От того, что я увидел в дальней комнате сквозь рыбий глаз камеры, у меня остановилось дыхание. В двух креслах напротив друг друга сидели мои родители. Мама уронила голову, уткнулась подбородком в грудь и не шевелилась. Значит, это она была тем более слабым источником тепла. Ее уже серьезно ранили.
Исходя из этого, я начал производить расчетыточнее, попытался. Не знаю, как далеко я в них зашел, прежде чем внутри у меня все развалилось и я попросту бросился с воплями в дальнюю комнату, с грохотом распахнул дверь и подбежал к маме. Может, если бы я был больше похож на отца, то не стал бы этого делать.
Кто-то, вероятно Гаррел, выкрикнул: «Стой!» и все замерли. Я стоял на коленях и обнимал маму. Ее щека, к которой я прижался, была теплой, и я подумал, что она плачет, но слезы были липкими и совсем не слезами, а кровью.
Он ребенок, хрипло сказал мой отец из другого кресла. Я услышал скрип древесины.
Кто-то взял меня за плечи и поставил на ноги. Я огляделся. Кроме Гаррела и моих родителей, в комнате было еще трое мужчин. Один был ранен, рука у него висела на груди, на покрасневшей марлевой паутине. Трейла не было, и матери Пеллонхорка тоже.
Ну, сказал кто-то, вот и мальчишка.
Я узнал голос и, обернувшись, увидел на одном из мониторов отца Пеллонхорка. Сначала он склонялся вперед, но потом откинулся обратно. Лицо у него было немного усталое, как будто он плохо выспался, но не более того. Говорил он непринужденно.
Плевать на мальчишку, медленно сказал раненый. Как мы всё это разрешим? Ты отдашь мне Савла?
Мне кажется, он и так уже у тебя.
Ты знаешь, о чем я, Дрейм. Мне нужно то, что он знает. То, что он может сделать.
Не думаю, что это мне решать, Лигат, спокойно ответил отец Пеллонхорка. Почему ты не спросишь у самого Савла?
Названный Лигатом мужчина повернулся. Говорил он трудно, и я предположил, что рана мешает ему сосредоточиться. Двигался он тоже медленно.
У Савла? переспросил он. Савл знает, что ты с ним сделаешь, если он тебя кинет. Нет, Дрейм, ты должен на это согласиться. Я получу Савла, а к тебе вернутся жена и сын.
Мой отец взглянул на меня. Я видел, как напрягались мускулы его шеи. Мне показалось, что ему хочется что-то сказать, но отец промолчал. Я хотел, чтобы он меня обнял, хотел расплакаться у него на груди. Он выглядел таким беспомощным, с руками, связанными за спиной. Но ран у него не было, и это сказало мне, насколько он важен. Я снова посмотрел на маму. От падения на пол ее удерживали только заведенные назад руки. Голова у нее свешивалась на грудь. Она была без сознания.
Отец Пеллонхорка сказал:
Наших семей это не касается, Лигат. Соглашение было таким.
Я тоже так думал. Лицо Лигата оставалось непроницаемым. Ты нарушил правила.
Правда, Лигат? Ты действительно в это веришь? У тебя есть доказательства?
Тогда скажи мне, почему ты их сюда отослал.
Я знал, что ты поторопишься с выводами. Я хотел, чтобы у тебя было время подумать, прежде чем совершать глупые поступки.
Время у меня было. Я подумал. Я предлагаю тебе твою семью. Мне нужен только Савл. По-моему, это щедрое предложение. Моей семьи, он резко втянул воздух, больше нет.
Оставим это за скобками, сказал Дрейм. Могу ли я тебе верить, Лигат?
Верить мне? Лигат вяло повернулся к Савлу и спросил его: Ты веришь своему боссу? Если он скажет тебе пойти со мной, ты пойдешь? Он не отправит за тобой своих бойцов, чтобы убить тебя?
Его голос и движения производили странное впечатление. Слова были резки и точны, но сам Лигат, казалось, находился под воздействием наркотиков. Возможно, рана была хуже, чем выглядела.
Мой отец не ответил. Он не мог дать никакого ответа, кроме неверного. Теперь я это понимаю. В этом разговоре не было логики, лишь угрозы и увертки. Грядущего было не избежать, и мне ясно, что Дрейм и Лигат уже понимали, чем все закончится. В тот момент все это казалось притчей из Балаболии, с роковым, неизбежным финалом.
Гаррел молчал. Еще двое мужчин стояли по бокам от него, словно боевые товарищи.
Отдай мне Савла, Итан, заговорил Лигат. Отдай мне Савла, и можешь забирать жену и сына.
Савлу известно все, Лигат. Если я отдам его, тебе достанется все.
Значит, нужно было лучше о нем заботиться.
Отец Пеллонхорка ничего не ответил.
Ты знаешь, Итан, продолжал Лигат, если бы ты не убил мою семью, я никогда бы не нашел Савла. Я искал и искал. А он, оказывается, был на Геенне, из всех-то возможных мест. На Геенне! Как можно по своей воле поселиться на этом куске говна? Да еще и такому человеку, как Савл, который мог столького добиться. Лигат медленно покачал головой, но выражение его лица не совпадало со словами. И я бы никогда, никогда и не подумал искать здесь твоих жену и ребенка. Как ты мог отправить их в такое место?
Гаррел был агентом Лигата. Иначе все это не сходилось. У Лигата был шпион в организации Дрейма, и этот шпион обнаружил Савла. Дрейм, отослав жену и сына на Геенну, выдал местоположение моего отца. Единственными кандидатами были Гаррел и Трейл.
Это совпадало с данными. Один из них все это время работал на Лигата. Он рассказал Лигату, что семья Дрейма здесь, и обнаружил, что и Савл тоже здесь. Гаррел и Трейл схлестнулись, и один из них погиб. Тот, кто был агентом Лигата, обладал преимуществом. И агент Лигата привел бы к нему Пеллонхорка. Человек, стрелявший в циклолет, просто не понимал, кто находится внутри.
Гаррел затоптался на месте и посмотрел на меня с открытым презрением. Этой реакции мне хватило, чтобы отбросить вероятность того, что предателем был Трейл.
Савлу известно все, повторил Дрейм.
Разумеется, сказал Лигат, потирая раненое предплечье. Савлтвоя правая рука.
Откуда мне знать, что мои жена и сын еще живы?
Да, кивнул Лигат. Давай установим доверие.
Он приложил к уху ладонь, что-то прошептал, и открылась задняя дверь. Я увидел на фоне света дрожащую мать Пеллонхорка, которую ухватил за плечо еще один незнакомый мужчина, вынуждая склониться и сделать несколько неверных шагов вперед. Она держала руки за спиной, а лицо ее было абсолютно пустым; на светлых волосах толстой коркой запеклась кровь.
Она жива, сказал Лигат. Видишь ее?
Если ты ей навредил начал Дрейм.
Я сказал, она жива. Жива. Не стоит угрожать, ты не в том положении. Лигат кивнул Гаррелу, который бросил на монитор короткий взгляд, прежде чем сообщить:
Пеллонхорк заперт в циклолете снаружи.
Так давайте с ним поговорим, сказал Лигат.
Гаррел медленно извлек из кармана комм для связи с циклолетом. Другие люди Лигата внимательно за ним наблюдали, как будто Дрейм мог не догадаться, что шпионэто Гаррел. Но, может быть, он и не догадался. Лигат неловко выхватил комм у Гаррела и перекинул мне. Он упал на пол, и я поднял его.
Ты с ним говори, парень, велел Лигат.
Я поднес комм к губам и сказал, заметив, что у меня дрожит голос:
Пеллонхорк?
Что происходит? немедленно ответил он.
Мы говорим с твоим отцом, по монитору, как раньше. Он хочет убедиться, что ты в порядке.
Алеф? голос Пеллонхорка сорвался. Что с моей мамой?
Быстрее, парень, невнятно сказал Лигат. Скажи, чтобы подтвердил, что с ним все в порядке. Больше ничего.
Я стискивал комм так, что кнопки впивались мне в ладонь.
Связь доступна только ненадолго, сказал я как можно четче. Ты должен рассказать ему, что с тобой все в порядке. Понимаешь? Она сейчас снова оборвется. Я сдавил комм, проговаривая слова так спокойно, как мог. А пока она открыта. У тебя есть совсем немного времени, прежде чем я ее закрою. Ты понимаешь меня? Ты должен подтвердить то, что я прошу.
Наступила тишина, и я не был уверен, что он меня понял. Но потом Пеллонхорк твердо сказал:
Да, Алеф, я понял. Я в порядке.
Достаточно. Лигат подал мне знак. Отключай.
Я закрыл комм и перекинул Лигату. Тот даже не попытался его поймать, и комм отскочил от его руки на пол. Лигат поднял ногу, едва не утратив равновесие, и с силой обрушил на передатчик, разнеся его на куски.
Алеф, пробормотал папа. Он поднял голову. Я видел, как тяжело это ему далось.