Ты еще слишком молод, патера. Если хочешь избежать множества ошибок, не забывай об этом.Кровь искоса взглянул на водителя.Отгони этих придурков, Гризон. Пускай держат свои грязные лапы подальше от моего поплавка.
ПросветлениеШелк потер щеку, вспоминая.
Мне кажется, что это должно быть просто. Разве сейчас ты не знаешь кучу того, чего не знал раньше?Кровь на мгновение замолчал, его глаза сверлили лицо Шелка.Того, что ты не мог объяснить или тебе не было разрешено знать?
Прошел патруль гвардейцев, карабины за спиной, левые руки покоятся на рукоятках мечей. Один коснулся козырька своей щегольской зеленой фуражки, приветствуя Кровь.
Трудно объяснить,сказал Шелк.В одержимости всегда есть немного обучения, для добра или зла. Или, во всяком случае, так нас учили, хотя я в это не верю. В просветлении есть намного больше. Я бы сказал столько, сколько может вынести теодидакт.
Значит, это случилось с тобой,тихо сказал Кровь.Многие из вас так говорят, но ты не врешь, лилия. Тебя просветили, или ты думаешь, что просветили. И ты веришь, что это было на самом деле.
Шелк отступил на шаг, стукнувшись об одного из зевак.
Я бы не назвал себя просветленным, сэр.
Ты и не должен. Я выслушал тебя. Теперь ты выслушай меня. Я не дам тебе эти карты, ни для священного жертвоприношения, ни для чего-нибудь другого. Но я заплачу тебе за ответы на мои вопросы, и вот последний. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, прямо сейчас, что такое просветление, когда и почему ты получил его. Вот они.Он снова показал их.Расскажи мне, патера, и они твои.
Шелк задумался, потом вырвал карты из руки Крови.
Все так, как вы и сказали. Просветление означает понимание всех вещей так, как понимает их бог, сотворивший их. Кто ты такой, и кто любой другой, на самом деле. На одно мгновение ты видишь совершенно ясно все, что, как ты раньше думал, понимал, и знаешь, что на самом деле не понимал ничего.
Зеваки зашептались, каждый прошептал что-то соседу. Некоторые указали на Шелка. Один махнул человеку, везшему ручную тележку.
Только на мгновение,сказал Кровь.
Да, только на мгновение. Но остается воспоминание, и ты знаешь, что знал.Шелк все еще держал все три карты в руке; внезапно он испугался, что один из толпы оборванцев, обступившей их, выхватит у него карты, и сунул их в карман.
И когда это случилось с тобой? На прошлой неделе? В прошлом году?
Шелк покачал головой и взглянул на солнце. Его как раз коснулась тонкая черная линия тени.
Сегодня. Час назад. Мячя играл с мальчиками
Кровь отмахнулся от игры.
И это произошло. Внезапно все замерло. Я не могу сказать, длилось ли это одну секунду, день или год, или вообще какой-то период временисильно сомневаюсь, что какой-нибудь период будет здесь уместен. Возможно, именно поэтому мы и называем его Внешним: он всегда стоит вне времени.
Угу.Кровь одарил Шелка жалостливой улыбкой.Я уверен, что это все дым. Некоторая разновидность сна наяву. Но ты так рассказал о нем, что я готов допустить, будто это интересный дым. Я никогда не слышал ничего похожего.
В схоле нас учили совсем другому,признался Шелк,но я сердцем чувствую, что это правда.Он заколебался.Я имею в виду то, что он показал мнеодну из бесконечных панорам событий. Каким-то образом он вне нашего витка, во всех отношениях, но и, одновременно, внутри, вместе с нами. Я думаю, что остальные боги только внутри, какими бы великими они не казались.
Кровь пожал плечами, его взгляд перебежал на оборванных слушателей.
Ну, эти тебе верят, во всяком случае. Но поскольку мы тоже внутри, какая нам на хрен разница, патера?
Возможно, есть, или будет, в будущем. На самом деле я не знаю. Я еще даже не начал об этом думать.Шелк опять посмотрел вверх; солнечная золотая дорога, пересекающая небо, стала заметно уже.А возможно, это изменит весь виток,сказал он.Я думаю, что изменит.
Не вижу как.
Ты должен подождать и увидишь, сын мой,и я тоже.Шелк вздрогнул, как и раньше.Ты хотел знать, почему именно я получил это благословение, верно? Твой последний вопрос: почему что-то настолько грандиозное случилось с кем-то настолько незначительным, как я. Не правда ли?
Да, если этот твой бог разрешит тебе это сказать.
Кровь усмехнулся, показав кривые обесцвеченные зубы; и Шелк, внезапно и без малейшего желания, увидел в мужчине перед собой голодного, испуганного и коварного юнца, которым был Кровь поколение назад.
И если у тебя есть яйца, патера.
Есть яйца?
Если ты не возражаешь. Если ты не чувствуешь, что переступишь его волю.
Я понял.Шелк прочистил горло.Я не возражаю, но удовлетворительного ответа у меня нет. Вот почему я выхватил три карты из твоей руки, и вот почему я нуждаюсь в нихили их части. Быть может, у него есть задача для меня. У него есть, я знаю, и надеюсь, что все дело в этом. Или, возможно, он собирается уничтожить меня и чувствует, что должен был дать мне просветление перед ударом. Я не знаю.
Кровь вошел в пассажирский салон и вытер лицо и шею надушенным платком, как и раньше.
Спасибо, патера. Мы квиты. Ты собираешься на рынок?
Да, купить прекрасную жертву на те карты, которые ты мне дал.
Которыми тебе заплатил. Я уеду из твоего мантейона прежде, чем ты вернешься, патера. Во всяком случае, надеюсь, что уеду.Кровь упал на бархатное сидение поплавка.Гризон, подними колпак.
Погоди!внезапно крикнул Шелк.
Кровь, удивленный, опять встал:
Что случилось, патера? Без обид, я надеюсь.
Я солгал тебе, сын мой,или по меньшей мере сбил с толку, хотя и не собирался. ОнВнешнийсказал мне почему, и я вспомнил об этом несколько минут назад, когда разговаривал с мальчиком по имени Рог, учеником в нашей палестре.Шелк подошел ближе, потом еще ближе, и уставился в глаза Крови поверх края приподнятого колпака.Все из-за того человека, который был авгуром нашего мантейона, когда я пришел туда, патеры Щука. Очень хорошего человека, и очень святого.
Но ты сказал, что он уже умер.
Да. Да, так оно и есть. Но, прежде чем умереть, он молилсямолился Внешнему, по какой-то причине. И тот его услышал. И пообещал исполнить его молитву. Все это бог объяснил мне во время просветления, и сейчас я должен рассказать это тебе, потому что эточасть нашей сделки.
Тогда ты должен объяснить это мне. Но сделай это как можно быстрее.
Он молился о помощи.Шелк пробежался пальцами по непокорной копне волос соломенного цвета.Когда мыкогда ты молишь его, Внешнего, о помощи, он посылает ее.
Очень мило с его стороны.
Но не всегданет, редкотого вида, которого мы хотим или ожидаем. Патера Щука, добрый старик, искренне молился. И Внешний
Гризон, поехали.
Воздуходувки с ревом вернулись к жизни. Черный поплавок Крови, опасно раскачиваясь, стал неловко подниматься, корма выше носа.
послал меня на помощь, чтобы спасти мантейон и палестру,закончил Шелк. Он закашлялся и отступил на шаг, окруженный поднявшимся облаком пыли. Наполовину для себя и наполовину для оборванной толпы, вставшей на колени вокруг него, он добавил:Я не ожидал помощи от него. Я сампомощь.
Даже если кто-нибудь из них понял, то не показал этого. Все еще кашляя, Шелк начертил в воздухе знак сложения и пробормотал краткую формулу благословения, начав с Самого Священного именис Паса, Отца Богов,и закончив старшей дочкой Паса, Сциллой, Покровительницей Нашего Священного Города, Вайрона.
* * *
Подходя к рынку, Шелк размышлял о вероятности повстречаться с преуспевающим человеком из поплавка. Кровь, так водитель называл его. Три карты были чересчур большой платой за ответы на несколько простых вопросов, и в любом случае авгурам не платят за их ответы; можно, конечно, сделать подарок, если кто-то очень благодарен. Три полные карты, но там ли они еще?
Он сунул руку в карман; его пальцы нащупали гладкую эластичную поверхность мяча. Шелк вытащил его наружу, и вместе с ним вылетела одна из карт, сверкнула в свете солнца и упала у его ног.
Он подобрал ее так же быстро, как выхватил мяч из рук Рога. Это плохая четверть, напомнил он себе, хотя в ней живет много хороших людей. Здесь нет закона, и даже хорошие люди воруют: их собственность исчезла, их единственное спасениеукрасть, в свою очередь, у кого-то другого. Что бы подумала его мать, если бы дожила до этого времени и узнала, где Капитул назначил ему жить. Она умерла в последний год его учебы в схоле, все еще веря, что его пошлют в один из богатых мантейонов на Палатине и, однажды, он станет Пролокьютором.