Помнишь, я рассказывал про переселенцев, которых мы встретили по дороге? Так вот, они помогли мне принять решение
Глаза людей изменились. Раньше, во время Войны, я видел в них только печаль, боль и страх, но сейчас я увидел в них надежду. Веру в будущее, в котором нет Войны и ее тьмы.
И мы не могли забрать эту надежду сейчас, когда раны еще так свежи. Мы не могли увязнуть в этом снова.
Я сказал, что новой войны не будет. Сказал, что через неделю мы закончим приготовления, инаконец! поплывем домой. Сказал, что наше главное сокровищете, кто выжил, а не всякие игрушки Богов, из-за которых мы все чуть не погибли. Но когда мы залечим раны, то вернемся и заберем то, что принадлежит нам.
Скайл вздрогнул, но промолчал. Лавиан одобрительно кивнул. Плеар готов был взорваться.
Я не буду описывать все, что он говорил. Он сводил все к Сокровищу, говоря, что люди ожидают, что с его помощью мы сможем оживить их павших родных, как и обещали Боги. На самом деле, я думаю, ты понимаешь, что он говорил о Ламиион надеялся ее вернуть.
В конце концов, он бросил мне в лицо слова, что жалеет, что тогда выбрали гегемоном меня. И ушел.
Я смотрел ему в спину и понимал, что теперь восстание элановлишь вопрос времени. И раньше до меня доходили такие слухи, но теперь это реальная угроза всей гегемонии. Плеаргрозный противник; я хочу, чтобы ты уже сейчас начал подготовку на случай восстания его области.
В конце я приказал Скайлу подготовить послание к людям, в котором будет все объясняться; они имеют право знать. Лавиану я приказал подготовить указ о том, что все джераиты могут отправиться с нами в Эонику. Мы выделим им землю, они будут на равных со всеми правах. Все, кто останутся на Джерае, будут называться предателями до конца дней этого мира.
Я знаю, что тебе не понравится это. Но мы должны как-то изолировать преданных Братству ахменов. Мы обговорим это подробнее, когда я вернусь.
И последнее.
Тьма я опять чувствую ее внутри. Она пожирает мою душу, запивая аурой. Я был уверен, что тьма отступила навсегда, но после этих известий она вернулась вновь.
Я боюсь ее больше всего. Я хочу бежать, но куда убежишь от врага, который внутри тебя? Я слышу крики в голове. Я вижу лица
Помнишь наставления отца? Тебе трудномолись. Тебе больномолись. Хочешь плакатьмолись. Он говорил, что вера никогда не оставит тебя одного. Он говорил, что вера разгонит тьму.
И он был прав. Всю жизнь я следовал этим правилам, и всегда вера помогала мне. Я молился нашим Богам, и чувствовал в сердце что-то ну ты понимаешь, этого не объяснить словами. Я чувствовал, что не одинок.
Но отец не предвидел одного момента. Он не думал, что Арден когда-то останется без Богов.
Кому молиться, если твои Боги пали?
Хороший вопрос, правда? Интересно, как бы отреагировал отец, узнай, что мы добровольно последовали за Аскаром и обратились против тех, кому поклонялись?
Думаю, он бы не выдержал такого. Хорошо, что он этого не застал.
Теперь нам нужно учиться жить по-новому. Без первосозданных и всех благ, которые породил их разум. Но главнее всегобез Богов. Возможно, мы сможем найти новых?
Что я несу!
Не знаю, смогу ли изменить тому, во что верил всю свою жизнь. Но, во всяком случае, в моей власти сделать так, чтобы наших потомков не заботил этот вопрос.
Но нам придется начать с себя, если мы хотим что-то изменить. Мы должны сбросить с себя всю ветхую одежду, дабы облачиться в свежее одеяние в преддверие новой эпохи нашего мира. Посему, Ианн, считай это приказом: сними медальон Хаоса и привселюдно швырни его в реку. Скажи людям, что времена Богов и первосозданных подошли к концу, и вскоре их ждут большие перемены.
Скажи им, что Война закончилась. Боги пали. Сокровище утеряно.
Скажи им, что мы, ардениты, начинаем новую жизнь. И пусть помогут нам»
Пролог«Надежда»
400 лет спустя
Элорину кажется, что целую вечность он видит один и тот же сон.
Мир погибает, а он находится в самом центре смерти. Безтелый, словно дух, он носится от земли к земле, от города к городу, от человека к человеку. Он может слышать стоны людей, запах огня, чувствует страх, окутавший Арден, он может все, кроме одного: помочь кому-либо.
И везде он видит ихбесчувственных. Безликие твари, прибывшие, казалось, из самого Небытия, несли в себе тьму и огонь. Их многотысячные легионы набрасывались на города, оставляя после себя лишь пепел. Никто не мог убежать. Надежда давно оставила тот мир, что он видит.
Метаясь по всей земле, и не в силах помочь, Элорин знает, что виноват в этом разрушении только он сам.
Но он уверен, что надежда вернется. Она всегда возвращалась.
Защити нас! ревет он в небо, когда Арден трескается пополам, земля тонет в крови, а солнце тухнет, его сон всегда заканчивается одинаково.
В ответ всегда одни и те же слова. Он слышал их раньше, но не может вспомнить, где именно:
ОНИ НАЙДУТ АРДЕН, РАНО ИЛИ ПОЗДНО! грохочет небо в ответ. ОНИ ВИДЯТ МЕНЯ В КАЖДОМ ИЗ ВАС. ТЫ САМ ВЫБРАЛ ВАШУ УЧЕСТЬ. ПРИМИ ЭТО
Как всегда, в отчаянии он кричит что-то еще, не в силах наблюдать, как мир погибает из-за него. На слова никто не отвечает. Арден, его мир, стонет в предсмертных муках.
Приходит конец всему.
Странный хлопок.
В этот момент в черном небе над ним появляются прекрасные и огромные карие глаза. Твари замирают, разрушения вокруг останавливаются, смерть отступает, так ночная тьма убегает от первого луча рассвета. Элорин выдыхает, чувствуя долгожданное тепло по всему телу.
Надежда вернулась. Они спасены.
Он приоткрыл глаза. Большая повозка с высоким крытым верхом, неудобный деревянный лежак, запах собственного пота. Над ним стояла смуглокожая девушка; она вытирала его лоб влажной тряпкой. Элорин помнил ее, словно тень она мелькала возле него в те короткие часы, когда он обретал сознание.
Дни назад он дал ей имя: Искра. Когда она была рядом, его тело и душу наполняло великое тепло. Она разжигала в нем пламя, давая надежду. Странно, но он уже чувствовал такое тепло. От другого человека. Когда-то очень давно.
Искра заметила его открытые глаза, улыбнулась, и начала ежедневный ритуал. Сначала мытье, затем она приведет в порядок его волосы и бороду, в концеобед. Девушка делала все легкими и ласковыми движениями.
Пока Искра обмывала его тело, Элорин попробовал пошевелиться. Тело слушалось плохо, но лучше, чем обычно. Сознание, на удивление, было ясным. Неужели ему становится лучше? Элорину сказали, что осталось не долго, но мог ли Он ошибаться? Тот, Кто знал все? Покажет только время.
Вскоре тело Элорина было приведено в порядок, а в желудке плескалось десять ложек жирного отвара, на пять ложек больше, чем обычно. Собрав посуду и вещи для купания, Искра кивнула ему и двинулась к выходу из повозки. До вечера ее работа закончена.
Элорин с ужасом понял, что с ее уходом он лишится и этого тепла. Собрав все силы, он выбросил руку и схватил ее за ладонь. Девушка резко повернулась.
Стой, прохрипел он. Собственный голос казался незнакомым. Сколько он уже не говорил? Сколько дней мы в пути?
Искра положила посуду и вещи на пол и показала восемь пальцев.
Конечно, ему стоило сразу догадаться, что она не может говорить. Девушка явно была ахменкойсмуглая кожа, карие глаза, маска на лице, скрывающая нижнюю часть лица, все указывало на это. Ахменским слугам с древних времен вырезали часть языка, чтобы те не разносили тайны своих господ.
Значит, прошло восемь дней. От резкого движения Элорин почувствовал тяжесть в голове и лег обратно на лежак. Искра все еще смотрела на него.
Куда мы направляемся? спросил Элорин, но тут же понял, что спросил не верно. Он задумался, пытаясь вспомнить, какой ближайший город может быть в этих местах.
Мы едем в Иоладдин?
Девушка кивнула.
Сколько еще дней до города?
На этот раз пять пальцев.
Значит, уже скоро. Элорина разрывало от вопросов, которые он хотел задать, но он понимал, что Искра не ответит на них.
С нами есть кто-то, кто может говорить?
Девушка покачала головой. Значит, его сопровождают лишь ахменские слуги.
Искра принялась вновь собирать свои вещи.
Постой, сказал Элорин, пытаясь поймать ее взгляд. Прошу, побудь со мной еще немного.