Марат удвоил, утроил усилия. Его последний шанс освободиться. Левая нога стала еще свободней. Ослабели путы на запястьях. Он спешил. Пот заливал глаза. Он попытался рассмотреть Рыжего и Темного, но это оказалось нереально.
Мало, тихий голос Темного. Еще
Они расступились.
Всхлип старика. Бормотание. Слова невнятные, как если бы их перекусывали посередине и глотали окончания. Но старик говорил. Кажется, Рыжий заставлял его? Уверенности не было, но у Марата возникло именно такое ощущение. Каким-то образом Рыжий «стимулировал» несчастного, и тот опять старался не оказаться крайним.
Марат застонал, зажмурившись. Он чувствовал: свободавопрос времени и усилий. Он не отводил взгляда от Рыжего и Темного, расшатывая путы, дергаясь, напрягаясь так, что слух его ничего не улавливал. Даже перед глазами возникало марево, он видел лица врагов, как сквозь туман. Враги не обращали на него внимания, занятые своей проблемой, и это было кстати. Это давало ему дополнительный шанс.
Марат думал, что освободит сначала ноги, однако первый симптом свободы появился в левой руке. Он почувствовал, что она вот-вот выскользнет, хотя одного этого было бы недостаточно.
Он ненадолго замер: проверил, видят ли Темный и Рыжий то, что происходит с ним. Они не видели, вернее, по-прежнему практически не обращали на него внимания. Они вновь сошлисьодин встал из-за стола с листами бумаги, другой оставил старика, которого трясло, а изо рта шла пена. Несчастному досталось. Конечно, он их интересовал меньше всего. Они уставились в бумагу, проходили секундыничего не менялось.
Рука Марата выскользнула. Он ждал этого, но в то же времяне ожидал. Он застыл, не веря в то, что случилось, но, прежде всего, надеясь, что ни Рыжий, Ни Темный ничего не заметят.
Они посмотрели на него. Так, как если бы знали, что произошло, несмотря на все его ухищрения. Посмотрели и снова уставились в листы. Похоже, их не беспокоило то, что он освободился. Или вот-вот освободится. Работы у них завались.
Марат занялся правой рукой, вскоре она была свободна. Настала очередь ног.
Темный ткнул пальцем в бумагу, указывая Рыжему на какие-то места. И Рыжий заговорил, называя отдельные места, и это звучало так, как если бы он интонацией выделял их из общего потока:
Щит большой Лучи отражаются Улыбается Коляска Все вперед Кафешка Светлый Сигнал Щит большой Воняет Широко Холодное Сладко Ложечка Грустит Возбуждение Отказ Кафешка
Рыжий замолчал, глядя на Темного. Тот посмотрел на напарникана Марата они не обращали внимания, как если бы его тут не было. Марат этим воспользовалсяосвободил ноги.
Где? спросил Темный.
Какой-то проспект, Рыжий смотрел в листы. Большой щитреклама. Где-то на большой улице. Там, возле щита, напротив или под ним, неважнокафешка. Столики на улице.
Где это?
Рыжий пожал плечами.
Таких мест немало. Думаю, это где-то на проспекте Мира. Неподалеку от нас. Старик вряд ли уходит от квартиры далеко.
Где-то рядом, повторил Темный. И что там, в кафешке?
Светлый. Мне кажется, там кто-то есть, кто видел ее. Какой-то блондин. Возможно, с ребенком в коляске или с женой и с ребенком. Быть может, они сидят в том кафе до сих пор и едят мороженое.
Сладко и холодно?
И ложечка.
Мороженое в кафе возле большого щита.
Да.
Они замерли. Марат, освободившись, подобрал их странное оружие с широким дулом, взял напарников на прицел.
Не вздумайте дергаться!
Рыжий и Темный переглянулись. Странный взгляд, как если бы они обменялись какой-то информацией. Страха или растерянности на их лицах не было. Точь-в-точь двое взрослых, которые не знают, как поступить с чужим ребенком, проявившим крутой нрав.
Какого черта тут происходит? Марат приподнял оружие, сделал шаг вперед. Или вы мне расскажете, кто вы такие, или я
Убери палец с курка, сказал Темный. Ты все равно не выстрелишь.
Что?
Это наше оружие. Ты из него не выстрелишь.
Марат вдавил приклад в плечо, напрягся.
Да неужели?
4
Глебов рассматривал женщину-следователя, которая представила ему отчет, рассматривал, не беспокоясь о том, что его взгляд может быть воспринят слишком откровенно.
Эффектная, черт дери. Молодаявряд ли за тридцать, не замужем, спортивная фигура, приятное лицо. Такие девушки сами по себередкий экземпляр. Если бы он видел подобную ситуацию в каком-нибудь фильме или прочитал бы об этом в книге, он бы поморщился и выдал вердикт: шаблонное притягивание за уши. Таких женщин среди оперативников не бывает и уж тем более не бывает среди следователей, которые ведут дела. Ей бы шляться по ресторанам с каким-нибудь удачливым предпринимателем, в крайнем случае, быть примерной женой бывалого мужика, но никак не работать в полиции, занимаясь преступлениями, которые не раскрываются сходу, как убийства в пьяном угаре.
Однако все происходило в реальности, икак она там представилась? Карина сидела перед ним во плоти, ожидая его реакции на бумаги и краткое пояснение.
Если он правильно понял, имя Карина имело значение «дорогая», и она действительно выглядела дорого. Не в плане того, что она дорого обойдется тому, кто рискнет с ней встречаться, нет, она сама по себе во всем деталях своего внешнего вида казалась слишком шикарной и привлекательной для теперешней ситуации, для ее работы в полиции и для кабинета Глебова, который даже по меркам ФСБ был весьма аскетичен.
Пожалуй, пора направить свои мысли в иное русло, иначе они с Кариной просидят так еще долго, и его взгляд уже не сможет допустить двусмысленного толкования.
Глебов заставил себятвою мать, понадобилось усилие! переключиться на лист формата А 4, не глядя по сторонам. Какой бы красоткой она не была, эта следователь, сам факт этот ничего не менял. Точнее, он имел не больше практической ценности и значения, нежели красивый закат, шелест прибоя или блики на водной глади при восходе солнца. Красиво, но не более того.
Глебов сосредоточился на распечатке. Уже то, что дело решили передать ФСБ, говорило о многом. Были там стандартные моменты, но кое-какие детали бесспорно увязывали события в одно дело. Две перестрелки, довольно туманные, стоит признать, показания очевидцев практически отсутствуют. В одном случаеубили супружескую чету, и, быть может, похитили их ребенка (пока ничего точно не ясно), по крайней мере, пока никто не звонил и не заявлял о выкупе, хотя времени прошло мало. В другом случаеперестрелка в квартире одинокого старика, который ни к чему криминальному никогда не имел отношения. И умер не от пулевых ранений, а от асфиксии. Удушье, обусловленное кислородным голоданием. Пока еще криминалисты разбираются, возможно, появится что-то новое, но сейчас известно одно: никто старика не задушил, не накинул петлю на шею.
И все же было кое-что существенное, что и позволило вычленить эти дела из множества иных, после чего перевалить их на чужие плечи. Правда, зацепка оказалась неоднозначная.
Глебов всмотрелся в странные значки, выделенные жирным шрифтом, которые лишь на первый взгляд напоминали латинские буквы, но таковыми не были. Скорее, они напоминали некие символы.
H
Символ обнаружили на калитке позади дома, где исчез ребенок, а родители оказались убиты. Символ был написан кровью какого-то животного, возможно, кошки или собаки.
Еще один символ нашли внутри. На полу, в комнате, где лежал один из трупов.
B
Этот символ являлся плоским вырезанным из дерева куском.
Эти два значка были не единственными в этой истории. Там, где нашли мертвого старика, был третий значокэтот еще сильнее напоминал знак, а не букву.
Y
Опять-такивырезан из дерева. Найден в вещах погибшего старика. Смотрелся инородно: такое ощущение, что его туда подложили.
Глебов скользнул взглядом в нижнюю часть отчета, где давалось предположение того, что означали символы. Вчитываться он не стал, посмотрев на Карину. Не то чтобы он позволил себе паузу, скорее, решил проверить свои ощущения: какие ассоциации возникнут именно у него, без учета мнения специалистов.
Никаких ассоциаций не возникло. Пусто. Может, это к лучшему? К чему гадать, если получены четкие данные? Глебов скользнул взглядом на бумагу.