Эббанай обменялся понимающим взглядом со своей парой.Ах, религия,пробормотал сетевой заклинатель. «У каждого аспекта гномьего общества есть свое любимое божество или боги. Как заклинатель сетей, я часто преклоняюсь перед Вадакаа, владыкой морей и всего, что обитает под волнами. Фермер молился о хороших дождях Селетарии, богу погоды. Лесозаготовщик, возможно, в Лентрики. Я, конечно, не верю ни в одно из двух последних. Меня интересует только Вадака, чьего заступничества я ищу, чтобы помочь мне в моей работе». Совершенно круглые глаза, которые не были такими уж невинными, встретились с глазами инопланетянина. «Те, кто ищет спасения от своей боли и болезней, от своих недугов и ран, умоляют Теребба, Нацикка или Ракшинна. Нет ничего необычного или беспрецедентного в том, что люди меняют свою верность еще одному божеству, особенно если они верят, что оно сделает для них больше, чем его предшественник».
Флинкс чувствовал, что его хозяин ничего не пытается скрыть. Эббанай говорил только правду.
«Но я не божество. Я всего лишь другой человек, такой же, как ты, или Сторра, или любой, кто приходит сюда.
Эббанай продемонстрировал понимание. "Мы знаем это." Заметив, что ее супруг необычайно хорошо справляется с ситуацией , Сторра промолчала. «Как и большинство тех восьмерок и восьмерок, которые продолжают прибывать, которые даже сейчас терпеливо и с надеждой расположились лагерем на нашей земле. Но другие нет. Или в глубине души знают правду, но хотят верить в обратное. Им становится легче думать, что они ищут помощи у бога. Разве не для этого нужна религия? Чтобы утешить неуверенных?» Он еще немного выпрямился. «Я знаю, что когда я один на мелководье, забрасывая сеть в темноте ночи и надеясь на тихую погоду и хороший улов, я часто молюсь Вадакаа о помощи. Я делаю это, несмотря на то, что никогда не видел ни его, ни его узнаваемого проявления». Он кивнул в сторону инопланетянина.
«Для многих дварра ты, Флинкс, стал гораздо более реальным, чем эти традиционные, гораздо более таинственные и неприступные боги».
В этом нет никакого вреда. Наконец Сторра заговорил. «Какая разница, что думают о вас те, кто приходит за помощью, если вы им помогаете? Разве не это важно ? Твоя помощь и что из этого получается?»
"Я не знаю." Для простых деревенских жителей его хозяева оказались на удивление искусными в спорах. А может быть, подумал он, просто не хотели отпускать хорошую вещь. Ему не потребовалось много времени, чтобы прийти к выводу . Тот, который он, вероятно, должен был реализовать некоторое время назад. И сделал бы, сказал он себе, если бы его врожденное сострадание к нуждающимся не удерживало его от отсрочки.
Я ухожу,резко сказал он им.
Его хозяева были явно взволнованы. Хотя он мог чувствовать их страдания, его Талант не был достаточно точным, чтобы позволить ему определить причины этого. Возможно, дело в деньгах, а может быть, им искренне жаль, что он ушел. Или это может быть комбинация этих факторов, сказал он себе, или что-то еще, о чем он совершенно не подозревал. Это не имело значения. Он настолько увлекся помощью действительно нуждающимся туземцам, что упустил из виду причину, по которой остановился на этом мире. Его мотивы для того, чтобы связать себя с местными жителями, возможно, были искренними, но теперь ему становилось ясно, что его обоснование было небрежным.
Кроме того, Учитель сообщил ему, что необходимый ремонт почти завершен. Даже если он хотел остаться подольше, чтобы помочь большему количеству нуждающихся, пора было идти. Судьба возлагала большие надежды на его время.
Но Флинкс,запротестовал Сторра, указывая на переднюю часть куполообразного жилища,а как же все остальные? Все те, кто шли сюда из далеких и труднодоступных городов и провинций? Ты можешь просто уйти от них?»
У меня нет выбора,твердо сказал он ей. «Хотя лично я хотел бы остаться, у меня есть важные дела в другом месте». Космическая погоня за дикими гусями, подумал он про себя. Но такой, которой он был предан.Другие ранее требовали моей помощи. Я должен идти."
Был ли их интерес к нему настолько велик, что они могли бы попытаться сдержать его? Он сомневался в этом. Из всех дварра , которых он встречал и с которыми имел дело, его хозяева были лучше знакомы с его способностями, чем все остальные вместе взятые. Кроме того, как он только что узнал, они, по-видимому, очень хорошо поработали, приютив его. Им не на что жаловаться .
Что ж, если вы приняли решение...начал Сторра. Прежде чем она успела закончить, Эббанай двинулся вперед, вытянув все восемь захватных фланцев в дополнение к своим Сенситивам.
«Мы гордились тем, что помогли вам, когда вы повредили ногу,воскликнул заклинатель сети дварра,и гордимся тем, что смогли помочь вам помочь другим менее удачливым представителям нашего вида. Мы желаем вам удачи в вашем будущем путешествии, и пусть ваша сеть всегда возвращается к вам полной».
После смелого и честного заявления Эббанаи контраст в эмоциональной реакции между мужчиной и женщиной, про себя заметил Флинкс, был почти смешным. Ни один из них не хотел, чтобы он ушел, но для такого эмпата, как он сам, который мог читать эмоции других, не было ошибки, кто из них был более взволнован его заявлением.
«Закройте территорию для вновь прибывших»,сказал он им обоим. «Я позабочусь о тех, кто уже здесь. Но не более. Никаких новых дел, никаких просителей. Тогда я пойду». Подняв одну руку, чтобы рассеянно погладить затылок Пипа, сияющую треугольной формой, он улыбнулся. «Мне понравилось мое пребывание здесь, и я чувствую, что сделал что-то хорошее. Теперь пришло время мне отправиться в путь, хотя бы для того, чтобы положить конец этому нелепому «культу», прежде чем он получит шанс разрастись и нанести реальный ущерб. Если дварра собираются почитать богов, важно, чтобы они придерживались своих собственных».
С этими словами он повернулся и вышел из комнаты, направляясь обратно в ту часть сарая, которая была переделана под его квартиру. Только после того, как она убедилась, что он ушел, Сторра повернулась к своей паре.
«Зачем тебе было ходить и прощаться с ним? Разве вы не видели, что ему все еще жаль пришедших больных? С правильными словами и эмоциями мы могли бы убедить его остаться среди нас подольше».
Эббанай часто полагался на мнение своего помощника, но не в этот раз. «Он полон решимости уйти. Разве ты не слышал? У него другие обязательства. Лучше он уйдет с нашего благословения, чем когда мы будем цепляться за его лодыжки, умоляя его остаться. По крайней мере, так он уйдет с хорошими чувствами с обеих сторон. Может быть, это побудит его когда-нибудь вернуться». Слегка повернувшись, он потянулся к ней своими Сенситивами. Она осталась на месте, но отдернула свою.Или у вас были мысли попытаться удержать его насильно? Он чувствовал необходимость задать вопрос, хотя и боялся возможного ответа.
Возможно, мысли,призналась она. «Но они никогда не были чем-то большим, чем мысли. Даже если бы мы могли отделить его от его
устройств , нам все равно придется найти способ справиться с этим его летающим существом. И мы даже не знаем, на что он способен, кроме того, что Флинкс сказал, что он ядовит. Ее взгляд, как и ее мысли, переместился обратно в сторону ушедшего инопланетянина. «Возможно, ты прав, приятель мой. Пусть идет свободно, в надежде, что когда-нибудь он вернется».
Эббанай согласно махнул рукой. «Это лучший курс. Единственный выход, я думаю. Я рад, что вы согласны».
Но в глубине души ее друг знал, что как только Флинкс исчезнет, маловероятно, что они когда-нибудь снова увидят инопланетянина. В отличие от нее, в отличие от большинства своих собратьев-дварра, заклинатель сетей провел слишком много долгих ночей, стоя в одиночестве на мелководье, глядя на звезды. Иногда он пытался их сосчитать, но для него их было слишком много.
Хотя, вероятно, не для кого-то вроде визитера Флинкса, для которого они были домом, в который он теперь торопился вернуться .
Священник Баугарикк был недоволен. В Святилище в центре Вуллсакаа он некоторое время сидел на корточках и размышлял о том, что следует делать. Возможностей было много, но какая бы ни была выбрана , она могла привести только к одному результату.