу что-то сделать. Конечно, какие-то остаточные знания от учебных учреждений остались, но разве они применимы в практике? Довольно неуверенно я прошел за своим коллегой в помещение за этой дверью. Здесь были три огромных шкафа, больше похожих на капсулу жизнеобеспечения, а также стол с инструментами. В противоположном от входа направлении была еще одна дверь. На удивление, в этой комнате было ужасное освещение. Красно-желтое, тусклое и мерцающее.
Почему здесь так темно? спросил я
По-другому никак.
Китакадзе-сан сел на стул рядом со столом и достал из кармана ключ, после чего протянул его мне.
Твой посередине.
Не спрашивая ничего в ответ, я скорее двинулся к шкафу посередине. Открыв дверь, я увидел, что там ни что иное, как своего рода скафандр. По сути резиновый костюм, плотно прилегающий к телу, поверх которого была тяжелая кираса. На голове предполагалось носить своего рода шлем с закрытыми дыхательными путями.
Надевай. Сначала костюм, потом накидку, потом подвязывай ее, и в последнюю очередь шлем. Капюшон костюма накинешь на голову. И подвязаться не забудь. довольно сухо проговорил старик.
Облачившись в костюм (что было довольно сложно), я почувствовал его вес. Настолько тяжелых «доспехов» мне не удавалось носить никогда. Позвоночник сам гнулся под тяжестью свинцовой пластины, а фильтр противогаза, оказавшийся в районе подбородка, опускал мою голову вниз: я будто готов был сложиться прямо на месте, рухнув головой на пол. Но несмотря на это, я подошел к своему коллеге, после чего тот дал мне «рюкзак» (выполненный из какого-то легкого прорезиненного металла параллелепипед на лямках) и сказал:
Все очень просто. В этом отсеке относительно часто происходят аварии, так что тебе надо будет просто заменить пару проводов и наладить работу. Главное, чтобы не искрило.
То есть мне просто надо заменить контакты? И как налаживать?
Если все пойдет так, как надо, нажмешь там рубильник и услышишь характерный шум. В рюкзаке все, что тебе потребуется: там и провода, и предохранитель один есть. Это довольно обычная авария. сразу было видно, что с настоящей работой Китакадзе менялся, становясь серьезным и сухим человеком.
Хорошо. А куда, собственно, идти?
Ты, наверное, не помнишь уже карты, да? «От корней к плодам» запомни это. Ну а сейчас ты пойдешь прямо, пока не увидишь слева вторую дверь с пометкой
B-002. Заходи туда и снова иди прямо, пока справа не найдешь дверь с пометкой I-04. Там будет что-то сломанное, искрящее. Вот это тебе и надо устранить. Костюм, кстати, от удара током тебя не спасет, так что я бы тебе не советовал соваться туда сразу. Сейчас, погоди-ка У тебя же есть ДР? Выключи ее совсем и не включай, пока не выйдешь сюда. Это опасно. Тут очень сильные помехи, понимаешь лиони нарушают работу такой аппаратуры. Ну что, вперед?
Хорошо! Вперед! выкрикнул я и двинулся к двери, ведущей к нужным мне комнатам. Дверь по моему касанию отварилась, открыв моему взору длиннейший коридор. Как только дверь позади закрылась, ко мне на ум пришла мысль: «Мне даже не провели нормального объяснения, не был выдан документ на ремонт, не было описано, что и как делать. Он же просто выгнал меня без всего! Вообще-то нужно составлять особые бумаги».
Через полминуты я успокоился и вернулся разумом в «реакторную». Коридор был также и широк, а по бокам были рельсы и велодрезина. Надо сказать, что освещение здесь было довольно скудное, как и в предыдущей комнате. Но я все равно хорошо видел окружение, вот оно-то меня не особо радовало. После десяти метров металлических стен начался участок, где был «дырявый» пол из металлической решетки и бортики, высотой чуть более половины моего роста из того же материала. Светильники устанавливались прямо на этом «мостике», который был подвешен где-то под потолком.
Вниз я смотреть не хотел совсем. И кто-то здесь еще ездит по рельсам? Идя вперед, я замечал желтое пульсирующее свечение снизу, а светильники на перилах беспорядочно мерцали то желтым, то красным, то оранжевым, иногда вовсе отключаясь, что создавало гнетущую атмосферу хаоса. Еще двадцать метров, и я промок до нитки: здесь было ужасно жарко для человека с таким защитным костюмом, как у меня. По мере приближения к мосткам вдали, шум усиливался, и если у входа в комнату с костюмами его можно было заглушить разговорами, то сейчас он начинал давить на мозг.
Наконец, я собрался с мыслями, выключил свой чип и начал разбирать с тем, что мне нужно сделать. Вторая дверь слева с пометкой В-002 Дальше I-04. Я пристально смотрел на нужную мне стену, но в силу своего неидеального зрения без ДР, не мог рассмотреть чего-то отчетливого, особенно в таком освещении. Мост, по которому я шел, был действительно очень длинным. Просто невероятно длинным. Шаг за шагом я приближался к какой-то стене вдали, но, вместе с этим она будто бы отдалялась от меняконечно, это не были галлюцинации или оптическая иллюзия, мне просто-напросто не давала покоя усталость, вмиг приобретенная в момент погружения в этот мрачный мир. Конечно, и в научном отделе, и в «кабинете» тоже не было света софитов или прожекторов, но в данном случае мерцание сильно утомляло, заставляло как бы вручную моргать лишний раз, чтобы убрать эффект размытия от усталых глаз, которые не в силах так работать. Более того, если снаружи было хоть что-то видно, то здесь царила скорее атмосфера полумрака.