Нет.
Мама полюбила графа. Он умер, когда мне было четыре.
Мои соболезнования.
Я его почти не знала.
Они пересекли площадь, лавируя между парочек и стаек радостных ребятишек, и нырнули под бельевую верёвку, унизанную апельсинами бумажных фонариков.
Куда мы направляемся теперь?
Я обещала рассказать вам о Башне-близнеце.
Обещали.
Переулок заканчивался четырехэтажным домом, простым на вид, с коричневыми стенами и пустыми глазницами окон. Она повела его по ступенькам внутрь.
Пожалуйста, подождите секунду.
Она постучала в дверь; ей отворила женщина с серебристыми волосами, заплетёнными в две косы, которые доходили ей до пояса. Они перекинулись парой слов на языке дракири, и женщина снова исчезла, оставив дверь открытой.
Она не пригласит нас внутрь? спросил Шэй.
Дракири не пускают незнакомцев под свою крышу.
Женщина вернулась с фолиантом в руках, который она молча передала Лене.
В конце коридора было окно, выходившее на задний двор, и Лена положила книгу на подоконник. За стеклом ветви деревьев играли с лучами солнца, посылая солнечных зайчиков резвиться на тыльной стороне её ладоней.
Тамараархивариус, мама когда-то брала у неё заказы на реставрацию. Этой книге две сотни лет; тогда наш народ ещё жил в Пангании.
Мне очень жаль, сказал Шэй.
Чего жаль?
Я имею в виду геноцид.
Ну, мы все ещё живы. А вам нужно разучиться извинятьсяв Оуэнбеге вам это может сослужить плохую службу.
Она пролистала книгу, пока не нашла иллюстрациюравнина, посреди которой возвышалась протянувшаяся через всю страницу башня.
Шэй сказал:
Выглядит знакомо.
Не правда ли? Мы всегда ведём тщательные записи. Диаметр сооружения был девяноста метров, и нам удалось достичь высоты в триста тридцать, когда
Она перевернула страницу, и на следующей иллюстрации башня была уже не одна.
Из горной гряды на дальней стороне равнины выступало нечтожирный, чернильный столп.
Видите ли, сказала Лена, мы считаем, что произошедшее случилось по двум причинам: из-за размеров башни и из-за антигравитационных свойств устройств, которые мы использовали при строительстве.
О чём вы? Что это? Ваш народ построил вторую башню?
Вторая башня возникла сама собой. За ночь. А затем
Она снова перевернула страницу.
Что это за чёрточки?
Масштаб рисунка не позволяет показать их детально, мистер Эшкрофт. Но это дракири. Горящие люди.
В голове Шэя эхом отдались слова капитана: «Примерно триста. И, поговаривают, они собираются нахлобучить сверху ещё триста» Вид заднего двора за окном представлял собой идиллию сельской жизни: полоса травы в тени дерева, скамья цвета осенних листьев, собака, слизывающая прохладу с лапы, но это ленивое послеполуденное спокойствие каким-то образом придавало правдоподобие рисунку в книге, словно мир умышленно принял умиротворённый вид, чтобы скрыть нечто ужасное.
Теперь вы знаете, почему на стройке нет ни одного дракири, сказала Лена.
Почему же вы продали герцогу свои антигравитационные устройства?
Мы ничего не продавали. Она склонилась к нему. Мы отдали их задаром, все, что у нас были.
Потому что он угрожал вам
Нет. Потому что мы больше не хотим таскать дрикши. Мы хотим получить билет в ваше общество.
Что было внутри той второй башни? Почему дракири сгорели?
Она называется Башней-близнецом, и онапроход.
Проход куда?
В ад, наверное. Образно говоря. Видите ли, мистер Эшкрофт, что-то явилось через тот проход, но мы не знаем, что именно. Нам известно, что обе башни были уничтожены; можно лишь предположить, что главный инженер среагировал быстро и взорвал нашу. Были погибшие. Но что касается людей, участвовавших в этом кошмаре У нас нет никаких сведений о выживших.
* * *
Мне бы хотелось так много тебе рассказать, столько историй, простых, и смешных, и печальных. Я ловлю себя на том, что вспоминаю что-то просто потому, что оно могло бы быть тебе интересно. И хотя времяпесок, порой я теряю бдительность и во мне вспыхивает надежда: что я вернусь домой и расскажу тебе о чём-то.
8
Сон, в котором он пробирался через поле горящих чучел, прервался настойчивым стаккато костяшеккто-то барабанил в дверь его покоев.
У ворот замка его уже ждала дрикша.
Даже за километр было ясно, что случилась беда. Ветер тянул плоские шлейфы от факелов у подножия башни, из-за чего казалось, будто гигантское сооружение плывёт на дыму: огромный маяк или кит, раздувшийся и кишащий розовыми опарышами. Восточный горизонт отражал то же розовое сияниепохоже, к четырём часам утра у того, кто расписывал мир, стали заканчиваться краски.
Тележки, носилки, солдаты, медики; большинство было похоже на статистов в пьесе. Мальчик лет пятнадцати или шестнадцативероятно, подмастерьетаращился на факел, словно зачарованный пламенем. Шэй обратился к мужчине в покрытой ржавчиной кирасе, который, задрав голову, стоял одной ногой на парадной лестнице.
Что происходит?
Тот не шелохнулся.
Говорят, ещё одна бомба.
Внутри башня была расписана всеми оттенками ночного неба и звёздного света. Тьма тянулась, лепила пространство, как из глины: эти огни могли бы быть факелами на очередном витке лестницы или домами на далёком берегу. Шэй не видел места происшествия, но по внутренней стене расползалось жирное пятно жёлтого светана втором или третьем этаже, согласно классификации Бриэль.
Выходящие наружу порталы чередовались: в одних зияла тьма, в других виднелась тонкая полоса разгорающегося рассвета. Ветер налетал холодными пощёчинами, заставив Шэя пожалеть, что не оделся теплее.
Эхо голосов. Каждый раз, когда ему доводилось попадать в эпицентр трагедии, Шэй чувствовал себя как во сне, словно это он помогал происходящему обрести форму. Повернись он и уйдии всё исчезнет, как будто ничего и не было. В мире, где большинство людей встречались или слышали друг о друге лишь однажды, легко вообразить, что того, о чём не знаешь, просто не существует.
«Город» впереди утопал в луже расплавленного воска с застрявшими фитилями факелов.
Раздался отчётливый баритон Патрика, ему возразило меццо Бриэль. Пламя пожирало их силуэты и очерчивало карикатуру на старческий рот с морщинистыми губамипортал для баллисты, изуродованный силой, способной смять камень.
продолжить его допрашивать, говорил Патрик.
Онодин из моих ребят, и что ему сейчас нужно, так это помощь медика, Бриэль.
Он может не пережить спуск.
Прямо между ними лежало шерстяное одеяло, а на нёмтело, руки и ноги вывернуты, как у брошенной марионетки. Воспоминание о закопчённой комнате снова нахлынуло на Шэя, и он впился ногтями в ладони.
Видимо, он громко вздохнул, потому что Патрик повернулся и сказал:
Здравствуйте, мистер Эшкрофт.
«Сосредоточься».
Что здесь произошло?
Бриэль покачала головой.
Тут
А вы сами не видите? спросил Патрик.
Я спрашиваю, известны ли вам какие-либо подробности.
Челнок, простонал мужчина на шерстяном одеяле. Воздушный челнок
Он встрепенулся, как птенец, готовый взлететь.
Ради всего святого, можете его укрыть? Шэй огляделся. Эй! Кто-нибудь, принесите ещё одно одеяло или полотенце, хоть что-нибудь.
Бриэль кивнула стоявшему рядом мастеру.
Думские, диверсанты, сказал Патрик. Чёртовы думцы.
Шэй прищурился. «Он что, серьёзно?»
С чего вы взяли?
Вы его слышали. Он видел челнок. С этой стороны башни видно только думские челноки.
И что? Что это доказывает?
Патрик промолчал, изучая его.
Шэй заставил себя взглянуть на покалеченного.
Вы его не узнаёте? сказала Бриэль.
Ёжик рыжих волос, глаза печального лабрадора. Кто-то накинул на тело два полотенца, едва прикрыв туловище и руки. Повинуясь порыву, он встал на колени и взял мужчину за рукувзгляд рабочего сместился, сфокусировался, боль уступила место узнаванию.
Мне очень жаль. Шэй погладил его по тыльной стороне ладонита же плоть и кровь, что и у него, только на ощупь как пергамент. Мне очень жаль. Кто работал с «тюльпаном» в этот раз?