Этой ночью каждый не раз производил вычисления, поэтому все уже примерно представляли цифру, которая будет озвучена.
При отсутствии ветра наш корабль в экономичном режиме пройдёт в лучшем случае полторы тысячи миль.
Экипаж поприветствовал эту крайне полезную информацию угрюмым молчанием. На то, чтобы выйти из циклона могут потребоваться сутки, а то и двое. Зависнуть в бесконечном дрейфе посреди Антарктического океанаперспектива малопривлекательная. Погодная аномалия, которая несла их сейчас на юг, явление для этого времени года крайне редкое. Попутного ветра в ближайшие месяцы не будет. Единственный выходвыбраться как можно быстрее из урагана и вызвать по рации буксир. При таком раскладе спасательная операция может занять от двух недель до месяца. Все это прекрасно понимали.
Палец Анатолия Ивановича пропутешествовал вдоль побережья Южного материка, скользнул по Мысу Доброй Надежды и упёрся в россыпь жёлтых причудливых «клякс» рядом с ним.
Впереди по курсу у нас находится безымянный архипелаг. Два больших острова, и с десяток помельче. Изначально я планировал обогнуть острова с запада. Потом мне показалось, что безопаснее пройти вот этим вот проливом.
Ноготь капитана упёрся в голубую полоску между двумя «кляксами».
Как видите, пролив достаточно широк. А оба больших острова архипелагаэто конусы двух потухших вулканов. Высоких вулканов. В отличие от плоского мыса, возле которого мы сейчас находимся. И в связи с этим у меня возникла одна интересная мысль!
***
Под рубкойпляж чёрного песка, украшенный абстракцией из разбросанных как попало плетей светлокоричневых водорослей. «Яхонт» медленно подползал к склону горы, вершина которой терялась в завихрениях тумана. Берег выглядел крайне негостеприимно. Из джунглей, покрывающих склон, торчали острые красные перья скал.
Когда командир принял решение встать с подветренной стороны острова, все долго не могли поверить, что это не глупая шутка. Постановка воздушного корабля на якорь отрабатывалась экипажами лишь в теории, поскольку на практике являлась процедурой весьма опасной. Швартовка воздушных гигантов в аэропортах всегда выполнялась многочисленной, хорошо обученной бригадой, как правило, в безветренную погоду.
Но якорьтаки на дирижаблях имелся. И механики, конечно, не забывали обслуживать тросовую якорную лебёдку. В рамках общего регламента.
***
После того как Жора завершил плавный разворот несколькими кабельтовыми ниже острова по ветру, Анатолий Иванович выгнал его из за штурвала, переключил управление на джойстики, и повёл дирижабль сам.
Кошмарный сон экипажа сбывался наяву.
По одному стрелку на каждый сектор! Места занять немедленно!
Кирилл убежал наверх, Виктор спустился в один из нижних стрелковых блистеров. Маловероятно, что из кустов в такую погоду на них вдруг выскочит какаято безумная птица. Но осторожность не помешает. Юрия тоже отправили вниз, следить за процессом постановки. В рубке, не считая капитана, находящегося за штурвалом, остался его первый помощник Георгий и Яков, старший механик.
Отдать якорь!
Яша, перекрестившись, переключил стопор на лебёдке.
Гдето под ногами звонко затрещал храповик.
Юра, прильнув к стёклам нижней полусферы, увидел, как железное тело якоря скрылось в зелени джунглей. Трос провис. Потом натянулся под нагрузкой.
Есть, закричал он, якорь взял!
Капитан сбросил газ. Ветер, потерявший свою яростную мощь в тени острова, всё же оставался сильным. Под его напором воздушный гигант начал плавно пятиться назад. Яков стравливал трос; Анатолию Ивановичу оставалось удерживать машину на безопасной высоте.
Его пальцы, крепко сжимавшие джойстики, побелели. По лысине текли капли пота.
Кажется, наш дурацкий план сработал, сквозь плотно сжатые зубы выдавил командир, когда «Яхонт» отошёл от берега на достаточное расстояние.
И тут нос корабля повело в сторону.
В завихрениях ветра дирижабль начал «рыскать». Амплитуда этого процесса, конечно, была огромной, поэтому между рывками проходил довольно большой промежуток времени. Но на самый первый рывок рулевой не успел среагировать.
«Диньдиньдинь! Тунн!!!» сказал натянувшийся до предела якорный трос.
Корпус корабля ответил стоном металлического каркаса и звоном растяжек.
От толчка, произошедшего в результате резкой остановки, внутри гондолы также случилось много всего интересного. На камбузе послышался грохот и звон бьющейся посуды; со стороны пассажирских каюттяжёлые удары непонятного происхождения и даже приглушённые крики.
Дела неважные, спокойно объявил Анатолий Иванович, гася маневровыми двигателями второй рывок, не был бы лысым, уже седой бы тут сидел.
Если что, шеф, готов менять, сказал Жора.
Да не, я нормально уже. Дело в другом. Если ветер не уляжется, и нам придётся отрабатывать таким образом пусть хотя бы и до сегодняшнего вечера, то насмарку идёт весь мой гениальный план по экономии топлива на обратную дорогу. Тогда уж проще отцепиться и дрейфовать дальше. Как минимум, кучу нервов сбережём.
Потирая плечо, из люка, ведущего на нижний пост, показался Воронцов. Его во время резкой остановки хорошо приложило о борт.
Анатолий Иванович!
Чего тебе?
Картинку из руководства помните? Там, где в сильный ветер рекомендуется дирижабль на две растяжки ставить, под углом в шестьдесят градусов.
Помню, конечно. Я уж думал про это. Прекрасно было бы попробовать, вот только второго якоря у нас нет.
Кнехтыто есть. Надо просто гайдроп на берег кинуть. Он кевларовый, в качестве оттяжки вполне сгодится. Я спущусь, за камень закреплю, а из кабины потом длину подрегулируем.
Просто у него всё. Тебя точно не отпущу. Случись что, твой отец мне голову оторвёт.
Я пойду, сказал вдруг Георгий, Юра дело предлагает.
Я предложил, я и пойду! закричал Воронцов. Я на тренировках тысячу раз по тросу спускался.
В этот момент налетел очередной шквал, и капитану пришлось на несколько секунд отвлечься на управление. А когда он смог снова сосредоточиться на том, что происходит в рубке, Юрий уже стоял перед ним в обвязке.
Ладно. Давай только без фокусов! Жора, помоги Юрку.
***
Гондола дирижабля снова нависла над пляжем.
Юра, регулируя скорость спуска «восьмёркой» и подстраховывая себя жумаром, благополучно прибыл вниз. Твёрдая земля под ногами, как это бывает обычно после долгого полёта, показалась ему внезапно зыбкой.
Махнув рукой Георгию, Воронцов выпрыгнул из обвязки, оставив её болтаться на канате для десантирования, и потрусил вдоль линии прибоя вправо, туда где он ещё сверху приметил подходящий камень.
Кромка воды, он зналсамое безопасное место на пляже. Странно, но сухопутные хищники никогда не прячутся в песке ближе двадцати метров от границы суши. А морские гады редко подходят к этой же границе со своей стороны. Но оставшиеся пятьдесят метров до того места, где Юра планировал закрепить гайдроп, проверить было необходимо.
Самый простой способнасыпать в карманы обкатанную океаном гальку, и двигаться, швыряя камни туда, куда планируешь наступить ногой. Так молодой человек и поступил. Вскоре он уже застёгивал карабин на гайдропе, надёжно обёрнутом вокруг скалы. Обратный путь должен был занять ещё меньше времени.
Гордый и счастливый, Юра вприпрыжку бежал назад, шлёпая тяжёлыми башмаками по кончикам волн, вылизывающих пляж, когда жуткий звук, идущий сверху, заставил его остановиться и обхватить голову руками.
Это сигналил «Яхонт».
Не понимая, что происходит, Воронцов, до этого внимательно смотревший себе под ноги, поднял, наконец, глаза.
То, что он увидел, было невероятно настолько, что он тут же зажмурился. Впрочем, большой четырёхмоторный самолёт, летящий, как казалось, прямо на него, никуда не исчез и после того, как Юра глаза вновь открыл.
От второго гудка «Яхонта» у него заныли зубы.
Машина приближалась справа. Она шла низко над водой, вдоль берега; лётчик, похоже, собирался посадить её в той же бухте, где нашёл убежище дирижабль. С самолётом явно творилось неладное. Оба двигателя на левом крыле работали с перебоями и «стреляли», правые движки натужно ревели. За машиной тянулся дымный след.