Внутренняя дверь беззвучно распахнулась, обнажив профиль Учителя. Как и всякий истинный учитель, он был человеком, буквально излучающим энергию: только после секундной паузы ты замечал седину на висках и морщины у глаз. Мой учитель же был к тому же ещё и Лучший Учитель, пост председателя Совета Образования принадлежал ему, истинно, по праву. Гордость Я гордился им не без оснований, я гордился тем, что был одним из сорока его учеников (ни одного из которых к тому времени, кстати, не видел), я гордился любым своим делом через посредство того, что именно он сподвиг меня на него. Великий человек. Да, я чувствовал это абсолютно честно до самого последнего, только
[обрыв, на следующем листе рисунок тёмный профиль в лучах солнца, текст возобновляется с середины диалога]
Вы действительно считаете, что всё это истинно моя заслуга и никого более?! вообще-то эта мысль действительно была мне внове, да к тому же позднее она оказалась абсолютно ложной. Так что подобная неправда, буду говорить прямо, ой как сказалась на том результате, что вам, мои читатели, придётся, по-видимому, наблюдать. Я специально столь подробно привожу тот разговор вам будет легче судить о степени сумасшествия, до которой я дошёл сейчас.
Пье, ты человек, причём человек в истинном смысле этого слова, стремящийся ввысь, да ещё и, видишь, достигающий кое-чего.
Учитель улыбнулся. Так успокаивающе и обнадёживающе одновременно.
Так что только тебе судить о цене своих свершений, ну, а остальные не останутся в стороне! Подумай, Пилот ты или нет?
Пилот, кивнул я не без позы, простите, её я здесь описывать не буду.
Ну, вот и решай, Пилот. Небо было и остается единственной целью, в этом мире нет ничего более ценного. Всё наше общество живёт единой мыслью туда, вверх и вперёд. Ты знаешь это, без сомнения. Так какие колебания могут быть с твоей стороны?!!
Всё правильно, так мне казалось. Ой, не хватило у вас, Учитель, таланта на Мари. На меня хватило, а на неё нет, вот и случилось всё это. Эх, если бы стать Пилотом действительно было так сложно, как мне говорили Тогда у того, несуществующего, Настоящего Пилота могло получиться. Хотя
[обрыв]
Да, я был похож на любого другого уважаемого члена нашего общества. Мои прадеды был космонавтами-исследователями, все они улетели на «Линье», это ещё сто лет назад. Мои деды были инженерами, они рассчитывали конструкцию «Моргейз», чтобы потом, опять же, улететь на ней вместе с обеими бабушками и прабабушкой Лин. В память о ней остались только кое-какие записи, изображающие статную женщину с умными глазами и хваткой настоящего Пилота, пусть она им так и не стала. Кто-то мне говорил, что как раз перед полётом прабабушка заступила на пост бортовой Исследовательской Группы, её одарённость как учёного до сих пор заставляет жалеть об её отлёте, поскольку некоторые её исследования (вроде бы!) давали повод подозревать возможность пролома Великого Барьера. Со стартом «Моргейз» все эти изыскания пропадали навсегда. Отец мой в нашу родню не пошёл, поскольку так всю жизнь и проходил в Стажёрах. То есть он, наверное, и стал бы хотя бы космонавтом-исследователем, если бы не погиб как-то по глупости в промышленной зоне. Его тело так и осталось в толще радиоактивного бетона. Изо всех героев моего повествования я помню его наименее чётко. Маленькие дети редко обладают долгой памятью.
Осталась мама, но о маме потом.
Как видите, в моей судьбе нужные детали наличествовали просто-таки до крайности завидным образом, и расчёты Совета Образования были вполне здравы, каким чудом в благочестивой и просвещённой среде под неусыпным оком Учителя мог вырасти такой вот индивид? Вероятность ноль, ноль, ноль да вот, Мари умудрилась сломать это положение, а уж там стоило мне только пошевелиться. Покатился сам.
Я вдруг понял, что совершенно невозможным образом задумался в присутствии Учителя и не слышу его, безусловно, мудрых и важных слов вот уже минуты три. Обомлел. Это же неприлично!
И ты, надеюсь, не считаешь, что теперь можно успокоиться и перестать продвигаться дальше? Учитель, кажется, всё ещё славословил мне, как «носителю столь высокого звания» или чего-то в этом роде. Я расслабился и облегчённо вздохнул. Мысль я уловить успел. Ответим
Конечно же нет, Учитель, но ведь, несмотря ни на что, мне нет нужды искать себе новую область интересов, пилотирование было и остаётся самым сложным делом, какое только дано человеку, так что Тест замечательно, но практиковаться нужно и впредь.
На лице Учителя проявилась одна из его улыбок. Гордится мной, что и говорить.
Я знал, что услышу это, ты хороший ученик
[судя по всему, отсутствует одна (?) страница]
Я очнулся на улице и несколько мгновений ничего не мог понять. Что же такое со мной творится?!! Хоть бы Учитель не заметил в моей поспешности ничего странного. Нет, ну пусть нужно мне к Мари, я ж ей обещал Это всё так, внешнее, повод убраться. Внутреннее побуждение мне осталось непонятным, просто стало вдруг невероятно душно в это дорогом мне доме.
Пусть причиною стали слова Учителя, но что было в тех словах кроме радости наблюдения за любимым воспитанником? Что в них ещё могло быть?!! А я вот бредятина, если вдуматься. Однако воспоминание о страшном зуде под кожей, о давящей тяжести, разом легшей на горло, такой материальной, такой нестерпимой
Подумав секунду, я сумел установить, что и этот странный зуд происходит непосредственно от Мари. Её образ там, у неё дома, когда она отворачивалась от меня. То есть, мне казалось, что она отворачивается Или нет? Что-то тут не так, решил я, трогаясь с места. Поговорю с ней обязательно!
Если бы
Добежал я до её дома так быстро, как мог. Даже запыхался. Сообразил вдруг, что-то я часто стал бегать Мысль мне тогда очень не понравилась.
Мари не было. Дом распахнул передо мной двери, однако его стены так явственно веяли на меня холодом, что я, уверенный в своем ощущении, даже не удосужился обойти комнаты в её поисках. Только бросил беглый взгляд на кухню, где вот уже час или больше никого не было. Мари ушла сразу после меня. Записки видно не было, да я бы в тот момент сильно удивился, когда б её увидел. Ну, представьте, маленький квадратик, такой заметный на тёмной полировке стола а там слова: «Побежала туда-то, скоренько вернусь».
Фига с два.
«Что делать?» Может быть, это был первый момент в моей жизни, когда я по-настоящему растерялся. Мне просто, тупо, тривиально было непонятно, куда теперь направиться.
Остаться у Мари? Ни за что. От самой этой идеи несло чем-то
Задумался я неожиданно для себя глубоко. Что ж такое творится?!! Я покинул помещение, на ходу торопливо нацепив респиратор. Это всё здорово, но только до некоторого предела пойду к маме, я у неё не был кто знает сколько времени.
Уже наблюдая скользящий мимо ленты ландшафт, я сделал совершенно запоздавшее и изначально бессмысленное движение сойти и вернуться. Где её искать? Неожиданно чётко проявились странности наших с Мари отношений. Да, я по своему образу жизни чрезвычайно общительная личность, круг моих знакомых довольно велик, даже сейчас я без напряжения могу назвать человек тридцать: коллеги, преподаватели, начальники, просто знакомые да мало ли! Понятно, почему Мари, несмотря на то, что я нередко водил её с собой на разные встречи и посиделки, могла не помнить, например, моего тренера Карно, но почему, в таком случае, я не знал ни одного её знакомого?.. Не укладывалось в голове.
Мари она для меня, как свет за окном, ласковое тёплое существо, которое пропитывает тебя всего таким ощущением счастья, что хочется отчаянно зажмуриться, отгородиться разом от мира, оставив себе лишь легкое касание её пальцев У неё была способность заполнять всё, что угодно, своим присутствием, разливать вокруг ощущение уюта и доброго женского тепла. Сила моей любви к Мари до сих пор вызывает во мне оторопь. Что и говорить
Познакомились мы с ней при обстоятельствах, если и любопытных, то только своей заурядностью. Я как-то вечером гулял по парку, что был разбит неподалёку от нашего с мамой тогдашнего дома, а Мари сидела там на скамейке. Знаете, такие чугунные, с совершенно неудобным, но очень уютным на вид сиденьем когда рисуют осенний парк, то нет-нет, да и изобразят подобную где-нибудь на заднем плане. Так вот, никакой любви с первого взгляда не было, только мелькнула на дне сознания толика симпатии, и всё.