Вам, кэп, двойка, сухо произнёс «Архимед». Пока что я вырезаю все вольности и глупости. Если Гуда услышит, она вас, кэп, накажет санкциями. А хотелось бы перед Гудой ходить в отличниках. Учтите, кэп, она представитель древней и очень учёной цивилизации. Мы рядом с ней обезьяны, но Гуда этого как бы не видит. Не надо всё время чесать репу, молоть языком и искать блох.
Ну ладно, ладно, примирительно сказал Антон, вылезая из капсулы. Мне чтовсё время вот так голышом бегать?
Сейчас, как положено двойнику-Мутуалу, обрастёте шерстью, шейка станет подлиннее и потоньше, руки до колен, а главное личиком будете все в маменьку, успокоил его «Архимед». Чего вам, кэп, после этого беспокоиться, что вы голышом? В остальное время будете находиться в своем обличии.
Шутник, однако. Антон увидел свой лёгкий скафандр. Тот, аккуратно сложенный, лежал на полу, то есть во мху, прозрачным шлемом кверху. На стуле висел голубой нательный комбинезон. А сам он, в смысле настоящий телесный Антон, на кровати усиленно давил подушку, будто до этого не спал пять ночей.
«Какой же я всё-таки, несимпатичный, подумал Антон. И что во мне нашла Анютка?»
Еще одна двойка, твёрдо сказал «Архимед». При женщине нельзя думать о другой женщине. Учтите, кэп, что как только я вас отпущу в свободное плавание, у вас с Гудой будет общее сознание. Я что, не предупреждал? Ну, так вотпредупредил. И еще, напоследок. Силища у вас будет непомерная, не наломайте дров. Всё, отпускаю.
После его последних слов в принципе ничего не изменилось. Хотя нет, начала пробиваться золотистая шерсть, поначалу на груди и животе, потом на руках и ногах. И это совсем не было щекотно.
Антон прошелся между людьми, стараясь никого не задевать. И всё же задел, и не кого-нибудь, а Лаургена. И ничего, рука прошла сквозь торс квадратного дяди без всяких последствий. Правда, пару секунд спустя тот начал морщиться, потирать грудь, потом сказал: «Что-то ломит, к дождю, наверное».
Я вот что хотел спросить, оживился Олег. Вы где это, уважаемый, так научились лопотать по-нашему. И, главное, когда?
У нас с племянницей прямая связь, ответил Лаурген. Она и научила.
В смысле, Вика, уточнил Тимофей.
Именно в этом смысле, подтвердил Лаурген. У меня другой племянницы нет.
Между тем Гуда молчала. Вроде спала, а вроде и нет. Лежала себе, не открывая глаз, и молчала. Не мешала Антону знакомиться с новым миром, не надзирала, как тот же «Архимед», а ведь могла бы. Антон был на сто процентов уверен, что могла бы.
«Ладно», подумал он и вышел сквозь запертую дверь в шестой сектор.
Сектор был набит до отказа. Солдаты Даларма, охрана в черном, сотрудники в белых халатах, сотрудники без халатов, арбалетчики Лаургена, дюжие небритые санитары с сильным амбрэ, тётки с метлами и без оных, а между ними невозмутимые андроиды, серые уродцы и пара веселых, бьющих себя в гулкую грудь громил, от которых все старались держаться подальше. У самых дверей, размахивая руками, возбужденно витийствовал одетый в королевскую мантию среднего роста плотный человек с густой черной шевелюрой, усами и холеной бородкой. Что-то в нём было знакомое, Антон пригляделся внимательнее. Загорелая физиономия, быстрые серые глаза, выпяченная нижняя губа, ушей не видно, скрыты шевелюрой. А вот если убрать волосы и бороду, то получается молодой Вайнберг, точно такой, как на старой фотографии. И здоровенные громилы не дурака валяли, а держали курс на него, на Вайнберга. Дабы помочь, дабы вышибить дверь и растоптать в труху самозванцев. Стоявший чуть в стороне длинный Стратег хмурился и что-то говорил окружавшей его группе людей в серых рясах с надвинутыми на глаза капюшонами.
Именно к этой группе, понимая её опасность, направился Антон, сметя по дороге Вайнберга. Тот рухнул, как подкошенный.
И вообще, там, где проходил Антон, люди падали. Мало кто удерживался на ногах.
Стратег это заметил, что-то сказал своему окружению. Миг, и люди в серых рясах растворились в толпе, а сам Стратег взметнулся под десятиметровый свод и полетел к ближайшей арке.
Антон взмыл вслед за ним, но не подрассчитал, стремглав прошил толстый потолок, затем солидный слой серого гранита, метров пять малосимпатичной бурой глины и выскочил на поверхность планеты как раз в том треклятом месте, которое беспощадный космос обрабатывал смертельными метеоритами. Небо было угольно чёрное, бездонное, с яркими колючими звёздами. Очень интересно было наблюдать за тем, как его, Антона, тело пробивает очередной метеорит диаметром сантиметров в тридцать, а ему, Антону, от этого ни холодно, ни жарко. Поначалу, конечно, жутко, через секунду просто страшно, а еще через секунду хочется поиграть, и он рукою, как лопатой, бьёт по раскаленному камню, и тот летит в обратном направлении и врезается во встречный метеорит. Взрыв, облако огненного крошева, кр-расота.
«Брэд оф сив кэбл, подумал он вдруг. Разыгрался, как пацан. А Стратег-то тю-тю».
Вслед за чем нырнул вниз.
Глава 42Как к вам обращаться?
Громилы уже добрались до несчастной двери, драли её стальными когтями, оставляя глубокие царапины, колотили пудовыми кулачищами, но этого было мало. Кто-то уже тащил на подмогу лом, кто-то дисковую пилу, а еще одна группа волонтеров с натугой, одышкой, с красными рожами волокла тяжеленное бревно.
Поблизости на свободном месте с закрытыми глазами лежал нарядный Вайнберг. Сердобольные холуи подложили под него мягкие тряпочки, подушечки, для притока воздуха обмахивали глянцевыми журналами. Тот тяжело дышал широко разинутым ртом и изредка постанывал.
«Ничего, оклемается», подумал Антон и одного за другим отшвырнул от двери разошедшихся громил. Те проложили широкую просеку, но возвращаться отомстить не стали, а с воем удрали в боковой переход, тот, что посвободнее.
«Хозяин, хозяин», зашелестело по толпе.
Краснорожие первыми бросили бревно и затрусили прочь. Секунду спустя сектор было не узнать, в людской массе образовалось несколько потоков, которые, мешая друг другу, начали передвигаться к боковым переходам. Площадка перед дверью быстро пустела и расширялась.
Охрана бежала в первых рядах, арбалетчики перебрались на другой конец зала, негоже было оставлять в беде начальника.
Холуи подняли Вайнберга на плечи и затрусили вслед за толпой. Но тут дверь в седьмой сектор приоткрылась, в щель выглянул чёрный, как головешка, Гловер и, вращая глазами, гаркнул:
А ну, положь на место.
Не то что положилишвырнули и брызнули в разные стороны.
В зал, расправив плечи, вышел Лаурген, прошелся гоголем, потом сделал знак арбалетчикам, чтоб подошли.
Дело было сделано. Антон вернулся к капсуле с Гудой.
Это не всё, не открывая глаз, сказала она. Вызвался стать хозяином, стань им. Прежнего на кол.
Когда казнь? спросил Антон, запретив себе произносить слово «бесчеловечно». Мутуал должен быть железобетонным.
А чего тянуть? сказала Гуда нежным своим голоском. Возьми его одежды, они теперь твои, накинь на него лохмотьяи вперёд.
Как к вам обращаться, чтобы соблюдать субординацию? спросил Антон. Мне говорили, что вы представитель древней и очень учёной цивилизации. Госпожа, Ваше Величество?
Гуда вздохнула и открыла глаза.
Не знаю, сказала она. Вы, земляне, такие доверчивые, что за вас становится страшно.
Помолчала и добавила:
Но ты, Антон, мне нравишься. Зови меня Гуда.
Очень приятно, сказал Антон. Доверительные отношения всегда приятны. Так мы на «ты»?
Господи, ну конечно на «ты». Что еще хочешь знать? Вайнберг мне уже давно неприятен. Слащав, лебезит, врёт. Правда, это не повод, чтобы сажать его на кол. Может, у тебя другое мнение? Ты настаиваешь посадить его на кол?
Нет, нет, не настаиваю, ответил Антон. Тем более, что он такой же как я землянин.
Я знаю, у тебя крутилось слово «человечность», но ты его не произнёс, сказала Гуда. Да, сажать на кол бесчеловечно и у нас. Не обижайся на эту маленькую проверку. Она не первая и не последняя. Я тебе должна доверять. Перед местными советую появляться в дорогой одежде. Вика тебе подберёт, а пока накинь мантию Вайнберга. Стратега и Орден не трогай, это оплот стабильности. Сегодня Стратег представит тебя Синоду, об остальном не беспокойся. Всё, я устала, возвращайся в своё тело