Ну, знаете, Колмер! испуганно воскликнул де Вик. Не только из-за стоимости Чашивсего лишь тридцать-сорок долларов. Из-за принципа. Чаша была наградой за лучшую серию научно-фантастических книг, она являлась собственностью издательства де Вика уже целых шесть лет, и стоила немалых расходовчтобы настроить судей, оплачивать их торжественные обеды и вылазки на природу в течение какого времени, требовалась куча денег.
Колмер слепо уставился на де Вика, затем разъяренно взревел:
Я разбил свои единственные очки, а вы беспокоитесь о своей паршивой чашке! Ну, вы мне заплатите за это, де Вик!
И он вслепую ринулся из кабинета, наткнувшись по пути на стул, картотеку и приоткрытую дверь.
За ней Колмер повернул к лифту и притормозил, опасаясь в кого-нибудь врезаться. Гамлет мог отличить ястреба от ручной пилыа Колмер не мог, по крайней мере, без очков на расстоянии в дюжину футов. В шести футах даже человек расплывался в его глазах. Колмер видел размытую фигуру, но не мог бы описать ее возраст, пол или хотя бы количество. Но это его не слишком заботило. Все затмевали воспоминания об оскорблении и плохом обращении с ним.
Мои единственные очки! жарко бормотал он. Тридцать первое столетие!
Фигура, которая могла быть бабуином с розовым задом или толстяком в коричневом костюме, возникла из тумана и вежливо произнесла:
Вам туда, сэр.
Спасибо! прорычал Колмер и пошел к лифту.
Обычно это было легко даже без очковкабинет де Вика находился на верхнем этаже, и хотя бы один лифт стоял с открытой дверцей, ожидая, пока его вызовут снизу. Но только не в этот раз. Все двери были закрыты.
Колмер отыскал самую удобную дверь и буквально воткнулся в нее носом, чтобы убедиться, что это не чей-нибудь кабинет, а также нащупать кнопку. Найдя ее, Колмер с десяток секунд разглядывал эту несчастную кнопку, чтобы убедиться, что это не сигнал пожарной тревоги, а затем ткнул в нее указательным пальцем. Это была действительно кнопка лифта, и на ней было написано «Вверх».
Секунду Колмер прождал, затем открылась дверь, и он шагнул внутрь.
И тогда внутри него прозвенел первый звоночек. Кабинет де Вика был на последнем этаже.
А на кнопке было написано: «Вверх».
Он взглянул на лифтера и увидел лишь расплывчатое синее пятно униформы с чем-то неопределенно светлым вверху. Волосы?
Веттиго, миззер? произнес лифтер приятным сопрано.
Что вы сказали? подозрительно спросил Колмер.
Ах, произнесло приятное сопрано, затем раздался сочный хлопок, словно лифтер (лифтерша?) надул пузырь жевательной резинки, а затем лопнул его.
Вам куда, сэр? спросила она (все же лифтерша!)
Как это «куда»? раздраженно передразнил ее Колмер. А куда, к дьяволу, я могу направиться? Разумеется, вниз! Я хочу убраться из этого проклятого места, прежде чем
Простите, сэр. Этот вагон идет только вверх. Где вы хотите остановиться?
Здесь! рявкнул он. Этого просто не могло быть, только не из кабинета де Вика и не в этом здании. Я хочу спуститься. Не пытайтесь делать из меня дурака и не мелите чепуху!
Простите, сэр. Этот вагон идет только вверх. Где вы хотите остановиться?
Колмер уставился на нее, но ее лицо было всего лишь розовым пятном под светлым ореолом. Ему хотелось разглядеть ее получшеон почти был уверен, что все лифтеры, которых он видел в этом здании, были мужчинами. Но не мог же он уткнуться носом в эту странную блондинку, оправдываясь тем, что разбил очки. Или все-таки мог?
Где вы хотите остановиться? повторило приятное сопрано.
«Точно проклятый попугай, со злостью подумал он. Или как машина. Но что можно ожидать от здания, арендованного такими тварями, как де Вик?»
Он выбрал число наугад.
На сто десятый, рявкнул он. И давайте, поехали!
Это должно поставить ее на место.
Простите, сэр. Мы уже едем, но этот вагон идет только до девяносто девятого.
Ага, с отвращением сказал он. Только до девяносто девятого.
И он должен согласиться с этой ерундой? Лифт, конечно же, никуда не ехал, в этом он был уверен! Он достаточно поездил в лифтах, чтобы знать это. И его известное описание свободного падения в «Марсианском хануке» было основано на ощущениях от поездки в лифте с последнего этажа высотного здания. Если лифт шел вниз, тяжесть увеличивалась, если же внизуменьшалась. «А почему же сейчас, с любопытством подумал он, я чувствую лишь тошноту? Возможно, куда-то лифт все же перемещается». Колмеру показалось, что ему немного трудно сохранять равновесие.
Он прислонился к стенке лифта и тупо уставился вперед. Над закрытой дверью мигали какие-то розовые и зеленые огоньки. «Ну, ладно, подумал он, они движутся. Пусть так. А поскольку единственное направление, куда лифт мог двигаться, это вниз, то скоро они окажутся на первом этаже, он выберется из этого проклятого здания и поедет в офисы Форестри, Брэсбита и Хэйка, с которыми у него была договоренность о встречах. Нужно попробовать издавать книги у кого-нибудь из них»
«Однако, тут же подумал Колмер, де Вик не самый плохой вариант. У старика Брэсбита, например, были свои недостатки, помнится, он как-то потащил пять своих авторов в суд за то, что они нарушили какие-то пункты в договорах и в целом, на издательство де Вика все же можно положиться, если хорошенько подумать. Они бы не стали спорить, если заручиться мнением экспертов».
Но вся трудность была в том, кого можно назвать экспертом по жизни в тридцать первом столетии? Колмер описал этот век, как жесткий и до предела автоматизированный. Редколлегия де Вика считала, что нравы к тому времени должны стать значительно мягче. Ну, почему бы и нет? Например, в девятнадцатой главе он может написать, что Комитет по Евгенике отменит закон, по которому кузены девятого колена не могут вступать в брак и
Пожалуйста, сэр. Девяносто девятый.
О
Колмер замигал. Дверь лифта была открыта, тошнота прекратилась.
Спасибо, сказал он, а затем, понуждаемый внезапным порывом, буквально ткнулся носом ей в лицо.
Она не дала ему пощечину.
Она даже не шагнула назад.
Она просто стояла и ждала.
Внезапно Колмер осознал две вещи, одна из которых была положительной, а потому очевидной, другая же отрицательной, а потому ее трудно было доказать.
Очевидная вещь состояла в том, что перед ним действительно была молодая особа или кукла. Ее лицо было личиком куклы с яркими, немигающими голубыми глазами и розовыми, почти нечеловечески идеальными чертами лица.
С отрицательной было сложнее. Чего-то в ней не хватало. И лишь через несколько секунд Колмер понял, чего именно. Она не пахла.
Колмер не был бабником, но не был и полностью отстраненным от женщин. Кроме того, он читал журналы, а в них были щедро разбросаны рекламные объявления. Так что он знал, что ни одна американская девушка не покажется на людях живой или мертвой, не капнув духами за ушком, мазнув помадой по губам и не побрызгав волосы антистатиком, не говоря уж о дезодорантах, лаке на ногтях и обо всем прочем.
Но напоминающая куклу лифтерша вообще ничем не пахла.
Мы прибыли, сэр, повторила она в полудюйме от его носа. Девяносто девятый.
Колмер вышел, слегка испуганный и еще более озадаченный. Она была хорошенькой, но какой-то пустой и назойливо повторяющейся. Он было подумал, не стоит ли что-нибудь еще спросить у нее, как в этот момент лифт внезапно уехал. Уехал сразу, хотя никто в него не вошел, и лифтерша не стала, как ее предшественники, болтать с продавцом сигаретного киоска
Колмер попытался оглядеться. Не было ни лифта, ни сигаретного киоска, ни часов, всегда висящих в холле. Несмотря на свою близорукость, Колмер понял, что находится не в холле здания Пинкстоун, где располагалось издательство де Вика.
Насколько он мог понять, он вообще не находился ни в каком холле.
В воздухе висело слабое электрическое гудение и сильный запах озона. В обе стороны от него тянулись ярко освещенные коридоры и, хотя Колмер не мог рассмотреть детали, но видел, что, по крайней мере, часть освещения исходила от объектов, движущихся по коридорам.