Она просила передать, что очень тебе признательна! Без твоего вонючего приговора она бы всего этого не увидела!
Кошон выпучился на экран, крестится, как семафор. Вот, давай-давай, старайся в поте лица, вернее, рыла. Насмотрелся? Ну, и хватит пока.
Слышишь, ты, крупный рогатый скот! Я теперь к тебе каждую ночь приходить буду! Ни одной ночи спать не дам, как ты ей не давал! Вызывай солдат, чтобы они ночевали в твоей комнате! Я тебя, урод, доведу до самоубийства!
Епископ взмахивает руками и обрушивается на пол. Вот так оно правильнее, не на кровати же место свинье.
Бедняга, как я буду отныне над ним издеваться! О, до чего я суров! Аж самому страшно. И ведь ничего с этим поделать нельзя. Все оставшиеся ночи его жизни уже закрыты автоматическими коридорами, в которых транслируется примерно то же, что и сегоднякроме изображения Жанны. А по окончании очередного акта надругательства над старичком, автоматика сообщает Кошону приятным женским голосом, сколько дней ему осталось жить. Впрочем, я очень демократичен и признаю за ним право подать жалобу. Разумеется, мне, больше ведь некому.
Вот интересно: может быть, именно из-за этого моего визита к Кошону и пошли слухи, что Жанна не была сожжена?
9. Жанна
Меня всё-таки сожгли Они сделали это Ну, не меня, конечно, а мою матричную копию сожгли, но они-то думали, что меня Это меня, связанную, привезли в телеге на Рыночную площадь Руана. Меня швырнули наземь так, что я упала и ушибласьконечно, ведь уже почти не человек, а так, горстка пепла меня втащили на вязанки хвороста, привязали к столбу вокруг меня подожгли, стали поливать смолой брёвна, а на хворост брызгать водой, чтобы он больше дымил
Это я кричала от невыносимой боли, задыхалась от дыма, звала Иисуса и Михаила-Архангела и никто не пришёл на помощь, все покинули наедине с пламенем и мучениями Это мой пепел выбросил потом палач в Сену А они восседали в креслах на помостеи со скукой смотрели Они стояли в оцеплении, опершись на пики и алебардыи смеялись Они столпились за спинами солдат, веселились, балагурилии швыряли в меня камни
Они меня сожгли
Почему, почему они сделали это?
А почему я думаю об этом? Я же не надеялась, что в последнюю минуту Кошон с Винчестером меня помилуют. Как глупо! Ведь меня вовсе не сожгли! Я жива и невредима, явот, в двадцать первом веке, в третьем тысячелетии, а они все сгинули без следа! Мне впору радоваться! Ведь я так боялась, что какую-то девушку выдали за меня и сожгли заживо! А это всего лишь матрица! Матрица, которая стоит полдоллара! Всего лишь моя матричная копия, которая неспособна мыслить или чувствовать! Она только способна кричатьмоим голосом! Вырываться, как вырывалась бы из пламени я! Задыхаться, как задыхалась бы в дыму я! Превращаться в пепелв мой пепел!
Как стыдно, я разревелась, когда увидела всё это на экране. Я боялась, что Сюзан заметит эту глупость и вдруг увидела, что она сама плачет, причём совсем бесшумно, и от этого ещё страшнее.
Почему они потом оправдали меня? Как посмели объявить святой?! Пеплу всё равно, оправдан он или нет! И святость ему безразлична!
Какое право имели мои убийцы меня оправдывать?!
10. Борис
До чего приятноявиться победителем на очередное заседание Совета Директоров ТЕМПОРА. Всё то же самое, что пару недель назад и только мир изменился.
Дамы и господа, открываем заседание, скучным голосом произносит председатель. На повестке дняход операции «Решающее испытание», в рамках подготовки к осуществлению проекта «Эксодус». Слово предоставляется нашему уважаемому директору по исследованию и развитию.
Так. Судя по вступлению, наш председатель так и не прочёл мою докладную записку, и видеозапись переноса не смотрел, иначе заговорил бы иначе. А остальные что? Все молчат, никто не удивляется. Неужели и они не утруждались? Ни один человек? Вот те раз. Неприятно, правду сказать. Спрашивается, ради чего мы с Абрамсоном старались, писали? И чего от меня ждут сейчас? Чтобы я сделал подробный доклад в духе «Проделана большая и полезная работа»? Нет, будет иначе:
Согласно решению нашего предыдущего собрания, две недели назад мною был осуществлён перенос из прошлого в наше время кандидатуры, о которой я вам писал
Делаю паузу и смотрю на директоров. Все они вдумчиво кивают. Вот балбесы! Ну, скажите честно, что не читали, всё равно через две минуты выведу вас на чистую воду.
К сожалению, из всех приглашённых на эксперимент явился только доктор Абрамсон
Директора оживляются:
Видите ли, я только вчера вернулся с симпозиума в Австралии!
А у нас именно в тот день был семейный праздник!
Я был на директорате в Микрософт!
У меня почта не работала из-за вируса!
Да-да-да-да-да. Оправдываться вы умеете. Ладно, пеняйте на себя.
Перед вами фотографии упомянутой кандидатуры сразу после переноса. Здесь же результаты первого медосмотра.
Директора вскакивают и накидываются на документы, как голодные волки на добычу. А ведь они были вам пересланы, дамы и господа!
Ох, несчастная девочка!
Чья же это работа? Гестапо, НКВД?
Так мучить ребёнка! Какие изверги!
Бедное дитя! Кто же над ней так поиздевался?
Пытки, кандалы, изнасилования Что же это за нелюди?!
Она из Освенцима?
Я терпеливо жду. Наконец, директора откладывают документы и смотрят вопросительно.
Как я уже сказал, это материалы двухнедельной давности. Сейчас эта девушка чувствует себя удовлетворительно, и я пригласил её на заседание.
Включаю селектор:
Заходите, девушки!
В комнату входят Жанна и Сьюзен, обе смущены. Они одеты в деловые костюмы, которые выбрала Сьюзеннадо сказать, у неё хороший вкус. На ней светло-серый брючный костюм, у Жанны тёмно-синяя юбка и такой же жакет поверх белой блузки. Туфли на среднем каблуке под цвет костюма. Жанна вполне пришла в норму, её тёмно-каштановые волосы подросли и аккуратно причёсаны, однако нетрудно узнать в ней ту девушку, которая изображена на снимках. Директора вскакивают.
Простите, я забыл представить вам куратора по психологической адаптации: мисс Сьюзен Обердж!
Сьюзен смущённо улыбается, слегка кланяется и отходит к окну. Жанна остаётся в центре внимания.
Простите, господин Рабинович, напомните, пожалуйста, как зовут эту милую юную леди?
Ну что, все проснулись? Пускаю видеозапись темпорального переноса на экран.
Да, господа, я забыл вам представить. Это и есть та самая кандидатура, которую я выбрал для операции «Решающее испытание». Мисс Жанна Дарк из Домреми, также известная как Орлеанская Дева, национальная героиня Франции!
Те, которые стояли, валятся в кресла. Директора переводят взгляд с Жанны на экран и обратно на неё.
В тишине слышно, как у председателя выпадает авторучка-указка. Директор по внешним сношениям роняет очки в кофе. Пресс-секретарь судорожно вскакивает, кидается к Жанне, по дороге теряет туфлю и, не заметив этого, принимается ощупывать девушку, как будто проверяет, не привидение ли перед ней. Директор по внешним сношениям вдруг разражается клокочущим рыданием и бросается обнимать Жанну. Председатель дрожащими руками вынимает из кармана лекарство и глотает несколько таблеток сразу.
Не переборщил ли я с театральностью? Похоже, мои партнёры только теперь поняли, что мы взяли Госпожу Историю за шиворот. Той истории, которую мы учили в школе, больше нет.
* * *
Итак, заседание позади, поздравления отзвучали. Бедные наши директора, вот так шок для них получился. Они, конечно, разозлили меня своим разгильдяйством, но я перегнул палку. Остаётся радоваться, что в обморок не попадали.
Интересно, как бы я сам реагировал, окажись на их месте? Жив бы остался? Ладно, оставим это. Пора заняться героинями дня, для них есть новости.
Так, девушки! Заходите, садитесь. Благодарю вас, вы обе держались великолепно. Жанна, как продвигаются твои дела? Только честно!
Благодарю вас, сэр. Прежде всего это вы меня спасли от костра, так ведь?
Ну возможно. Как ты себя чувствуешь тут, у нас?
Замечательно, сэр! Здесь так хорошо, все очень добры ко мне! Я до того благодарна вам, что даже не знаю, как выразить словами!