Возможно, сказал он в панике, существует какая-то опасность, которую мы упустили из виду.
Нам нечего бояться, заверил его генерал. Мы провели все контрольные эксперименты.
А если ему потребуется еда или оружие?
Все уже послано. Все четырехмерные существа, существующие в настоящий момент, имеют низкую степень развития разума. Даже ниже, чем у Зарона. Так что у него не возникнет с ними никаких трудностей.
Но что, если
Слишком поздно для размышлений, нетерпеливо отрезал генерал. Жмите же на выключатель!
Макпэлнер нажал кнопку, ток промчался по проводам, создавая вокруг них электромагнитное поле. Могущественные силы сконцентрировались на Боге Вселенной.
Макпэлнер смотрел, как он изменяется. Величественная фигура, казалось, начала раздуваться изнутри, непостижимым образом росла и все же занимала меньше места, чем прежде. Дрогнуло его лицо, стремительно прошло массу странных изменений и вдруг совершенно исчезло. Потом исчезло тело, затем ноги, осталась только одна большая ступня, вернее, ее нижний срез, который беспокойно перемещался, любопытно искажаясь.
Он завоевывает другие Вселенные, торжественно произнес генерал.
Волна эмоции медленно прошла по лицу Макпэлнера, и странный свет засиял в его глазах.
И теперь, запинаясь, попытался выговорить он, т-т-теп-перь
Что теперь, Макпэлнер? спросил генерал.
И теперь мы свободны, неожиданно закончил Макпэлнер.
Свободны от него и его безумных прихотей.
Они ошеломленно уставились друг на друга.
Уж не является ли это нелояльностью? спросил генерал Рагнар.
Нет, генерал, ответил Макпэлнер. Я бы не мог быть нелояльным, даже если бы захотел. Зарон жив и здоров, и мы знали, что так и будет. И он всегда будет жив и здоров. Но я подсознательно понял, что исполнение этого плана освободит нас от него. Я не осмеливался признаться в этом даже самому себе, но, так или иначе, должно быть осознавал это.
Но он он все еще Наше Суперпревосходительство, замялся генерал.
И всегда им останется, кивнул Макпэлнер. Но он ничего не будет знать о нас. Понимаете, раз он стал для нас бесконечно большим, то мы для него бесконечно малы.
Не понимаю, помотал головой генерал.
Что мы, трехмерные существа, знаем о двумерных мирах? У них нет никакой толщины, поэтому они вне нашей досягаемости. И таким же образом, мывне Его досягаемости. Мы видим лишь трехмерное поперечное сечение ступни Зарона. Возможно, когда-нибудь увидим что-то еще, но разве ступня Зарона может видеть нас?
Генерал покачал головой.
Возможно, когда-нибудь появится и глаз
Всего лишь трехмерное поперечное сечение четырехмерного глаза, возразил Макпэлнер. Если он вообще увидит нас, то различит лишь тени, и четырехмерный мозг станет считать нас нереальными. Нет, мы вне досягаемости Зарона.
Но тогда выходит, нам нужен новый император?
Тоже нет, поскольку старый все еще с нами. Мы также прекрасно обойдемся без нового, как и без вмешательства старого. Но мы по-прежнему лояльны ему и не сможем это изменить. Значит, мы будет всегда почитать ту часть Зарона, которую все еще можем видеть, пусть даже это и всего лишь срез его ступни.
Но ведь абсурдно быть преданным ступне, возразил генерал.
Более абсурдно, чем быть преданным остальным частям Зарона? парировал Макпэлнер. Но абсурдно это или нет, лояльность есть лояльность, и мы никогда не избавимся от нее.
И оба, ученый и генерал, чувствуя, как преданность сжимает им горло, и одновременно испытывая громадное облегчение, какого они не знали прежде, опустились на колени и воздали почести Высшей Ступне Своего Божества.
Startling Stories, July 1952
БЕГЛЕЦ
Крохотное пятнышко появилось на видеоэкране и стало расти с ужасающей быстротой. Вспышки пламени заиграли вокруг взлетающего космического корабля, взрыв швырнул его в сторону, когда корабль повернул в безумной попытке улететь. Негодяй Роган стиснул губы, глаза его зло сощурились, а сердце заколотилось в груди, потому что он понял, что это значит.
Настал день расплаты, которого он так долго боялся
Платон!
Платон вскочил на ноги и сунул книгу под подушку, затем схватил учебник и раскрыл его наугад. Глаза его выхватили бессмысленные слова, и Платон стал повторять их так, словно они могли спасти его от расплаты, которой боялся Негодяй Роган.
В дверях, нахмурившись, появился директор школы.
Платон, ты разве не слышал звонок на Собрание?
На Собрание? Платон открыл глаза пошире, словно удивившись. Нет, сэр, не слышал. Я так углубился в занятия, сэр Он закрыл учебник и положил его к остальным. Простите, сэр. Я готов понести наказание.
Директор школы посмотрел на него, стоявшего с видом мученика.
Можешь не сомневаться, Платон. А теперь будь достоин своего имени и будь умницей. Марш на Собрание!
И Платон побежал, досадливо морщась. Как же он страдает от своего несчастного имени! Даже раньше, когда он не знал, что настоящий Платон был философом, даже тогда, когда он еще не понимал, что такое философ, он видел удивленное выражение глаз тех, кому было знакомо его имя, и ненавидел их за это. «Покажи мне свой ум, Платон!» Ну почему ему не дали имя, как всем остальным? Ведь есть очень много обычных, банальных, мужественных имен, из которых можно выбирать. Джим, Джек, Джордж, Том, Биллвсе это лучше, чем Платон. И бесконечно лучше, чем прозвище, которым его наградили: «Платон, сонный философ».
Платон тихонько проскользнул на свое место на Собрании, чтобы не прерывать монотонное жужжание учителя. Значит, все думают, что его имя забавно, не так ли? Так пусть смеются над ним. Сейчас ему всего лишь десять лет, но настанет время, когда он будет вести себя, как мужчина. Когда-нибудь он сам, а не такой вымышленный герой, как Комета Картер, станет высаживаться на странных планетах неизвестных солнц в поисках Рогана и других преступников, ищущих убежища на широких просторах Галактики.
Когда-нибудь и тут у него в голове вспыхнула мысль, подобная взрыву.
А почему не сейчас?
Действительно, почему? Он умен, он может позаботиться о себе. Даже его наставники признавали это, когда не придирались к нему за его фантазии. Взять хотя бы тренажер космического корабля, который однажды привез в школу отставной пилот-космонавт, чтобы объяснить ученикам, как управлять кораблем и избегать бродячих метеоритов. Он сел за управление, и даже сам пилот-космонавт был удивлен, как уверенно он принял на себя роль пилота.
Он действительно может быть пилотом. Он в этом уверен. Дайте ему стоящую проблему вместо глупых вопросов о квадратных корнях или о том, кто открыл третий спутник Марса, и он всем покажет
Таким образом, продолжал учитель, вы будете готовы принять свои обязанности
«Фиг вам, подумал Платон. Я собираюсь убежать».
А куда? Существует столько звезд, столько планет и астероидов.
Платон сидел, углубившись в свои мысли. Планеты, на которых невозможно жить без скафандра, отпадали сразу. Трудно раздобыть скафандр его размеров. Задача состояла в том, чтобы выбрать место, где физические условия от силы тяжести до давления атмосферы и ее состава напоминают те, что существуют на Венере или Земле. Ио это место должно быть полно захватывающих опасностей.
Вставай, сонный философ, раздался мальчишеский голос.
Все уже закончилось.
Платон поднял голову и понял, что учитель перестал жужжать с кафедры, и все ученики уже встали и начали расходиться. Тогда он тоже встал и ушел.
Платон неподвижно лежал в темноте, его мозг был слишком возбужден, чтобы он мог уснуть. И через некоторое время, когда все в спальне успокоились, он потянулся за источником своего вдохновения. Он надел самодельные очки и включил встроенный в них инфракрасный фонарик, свет которого не был виден никому в спальне, кроме него, затем достал из-под подушки книгу и углубился в чтение.
Корабль прыгал в космосе, как скачущий конь, попав в сети четырехмерной пространственной деформации. Негодяй Роган бросился к своим испуганным подчиненным.