Наконец, когда в этих разглагольствованиях наступила короткая пауза, я сумел вставить спокойный вопрос: «В связи с тем, что мы намерены обсудить возможность коммерческой сделки, могу ли я поинтересоваться: как вас зовут?»
Вопрос застал его врасплох. Мой собеседник угрожающе набычился: «Вы сомневаетесь в том, что я умею держать свое слово?»
«Ни в коем случае!» поспешил ответить я, так как мой собеседник явно искал возможность дать выход своей агрессии. На протяжении моей профессиональной карьеры я нередко встречался с такими людьми, хотя, пожалуй, ни один из них не излучал столько злобной энергии, как этот субъект. Я продолжал, добродушным тоном: «Я деловой человек. Поэтому я всего лишь хотел бы удостовериться в том, что говорю именно с тем лицом, которое уполномочено вести переговоры. Это всего лишь общераспространенная коммерческая практика».
«Да-да, пробормотал он. Само собой».
Я тут же воспользовался достигнутым преимуществом: «За столом переговоров деловые люди соблюдают некоторые общепринятые условности, в том числе представляются друг другу».
Мой собеседник задумчиво кивнул и ответил в высшей степени достопримечательной отрыжкой, наполнившей помещение запахом поглощенных им пряностей. Так как он сам, судя по всему, не придавал значения своим дикарским манерам, я тоже сделал вид, что ничего не заметил.
Мой собеседник повторил: «Да-да, конечно». Помолчав, он прибавил: «Какая разница, в конце концов? Зовите меня Ленс Ларк, наклонившись над столом, он впился в меня глазами, сверкнувшими в тени между под капюшоном. Мне это имя подходит, как вы считаете?»
«Будучи знаком с вами лишь несколько минут, я еще не успел составить определенное мнение по этому вопросу. А теперь давайте перейдем к делу. Что вы предлагаете?»
«Четыре тонны черной массы дуодециматов, УВ 22, высшего качества».
Мы заключили сделку без труда. Он назвал цену. Я мог согласиться или уйти. Я решил продемонстрировать Ларку, что не только он умеет вести себя самоуверенно и с достоинством, не прибегая к льстивым уговорам, не торгуясь и не выражая притворное возмущение. Я немедленно согласился с предложенной ценой с тем условием, что качество товара подлежало проверке перед оплатой. Тщеславие Ларка было уязвлено этим условием, но мне удалось постепенно успокоить его раздражение. В конечном счете он признал, что без приемочной проверки дело не обойдется, и даже развеселился, что вызвало у меня немалые опасения. По его приказу подросток-официант притащил две громадные кружки отвратительного мутного пива, пахнущего мышиным пометом. Ленс Ларк опустошил свою кружку в три глотка; необходимость проявлять уважение к обычаям партнера вынудила меня сделать то же самое, молчаливо вознося благодарения за крепость и вместимость моего желудка, привыкшего ко всему за многие годы странствий в качестве закупщика».
Герсен сложил бумаги в папку: «Вы хорошо поработали. Образ Ленса Ларка обрастает плотью. Он крупный, грузный человек с большим носом и выдающимся подбородком впрочем, с тех пор его лицо могло быть хирургически изменено. По меньшей мере в молодости у него была красновато-бронзовая кожа. Опять же, он может изменять цвет кожи пигментами так же, как любой другой. Наконец, судя по всему, Ларк уроженец планеты Дар-Сай; об этом свидетельствуют как его имя, так и упоминание о дуодециматах их добывают на Дар-Сае».
Рэкроуз выпрямился в кресле: «Вы часто бываете в Вигальтоне?»
«Никогда там не был».
«Неприветливый район, там попадаются неотесанные паршивцы. Там же, однако, не меньше дюжины кварталов, населенных выходцами с других планет. Среди туристов Вигальтон не популярен, само собой, но если вам нравятся странные ароматы и необычная музыка, вы их там найдете. В частности, в Вигальтоне образовалась небольшая колония даршей, они любят засиживаться в трактире у дороги в Пилькамп. Шатер Тинтля так называется это место. Проходя мимо, я часто замечал их вывеску: Чтоб дарш не зачах на болотных харчах!»
«Любопытно! встрепенулся Герсен. Если Ленс Ларк дарш, и если он окажется поблизости, можно было бы ожидать, что он навестит Шатер Тинтля».
Максель Рэкроуз оглянулся через плечо: «Даже старина Детт Муллиэн начинает выглядеть зловеще. Почему вы считаете, что Ленс Ларк может оказаться поблизости?»
«У меня нет определенного мнения на этот счет. Тем не менее, он может появиться в любую минуту».
«Теория вероятности не исключает такую возможность».
«Разумеется. А для того, чтобы подготовиться к такой возможности, нам следует познакомиться с обстановкой в Шатре Тинтля».
Рэкроуз поморщился: «У даршей воняет. Не знаю, смогу ли я там находиться достаточно долго»
Герсен встал: «Сегодня мы поужинаем харчами даршей. Кто знает, вдруг нам их кухня так понравится, что мы станем завсегдатаями?»
Рэкроуз неохотно поднялся на ноги. «В таком случае лучше переодеться, проворчал он. Одно дело Собор, а в Шатре мы будем выделяться, как белые вороны. Пойду надену замызганный комбинезон строительного рабочего и встречу вас там через час».
Герсен взглянул на свою одежду элегантный, свободный синий костюм, белую рубашку с открытым воротником, пунцовый кушак: «Как раз здесь, в Соборе, я чувствую себя переодетым. Если я оденусь, как обычно, у даршей не должно быть претензий».
«Через час, у дороги в Пилькамп. Это прямо в центре Вигальтона. Встретимся на улице. Если вы поедете на омнибусе, слезайте на перекрестке с переулком Нунана».
Покинув Собор в сумерках, Герсен направился на север по парадной аллее Оранжереи. На нем были темная куртка, серые брюки, перевязанные на лодыжках, и мягкие ботинки типичный костюм человека, работающего в космосе.
На Эспланаде Герсен взошел на платформу станции городского транспорта и стал ждать. В озерной глади отражались последние сполохи заката: ржаво-красные, яблочно-зеленые, мрачновато-оранжевые. Постепенно они погасли, и озеро превратилось в отливающее стальным блеском пространство, отражающее только несколько тусклых огней на дальнем берегу Подъехал омнибус с открытыми бортами. Герсен занял свободное сиденье и опустил монету в прорезь чтобы сиденье не вытолкнуло его на следующей остановке.
Обогнув озеро, Эспланада стала дорогой на Пилькамп. Омнибус скользил на север через Муаналь и Друри под бесконечной вереницей голубовато-белых уличных фонарей. Когда начался Вигальтон, Герсен сошел на остановке, ближайшей к переулку Нунана.
На улицах Вигальтона уже было темно. За спиной Герсена обрывистые черные скалы подступали к самому озеру. По другую сторону дороги на Пилькамп темнели высокие крыши узких зданий; их силуэты беспорядочно сочетались под разными углами, сливаясь в странные фигуры на фоне сумрачного неба. Только в некоторых высоких и узких окнах мерцали огни; все остальные безжизненно чернели.
Неподалеку, напротив, светилась вывеска:
«ШАТЕР ТИНТЛЯ
Чтоб дарш не зачах на болотных харчах!
Чатовсы! Пурриан! Ахагар!»
Герсен перешел на другую сторону улицы. Из темного переулка Нунана появился Максель Рэкроуз; на нем были коричневые брюки из рубчатого плиса, рубашка в коричневую и черную клетку, черный жилет, расшитый блестящими эмблемами, и мягкая черная кепка с металлическим козырьком.
Герсен читал вывеску: «Чатовсы. Пурриан. Ахагар. У вас уже разыгрался аппетит?»
«Не сказал бы. В том, что касается еды, я брезглив. Может быть, попробую что-нибудь».
Герсен, которому нередко приходилось глотать пищу, о происхождении которой лучше было не думать, только рассмеялся: «Находчивый журналист не знает, что такое брезгливость».
«Всему есть предел, заявил Рэкроуз. И здесь, в Шатре Тинтля, он вполне может быть достигнут».
Распахнув створчатые двери, они зашли в трактирный зал. Впереди лестница вела на верхние этажи; сбоку бар соединялся арочным проходом с выложенным белой плиткой помещением, откуда пахло чем-то заплесневевшим или прокисшим. Человек двенадцать пили пиво за стойкой бара; бар обслуживала пожилая женщина в черном платье, с длинными черными волосами, темно-оранжевой кожей и черными усами. На стенах висели плакаты, оповещавшие о выставках и выступлениях экзотических танцовщиц в Рат-Эйлеанне и других местах. На одном из плакатов значилось: