Короче, Антон накручивал себя и накручивал, хотя и понимал, что где-то в чем-то перегибает палку.
После завтрака, дав экипажу пятнадцать минут на сборы, он вернулся в свою каюту и увидел, что «Архимед» уже на связи, уже ждет. На экране монитора была его дежурная страничка.
Что за инородное поле? спросил Антон, присаживаясь к компьютеру.
Поле без элементов агрессии, возможно защитное поле, которое помешало изолировать аборигена, ответил «Архимед». А вот внушениечисто человеческий фактор. Абориген Викачеловек с расширенными возможностями. Объясняю: расширенные возможностиэто те возможности, которые присутствуют у землян в законсервированном виде.
То есть, физиологически Вика не кибернетическое создание, а человек, конкретизировал Антон. В смысле, имеет земную природу.
Именно, сказал «Архимед». Человек с прекрасно функционирующими органами. Идеальный человек, рассчитанный на долгую жизнь без хронических болячек и гнилых зубов.
И откуда же здесь, на чужой планете, взялся идеальный земной человек? Уж не в «Эдельвейсе» ли дело? спросил Антон.
Всё может быть, уклончиво ответил «Архимед». Думаю, что взяв с собой Вику, вы ничем не рискуете.
Лихо, произнес Антон. Но что-то же тебя насторожило в Вике.
Я принял её за кибернетическое созданиеуж больно идеально для сапиенса. Потом понялнет, всё же человек. Но! тут «Архимед» выдержал паузу и продолжил. Были разного рода сомнения. К примеру, ночью у аборигена наблюдалась пятиминутная остановка дыхания. Сердце тоже не билось. Пятиминутная остановка сердцаэто, сами понимаете, смерть, однако ничего не случилось, всё вновь заработало. На всякий случай я сделал запись с наложением кардиограммы.
Ну-ка, ну-ка, оживился Антон. Покажи.
Увы, сказал «Архимед». Запись не сохранилась, самоуничтожилась, из чего можно сделать вывод, что инородное поле имеет внешний характер.
Замолчал.
Продолжай, сказал Антон.
То есть, кто-то или что-то помогает Вике, ответил «Архимед».
Не управляет Викой, а помогает ей, уточнил Антон.
Помогает.
Последний вопрос, сказал Антон. Почему роботы тебя ослушались?
Всё то же внушение, объяснил «Архимед». Но на более высоком уровне. Робот слышит приказ, которого нельзя ослушаться. Например, приказ от человека, который его создал. Скажем, от Горбунова. Этот приказ имеет высший приоритет.
Спасибо, «Архимед», сказал Антон. Ты мне очень помог
Все ждали его в геликоптере, Олег демонстративно показал пальцем на большие громко тикающие часы. Надев скафандр, Антон присоединился к экипажу
Вика с Ромкой сидели впереди и о чем-то шептались. Порой Вика, сдерживая смех, косилась на Антона. Понятное дело, что разговор шел о нём.
Ладно вам, молодежь, сказал Антон. Если вы про Гарика 2, то можно вслух. Не будь Гарика, у Ромки бы сейчас вместо носа была картошка.
Но тапком-то запулил ты, сказала Вика и прыснула.
Так точно, я, согласился Антон, широко улыбаясь.
Геликоптер мчался метрах в пятидесяти над степью, сбоку по высохшей траве волочилась размазанная тень, впереди быстро вырастал поблескивающий купол. Всё, сели.
Олег подождал, пока все наденут шлемы и распахнул дверь. Сам вышел последним, аккуратно захлопнул дверь и неуловимым движением включил силовое поле, защищающее геликоптер.
Он делал это не первый раз, и Антон никак не мог понять, что же именно он делает. Что такое прячет в рукаве. Вопрос был не праздный, случись что с Олегом, и попасть в геликоптер будет невозможно. Правда, и поднять его в воздух никто не сможет, никто не обучен. Впрочем, всё это пустое, у каждого члена экипажа своя функция, хотя не мешало бы подучиться.
Такого рода мысли посещали иногда Антона, и он твердо ставил перед собой задачу подучиться, освоить, постигнуть, овладеть, но уже назавтра эта задача рассасывалась в суете буден, потому что как всегда было некогда
Антон широко распахнул ворота и включил наплечный фонарь. С прошлого раза ничего не изменилось, тот же полумрак, те же уходящие в темноту ящики, узкие кривые проходы между ними, а вот, чуть поодаль, и люк, откуда вылез черный червь, больше неоткуда. Большой, в диаметре метра полтора, с витиеватым вензелем на бронзовой крышке.
Не упуская из вида крышку, Антон сделал шаг вперед, но кто-то сзади взял его за локоть. Обернулся, это была Вика.
Первая я, улыбнувшись ему, сказала Вика. А вы за мной.
Глава 20«Эдельвейс»
Обогнув Антона, Вика направилась в ближайший проход между ящиками, но тут откинулась бронзовая крышка, и из люка наружу полез черный блестящий червь. Угрожающе навис над Викой. Из-за ящиков начали выходить обтянутые черным трико, в черных масках и черных перчатках мускулистые люди.
Ворота вдруг со страшным треском захлопнулись, всё погрузилось во мрак.
Вика что-то приглушенно сказала и пошлепала ладошкой по тугому телу червя.
Тотчас на стенах загорелись яркие круглые плафоны, сделалось светло, как днем.
Червь стремительно втянулся в свой люк, крышка над ним мягко захлопнулась. Мускулистые парни остались стоять на месте.
Это охрана, сказала Вика. Идите за мной.
А червяккто? спросил Антон, держась за ней.
Регистратор, ответила Вика.
На его голове появилось моё лицо, сказал Антон.
Они уже вошли в узкий проход, от ящиков несло плесенью.
И ты, естественно, испугался, произнесла Вика, не оборачиваясь. И правильно сделал, потому что регистратор имеет право обезвредить нарушителя. Это ему раз плюнуть. Превратил бы в соляной столб.
Он и превратил в столб, сказал сзади Олег. Рядом с «Архимедом».
Ну, не знаю, отозвалась Вика. Такое у регистратора чувство юмора. Кому не нравится, может писать заявление.
А ты точно местная? спросил Антон. Уж больно выражение знакомое.
Поаккуратнее, сказала Вика. Дальше будут ступеньки вниз.
Ящики впереди поредели, раздались к стенам. Метров через пять бетонный пол заканчивался и начинался длинный широкий и весьма глубокий котлован. Вниз вела прижавшаяся к стене котлована П-образная стальная лестница. Что там, внизу, не разглядеть, но отчего-то запахло сырой землей. Или показалось, что запахло.
Дорога в преисподнюю, шепнул Ромка на ушко Ане.
Вроде бы шепнул тихо, но его все услышали.
Вот уж от тебя, Ромочка, я этого не ожидала, чопорно сказала Вика. А еще навигатор.
А чтотолько лестница? виновато пролепетал Ромка. Лифта нету?
Лифт поломался, сделав губки куриной гузкой, ответила Вика. И вообще, музей уже лет девять как закрыт.
Так всё этомузей? изумился Антон, возводя руки к серым стенам. А в ящиках экспонаты? Стоп-стоп-стоп. «Эдельвейс» прилетел десять лет назад, на месте его приземления создан музей, который девять лет как закрыт. Он что, этот музей космонавтики, проработал один год?
Я ошиблась, музей закрыт десять лет назад, сказала Вика. Он вообще не открывался. Так идём или не идём?..
Спускаться вниз было не очень-то комфортно, всё-таки сто метровне шутка. По мере спуска на стене включалась, а потом выключалась подсветка. Будто гигантский светлячок, сопровождая их, полз по стене. И это было весьма кстати, без него было бы совсем неуютно.
«Эдельвейс» лежал на стапелях, но лежал как-то криво, в наклон. Корма утоплена, нос задран под углом тридцать градусов. На провал не похоже, стапели стоят ровно, значит так задумано.
Лестница закончилась пружинящей под ногами рифленой площадкой, которая упиралась в массивный выходной люк. Люк тоже на боку и вроде бы в норме, с выгравированным заводским номером, с эмблемой производителя и значком ВКО (Всемирной Космической Организации), но вверху слева всё тот же вензель, что и на бронзовой крышке. В том смысле, что экспонат местного музея, руками не трогать.
Вика подошла к люку и положила ладошку на вензель, Спустя секунду люк отъехал в сторону, открывая доступ в шлюз, внутри включился голубоватый свет. Всё бы хорошо, если бы не этот крен в тридцать градусов. Придется идти под уклон, а потом либо вверх по склонук носу, либо внизк корме.