Ладно, хватит рефлексировать. Вот и перерыв на подходе. Сейчас у моих утро. Знаю, уже проснулись, тоже ждут, когда я буду готов. Я не обнимал их уже полтора года. Из них полгода я смотрю в кратерные глазницы астероида м-класса Психея 16, диаметром двести пятьдесят километров, стоимостью в какую-то умопомрачительную сумму, которая достаточно значима, чтобы человечество затеяло всю эту эпопею с его промышленным освоением. Я контролирую работу комплекса, который добыл полезных ископаемых на сотни миллиардов. Материалы для возведения обеих российских баз на Марсеа это, на минуточку, десятки тысяч кубометров высокотехнологичной инфраструктурыдобыты автономными механизмами, за работой которых я наблюдаю, чтобы вмешаться в том случае, если произойдёт нештатная ситуация. Впрочем, продвинутые алгоритмы квантового ИИ справятся с ситуацией не хуже меня. Но человечество хочет оставить за собой видимость собственной необходимости. Искусственный интеллект и так уже сделал своё черное дело в отчуждении большинства населения от созидательного труда, и отсутствие живого человека даже здесь, на острие технологической вершины цивилизацииэто был бы уже перебор.
Запрос на сеанс связи. Вот же невезуха! Американскому коллеге что-то понадобилось. Хорошо, что не экстренный вызов, этого бы только не хватало. Американский отсек, как и русский, вертится в нашем «колесе», создающем эффект силы тяжести, только он расположен на диаметрально противоположной стороне кольца. Если у него беда, по протоколу пришлось бы выполнить кучу формальных действий, прежде чем отправляться его выручать. Случалось на моей вахте уже: я, считай, выдвинулся к индийцу, но оказалось, что у него автоматика засбоила и они никак не могли сигнал о помощи вырубить, долго извинялись. Но обещанный могарыч я так и не увидел, ага. Ладно, кто старое помянет Так что там Майклу нужно?
Виктёр? Витя?
Здравствуй, Майкл! What happened?
Всё ф порядке! Нюжен советь.
I'm listening to you.
Слюшать мало. Нюжно смотреть. Чтё это, по-твоему? Переключаю.
Майкл открыл мне доступ к своему контрольному объективу. Американцы предпочитают вести наблюдения не с висящего над разрезом спутника, как мы, а с дронов, которые у них летают прямо в выработке. Чёрт его знает, может так и удобней, но вряд ли надёжней. Срок службы у таких дронов невелик, и картинка не такая чёткая, зато они в любую дыру залететь могут и показать, что там. Разный инженерный подход. Другая школа. У них, как всегда, инновации, у насосновательность. Ну а что, бюджет позволяет. А у нас, как всегда: то оптимизация, то золотуха
Дрон, перемещаясь короткими реактивными импульсами, показывал внутренности штрека, проделанного между золотыми жилами, толщиной сантиметров по двадцать пять, а то и больше. Штрек уходил вниз, под углом где-то в тридцать градусов. Потом угол становился более пологим, следуя по направлению залегания пластов.
Вот, вот, смотри!
Я пригляделся к тому, на что указывает Майкл. Сначала вообще ничего необычного не заметил. Глаза долго привыкают к тусклому искусственному освещению. Рудничным комбайнам свет для работы не нужен: они пласт «видят» по принципу эхолота, как летучие мыши. Радары обмениваются волновыми импульсами с поверхностью выработки. Там где обратный отклик по частотному диапазону соответствует золоту или никелюв зависимости от того, на что заточен комплексжилу очищают от породы, измельчают и отправляют в обогатитель, из которого очищенный металл уже формуется в плюшки, готовые к транспортировке. Так что прожекторы работают исключительно для того, чтобы контролёры вроде нас с Майклом видели, что происходит.
Постепенно я стал различать то, что смутило американца. Комбайн наткнулся на какую-то ребристую плоскость, края которой, если они были, скрывались в породе. Потом я различил ещё кое-что странноекакие-то толстые дугообразные колбаски или цилиндры, у их основания узлами сплелись какие-то корни, что ли Остановленный комбайн задумчиво перебирал буровыми манипуляторами. Он изрядно попортил находку до того, как Майкл вмешался, так что её первоначальный вид угадывался с трудом. По большому счёту, подозрительно выглядел только сам её материал, казавшийся чужеродным в этом геологическом окружении. И волнообразная структура смущала. Но если не придиратьсямало ли какую форму примет порода после того, как комбайн извлечёт из неё добытый металл.
А поколупай глубже, предложил я.
Не понимаю
Пусть комбайн копнёт вниз или вверх, проверим, куда ведут эти столбы.
А, вот оно чтё.
Майкл сделал, как я просил, перевёл управление манипуляторами в ручной режим и аккуратно покопал вниз, расчищая породу. Ничего особенного. Столбы сошли на нет, ребристая плита истончилась и стала рассыпаться под грубыми движениями машины. Тогда Майкл развернул комбайн и заставил его расчищать верх. Здесь было интереснеецилиндрические выступы сошлись в дугу. Но на этомвсё, больше ничего интересного.
Какие твои мысли?
Я пожал плечами:
Да бог его знает. Необычное геологическое образование. Всякое встречается. Мой дед шахтёром был, так он и кубки из угля находил, и мячи. Когда углерод кристаллизуется, он может принимать порою причудливую форму. Так и здесь, наверное. Ну а сам подумай, что это ещё может быть?
Спасибо, Витя! Мне нужен был советь. Не хотел показаться чудаком, если внесу это в отчёть.
Да не вопрос. Болтатьне мешки ворочать, как говориться.
Не понял
Это шутка такая. Ладно, у меня перерыв начинается, я ещё тебе нужен?
Нет, благодарю! Будь здоров!
И тебе того же! На связи.
Я ещё успел увидеть, как комбайн стал прогрызать себе путь к золотой жиле через ребристую плиту, прежде чем Майкл закрыл доступ к своему каналу. Вот всё же у них деловая культура! За какую-то незначительную мелочьи то должны отчитываться. Мне бы такое и в голову не пришло. Начальство можно отвлекать только тем, что действительно важно, иначе схлопочешь. А конкурент, вон, не поленился совета спросить, чтобы репутацию не испортить.
От Людмилы вызов пришёл через несколько минут после того, как пошло время перерыва. Женакак всегда, даже отдохнуть от показаний приборов не даст. А я уже с бутером в одной руке, бутылочкой пюре в другой. Ладно, буду чавкать в монитор. Привет, привет моя хорошая. Как же я соскучился.
Ну что вы там? спросил я, когда волны нежности, пересекающие космическое пространство, стали менее интенсивными. Как воскресенье?
Да как, решили ж таки разгрести чердак на бабушкиной даче. Всё, конечно в ужасном состоянии, крыша прохудилась, протекает. Не мудрено, лет десять руки не доходили навести порядок. Но главноетам столько хлама! Я думала, управимся вчера, но пришлось и сегодня возвращаться. Не знаю, куда это всё девать. Хорошо, Андрюшка помогает. Я подношу, а он спускает. Он так вытянулся за лето
Привет, пап! сын прискакал к монитору. А мы вчера во дворе костёр жгли!
Здоров, богатырь! Вы там бабулину дачу, царство ей небесное, не спалите мне!
Ну, а хлам-то, куда девать?
Да пусть себе лежал бы. Он что, мешает?
Мне вещи хранить негде. То рассада, то консервация. А там места тодуром, только освободить надо.
Да ладно, я шучу. Но всё равно, не выбрасывайте почём зря, всё ж память
Пап, а что это?
Андрюшка ткнул в объектив какую-то странную вещь. Ребристая поверхность в деревянной раме. Я наклонял голову так и эдак, силясь понять, что это, но в голову так ничего и не пришло.
Не знаю, честно признался я.
А это нужное, или можно выбросить?
Я вздохнул. Да, нахозяйничают они там без меня.
Да оставьте, может сгодится на что.
На кой оно? Только место занимает.
Ладно, сдался я. Между нами двести миллионов километров, а вы мне про бытовуху. С оценками как дела?
Перерыв пролетел незаметно. Как всегда, под конец болтали уже о чепухе, молчали, общались больше возгласами и междометиями. Всё выговорено. Новостей-то особо нет. Чем тут поделишься. Андрюшка, конечно, растёт не по дням, а по часам. Когда вернусь, наверное, уже девчонка у него появится. Хотя, кто их знает, это поколение. Они из своих нейрошлемов не вылезают, больше времени там, в псевдореале проводят, чем наяву. Что из них только вырастет. Впрочем, мы ведь когда росли, тоже старшие думали, что ничего путёвого из нас не выйдет, раз мы всё время в смартфоны пялились. А мы вон чего, астероид вот крошим, полезные ископаемые добываем в объёмах, которые для земных месторождений просто немыслимы. Нормально человечество развивается. Всё путём.