Проходи, располагайся, чувствуй себя как дома, сказал он мне, набирая код на пульте охранной системы при входе.
Спасибо.
Что будешь пить? Он широко улыбнулся и развел руками. Вот только никакого алкоголя у меня нет.
Что-нибудь light, любой напиток, который найдется.
Сумку я положила на диван, но садиться не стала. Когда он вышел из комнаты, я принялась изучать обстановку. Насчитала не менее пяти картин на пасторальные темы, от которых раззевались бы даже бабульки, а также больше дюжины религиозных артефактов, включая одну из этих микроскопических скульптур с ликом Богоматери или Христа, которые можно разглядеть только под лупой. Обостренной религиозности я ожидала. Не удивил и ноутбук с инфракрасным портом на журнальном столике посреди комнаты. По-видимому, этот тип работал редактором на одном из новостных каналов онлайн, и если жил он один, то вполне мог размещать компьютеры где заблагорассудится.
А вот изображение женщины неожиданностью стало.
Голографическая карточка, заключенная в рамочку в форме буквы U, стояла на небольшой подставке из камня и украшала собой белую книжную полку с четырьмя томами по информатике и распятием. Женщина сидела рядом с мужчиной, похоже, в каком-то баре. Оба улыбались и выглядели скучающими, особенно женщина. Я тут же принялась ее рассматривать: возрастоколо тридцати, крепкого телосложения, с густой темной шевелюрой. Фасон платья оставляет открытыми плечо и левую ногу. Одна рука покоится на другой. Женщина производила впечатление доминантной самки, и это шло вразрез с тем, чего я ожидала от Сеньора Чистюли, однако кое-что в ее позе заставило меня задуматься.
За моей спиной послышались шаги, но я решила продолжить разглядывать портрет.
Не знал, со льдом тебе или нет Он замолчал, увидев меня.
Безо льда вполне подойдет.
Тебя заинтересовало это фото?
Я забормотала какое-то идиотское извинение, но мужчина продолжил, улыбаясь:
Это моя жена. Бывшая жена, хотел я сказать.
О, вот как.
Мы уселись на диван, он слева от меня. Я повернулась к нему и устроила небольшую проверку. На мне были штаны, не юбка, но зато облегающие, из черной кожи, что позволило продемонстрировать ему внешнюю сторону бедра. Я подождала, пока он переведет на меня взгляд, и стала снимать тесную кожаную курточку с застежкой на ремешках, обнажив вначале левое плечо. И проследила за его глазами: зацеп не усилился, но, кажется, и не ослабел. Понятно было, что ему нравится смотреть на меня в этой позепозе его бывшей, но не слишком. Я попробовала заговорить, все еще совершая манипуляции со «шкуркой»:
А мне ты сказал, что холостяк.
Я совсем недавно развелся. Мужчина махнул рукой, показав, что не придает этому значения. Эта вода уже утекла.
Верно. Если механизм уже не работает, лучше от него избавиться. И я бросила куртку рядом с сумкой. Вообще-то, я выбрала место подальше от сумки, показывая тем самым, что времени у меня предостаточно, но прибавила: Мне скоро уходить.
Ну и ну! проговорил он, словно речь шла о досадном недоразумении, и показал на стакан, стоявший на столе. А пить ты что, не будешь?
Буду, конечно.
Я пригубила напиток. Легкий привкус лимона, но это вовсе не значит, что туда не подмешаны наркотики. Но это меня не очень заботило, поскольку я была полностью уверена, что ничего он со мной не сделает, если я буду без сознания. Если онНаблюдатель, то, чтобы развлечься, я нужна ему в адекватном состоянии.
А ты красивая, заявил он. Очень-очень красивая.
Спасибо.
Такая стройная и высокая. Ты похожа на модель И такая молоденькая
Хочешь узнать, сколько мне лет? Я улыбнулась и договорила: Двадцать пять.
Ага. А мнесорок два.
Ты тоже молодо выглядишь.
Он поднял свою волосатую руку, поблагодарил меня за комплимент и засмеялся, будто над тонкой шуткой. Когда он не пил, его взгляд обращался к моему лицу и от него уже не отрывался, словно глаза солдат в присутствии командира, но я-то знала, что все, что его во мне привлекает, все, что его цепляет, начинается как раз от пучка волос на затылке и ниже: черные бретельки, рассекающие мои плечи, кожаные браслеты, так похожие на наручники, мой голый живот ниже топа, мои ноги, обтянутые тонкой черной кожей штанов, заправленных в остроносые сапожки.
Говоря, мужчина активно жестикулировал, словно выполняя гимнастические упражнения с гантелями.
А ты испанка или?.. Ты похожа на не знаю На шведку или что-то в этом роде
Я из Мадрида. Шведка из Чуэки.
Покачав головой, он расхохотался:
В такие времена живемникто не есть тот, кем кажется
Да уж, и не говори, согласилась я.
Повисла пауза. Я воспользовалась ею, чтобы осторожно за ним понаблюдать, пока он задумался. «И о чем ты думаешь, козлина? Ведь вертится же что-то без конца в твоей голове. И не просто секс Есть за этим мрачным лицом что-то еще, о чем тебе хочется сказать или сделать Что же это?»
Он назвался Хоакином. Внешность его вызвала у меня в памяти кадры из фильмов про кроманьонцев, которые крутят на платных каналах: крепкий, невысокого роста, со скошенным лбом, волосы подстрижены ежиком, густые брови, сросшиеся на переносице, глаза расставлены широко, неподвижные. Тело, заключающее в себе огромную физическую силу, и мозг, об этом не подозревающий. Он из тех, кто после соответствующей тренировки способен разбивать кирпичи ударом головы. В одежде тоже обнаруживалась забавная деталь: зеленая рубашка в тон к джемперу. Забота о собственном имидже. Мужчина одинокий и франтоватый, религиозный и разведенный, с мягким голосом и грубым телом. Волосатая и мускулистая тайна, застенчив, взгляд неподвижный.
Он все еще был у меня на крючке, но стало очевидно: чтобы он начал действовать, нужно что-то еще. Я снова подумала о доминантном облике его бывшей, если это действительно его бывшая, и вспомнила, что говорил Женс по поводу «Укрощения строптивой» Шекспира и связи этой пьесы с филией Жертвоприношения. В этой пьесе Катаринастроптиваясоздает препятствия, распаляющие Петруччо, который, в свою очередь, «укрощает» ее при помощи еще больших препятствий. «Эта борьба двух воль, сталкивающихся друг с другом, говорил Женс, и есть символ маски Жертвоприношения».
И я попробовала именно эту тактику. Со стуком поставила стакан на стол, так что он зазвенел, изменила позу, а голосу придала некоторую резкость:
Ну так что?
Извини?.. Он буквально подскочил.
Ну, что ты хочешь делать?
Делать?
Ты привез меня к себе, чтобы что-то делать, разве не так?
Мужчина, казалось, потратил немало времени на обработку моего вопроса.
Ну Я думал, мы могли бы сначала немного поболтать
С такими планами мне придется всю ночь болтать. Откровенно говоря
Ты торопишься?
Вот что, я даю тебе час. И я развела руками. На большее время остаться я не смогу.
Ладно-ладно. Я просто хотел, чтобы мы хоть немного узнали друг друга
Уже узнали. ЯДжейн, тыТарзан. Что еще нужно?
Да нет, хорошо, я просто
Я усилила натиск:
Если хочешь заплатить за час склокивперед, все в твоих руках. А еще я беру отдельно, если заскучаю
Нет-нет Лучше так. Двое незнакомцев.
А теперь скажи, чего именно ты хочешь
Я не буду делать ничего, чего не захотела бы ты, перебил он.
То, что он впервые перебил меня с тех пор, как час назад мы познакомились в одном из клубов, показалось мне хорошим знаком: движок разогревается.
Нет, ты сам скажи. Я уже говорила, что обсуждается все, кроме одного: деньги вперед Если вижу деньги, делаю все, что захочешь. Больше денегбольше делаю.
Все просто, да?
Проще простого.
Он достал бумажник и стал отсчитывать банкноты. Вдруг меня кольнула острая тоска. Я уж начала думать, что он всего лишь приторможенный мудила, один из многих филиков Жертвоприношения, но вполне невинныйбез всяких там зловещих кладовок или подвалов. Скорее всего, так оно и есть, но одна деталь заставляла меня настаивать. Всего одна деталь: «Почему ты так контролируешь мой взгляд, Хоакин? На что это ты и сам не хочешь смотреть, и мне не даешь?»