Многогранный поток эмоций захлестнул Флинкса, когда он открылся им. Тревога, надежда, сильный интерес, отчаянная потребность и немалый страх были наиболее распространенными чувствами, которые он ощущал. Без особых усилий он закрыл их, а затем снова позволил им захлестнуть себя. Нигде больше во всех своих путешествиях он не обнаруживал, что способен так безболезненно включать и выключать прилив окружающих чувственных эмоций так легко, как он мог бы управлять потоком воды из крана.
При первых признаках приближающейся толпы Пип поднялась с его плеча. Теперь она парила высоко над головой, возле вершины купола амбара, наблюдая. Она не встревожилась. Никто из новоприбывших не проявлял враждебности к ее хозяину. Осторожность, да. Подозрение, да. Но никакой вражды.
Они не хотели навредить ему, одинаково хорошо чувствовал Флинкс. Глубина чувств, которые он уловил, свидетельствовала о чем-то другом. Благодаря ограниченным знаниям о Дваррани , которые он приобрел, и с помощью переводчика, все еще висевшего у него на шее, вскоре стало ясно, чего они от него хотят.
Гномьи родители со страдающим отпрыском боролись за его внимание с престарелыми партнерами, нуждающимися в чудесном и биологически невероятном омоложении. Собиратели и фермеры требовали замены целого ряда отсутствующих конечностей и пальцев. Психически неуравновешенные желали восстановить здравомыслие. Жертвы мародерствующих военачальников желали, чтобы их раны снова зажили. Ветераны грабительских армий хотели восстановить сломанные кости. Все они толкались, толкались и теснились, моля инопланетянина, который, как объявил Сторра, мог творить эти чудеса. Десятки пар Сенситивов рванулись в его сторону, словно по морю.
Едва вступая с ним в контакт, потребности их владельцев могли быть каким-то образом удовлетворены. Их коллективное отчаяние было подавляющим. Сбоку к своей подруге присоединилась Сторра. Она выглядела довольной. Он выглядел виноватым.
Окруженный со всех сторон мольбами Дварры, встревоженный Флинкс согнул колени и прыгнул. В условиях меньшей гравитации Аррава прыжок пронес его над головами плотно сбитой толпы на раздираемую платформу , до которой никто не мог добраться без одной из лестниц тройной ширины, предназначенных для размещения их стройных тел. Громкий выдох, нечто среднее между массовым шипением и ошеломленным свистом, приветствовал его поразительный физический подвиг. Удерживая равновесие, он повернулся и посмотрел на них. Во всяком случае, его новое положение высоко наверху делало его еще более трансцендентным , хотя внешний вид аласпинской мини-драги, устроившейся у него на плече и шее, был совсем не ангельским.
Не было никакого смысла притворяться, что он не знает о причине их прихода. Несомненно , Сторра уже потчевал их рассказами о своих способностях к сопереживанию, усиленным должным образом . Полагаясь на своего переводчика, который исправит и подкорректирует его речевые обороты, он обратился к толпе. В тот момент, когда он начал говорить, они замолчали, пораженные, несмотря на то, что Сторра сказал им услышать их собственный язык, доносящийся поблизости, если не всегда изо рта чужака. Он также отметил, что его слова успокоили бурю конкурирующих эмоций.
Это правдая гость из другого места, из другого мира. Идеально круглые окуляры восторженно смотрели на него. «И это также правда, что я могу делать некоторые вещи, которые вы не можете. Но я не могу помочь никому из вас с вашими проблемами или с вашими вопросами, потому что это противоречит законам того правительства, откуда я родом».
Наступило кратчайшее молчание, за которым последовал согласованный бросок к высокой платформе, на которой он стоял. Куда бы он ни пошел, неохотно подумал он, как бы он ни старался, он всегда оказывался в центре внимания.
Разве ты не слышал, что я сказал?устало рявкнул он на них.Я не могу делать то, что ты хочешь!
"Почему бы нет?" Пока он обращался к толпе, Сторра поднялся по широкой лестнице, расположенной в задней части платформы, и теперь стоял слева от него, лицом к нему. «Возможно, делать такие вещи против законов вашего правительства. Но твоего правительства здесь нет. Я уверен, что это далеко-далеко, иначе мы бы уже видели таких, как вы, и знали бы о вас. Она махнула всеми четырьмя наборами захватных фланцев. «Мы помогли вам. Ты помог моему другу. Она указала на все еще виноватого Эббанаи, который остался лежать на полу вместе с остальной толпой.
«Помогите этим другим». Обе левые руки указывали на мелькающих просителей. «Это бедные люди, такие как Эббанай и я. Наши друзья и знакомые. У них мало денег. Их бед много. Ты велик и могуч. Как ты можешь отказывать им в помощи и при этом называть себя цивилизованным, сострадательным существом?»
Ее слова были прямыми, но ее эмоции были более сложными, отметил Флинкс. Была искренняя мольба, да, но она была перемешана с намеками на другие чувства. Ожидание и рвение. Стремление к чему? Чтобы увидеть, как он творит больше «чудес»? Или мысли о том, чтобы превратить ситуацию в личную выгоду? Умная самка...
«Пожалуйста, помогите моему потомству!» Пожилой дварра, верхняя часть ног которого дрожала от старости, двинулся вперед, а за ним молодой взрослый с пустым лицом. Эмоции, исходившие от старшего, переполнялись тоской и отчаянием. Напротив, те из потомства были - вялыми. У туземца был поврежден мозг. Флинкс ничего не мог сделать для этого, даже если бы попытался.
Но были и другиесо сломанными костями и разорванными мышцами, с ужасными шрамами и отсутствующими пальцами,которым он мог помочь. Уже приспособившийся к гномьей биологии, его простой лучевой целитель мог ускорить лечение во многих случаях, которые он видел. Точно так же откалиброванный синтезатор на борту «Учителя» мог производить основные лекарства, которые, вероятно, могли бы вылечить по крайней мере некоторые из болезней, поразивших эту толпу из нескольких десятков отчаянных просителей.
Немедицинские вопросы, которые они продолжали громко и часто отчаянно орать на него, были другим делом.
«Куда деваются звезды днем?»
«Священники говорят разные вещи,проревел другой,но куда мы на самом деле попадаем, когда умираем?»
«Почему я должен взрослеть?»спросил юноша, чьи неразвитые нижние конечности казались едва ли достаточно крепкими, чтобы поддерживать угловатое юношеское инопланетное тело.
«Есть ли там другие, кроме вас?»задался вопросом другой пожилой проситель, когда две пары захватных фланцев указали на крышу амбара.
Пожалуйста, пожалуйста,умолял их Флинкс .Я не могу ответить на ваши вопросы.
Потому что это против ваших «законов»,вдруг обиженно закричал Эббанай снизу,или потому, что вы настолько выше нас, что думаете, что мы не поймем ваших ответов? Мы с приятелем помогли тебе, а ты вознаграждаешь нас своим пренебрежением.
Взгляд Флинкса сузился. В ответ на мрачные эмоции Пип начал кружить над головой с большей тревогой.А как насчет твоей сломанной ноги, Эббанай? Разве я относился к этому с презрением?»
"Нет. Нет, вы этого не сделали,признал сетевой комментатор, когда другие в толпе повернулись, чтобы посмотреть в его сторону. «Вы относились к нему хорошо, как к своему собственному. За это Сторра и я благодарны». Он развел все четыре предплечья. «Не поделишься ли ты таким добром с несколькими другими? Просто те, кто сейчас здесь, а потом можно уйти. Где бы это ни было в небе, которое так сильно взывает к вам. Я прошу, мы просим только о помощи того, кто больше нас самих . Это так много?»
И снова Флинкс открылся излиянию эмоций перед собой. Эти простые люди не желали ему смерти, как Орден Нуля. Они не стремились использовать его в своих целях, в отличие от Общества Мелиораре. Они не хотели арестовывать его за нарушение различных законов, как и правительство Содружества. Не интересовались они и секретами его корабля, построенного ульру-уджурцами. Все, чего они хотели, это немного заботы, немного сострадания. Помогите избавиться от уродливого шрама или срастите сломанные кости. Ответы на вопросы, в которые, если бы они были переданы , вряд ли кто-то из их собратьев все равно не поверил бы.