Она сняла халат с вешалки, но не надела. И когда повернулась ко мне, лицо было наполовину скрыто волосами.
Так, значит, ты уже обо всем знаешь. Добряк Мигель не смог удержать язык за зубами
И вот теперь, когда мне все известно, я пришла сказать тебе, что ты не можешь на это пойти.
К вашему сведению: Вере уже восемнадцать, а в следующем месяце исполнится девятнадцать, объявила она в ответ, особенно подчеркивая числительные. Дай мне жить своей жизнью.
Это именно то, чего я хочу всем сердцем, чтобы ты жила. Поэтому ты не будешь принимать участия в охоте на Наблюдателя. Я собиралась сказать тебе только это. Увидимся позже.
Ее слова, процеженные сквозь зубы, заставили меня остановиться, когда я уже повернулась, чтобы уйти:
Иди ты в жопу, сестренка!
Я иду беседовать с Падильей, что более или менее то же самое.
У тебя нет никакого права диктовать мне, что я должна или не должна делать!
Я как раз тот человек, который имеет полнейшее правосамое полное в миреговорить тебе, что ты должна делать! И к тому же я знаю, что стоит на кону.
Я тоже знаю, что стоит на кону!
Ты об этом никакого чертова понятия не имеешь. Наблюдательочень крупная дичь и очень серьезная охота.
И что с того?
То, что ты просто к этому не готова.
А Падилья полагает, что да, готова!
Ее напускное самообладание мало-помалу съеживалось. Этого я и добиваласьвывести ее из себя, чтобы впала в истерику, чтобы показать ей, какой она на самом деле еще ребенок.
Не кричи, пожалуйста. Единственное, что интересует Падилью, возможность продемонстрировать в конце месяца, что он не зря получает зарплату, и сократить расходы. Они уже урезали бюджет, предназначенный для наживок с опытом, и теперь используют студентов. Ну и пусть, это его дело. Но ты в этой команде играть не будешь.
Ну и как ты этого добьешься, Диана?
На ее лице появилась гримаса, от которой у меня сжалось сердце, так она напомнила мне лицо мамы, когда та сердилась.
Ты что, переспишь с ним, чтобы он вышвырнул меня? Покажешь ему Оргию, как делала это для Женса в поместье?
На ее выпад мне было плевать. Я знала, что Вера просто завидует тому, что меня учил сам Женс.
Падилья сделает то, что я скажу.
Этот простой ответ ее отрезвил. Лицо Веры стало похоже на подернутую льдом поверхность озера, по которой я стукнула каблуком. Мне стало жаль ее, я заметила, что тон ее смягчился, и она попыталась надавить другие пружины:
Слушай, я много репетировала и знаю, что смогу это сделать Элиса видела меня, и она тоже так думает. На эту ночь выбрали как раз ее. Мы вместе репетировали
Я подумала, не сказать ли ей, что Элиса Монастерио также не годится для такой работы, что использовать ее при ловле Наблюдателяэто все равно как послать к краю пропасти с завязанными глазами, но решила-таки дать сестре передышку. Вере довольно трудно было просить меня: ее собственная филияПрошение и у нее не очень-то получалось умолять. Мне всегда думалось, что Вера, если ей улыбнется удача, прилепится к какому-нибудь мужчине (или женщине: я была в курсе того, что они с Элисойнечто большее, чем просто подруги), на которого будет смотреть, как смотрит сейчас на меня, помыкая им, как прислугой.
Я прошу тебя всего лишь дать мне шанс, Диана. Поверь в меня, пожалуйста. Всю жизнь ты смотришь на меня как на маленькую девочку, которая к работе относится словно к развлечению Ты, я знаю, поступаешь так вовсе не со зла, а, наоборот, из лучших побуждений Твоя цельзаботиться обо мне, защищать меня, и я тебе признательна. Но я уже не маленькая девочка, продолжила она со всей серьезностью, на которую была способна, и отвела руку с халатом, который все еще держала, возможно, желая продемонстрировать, какая она уже женщина. Эта работамоя жизнь. Со мнойто же, что и с тобой Ты ведь все отдала работе, разве не так?.. Делала такое такие ужасные вещи ради папы и мамы, правда? В память о них Ты лучшая наживка в миреи никогда этого дела не бросишь Вот и не проси, чтобы его бросала я.
Настал момент, которого я ждала. Заговорив, я не изменила выражения лица:
Я бросаю это, Вера.
Она взглянула на меня так, словно я стала призраком:
Что?
Я пришла сегодня в театр, чтобы подать Падилье заявление об отставке. И я уже говорила об этом с Алваресом
Ты что ты это серьезно?
Абсолютно.
И когда ты успела принять решение? Она произнесла это таким тоном, словно речь шла о чем-то невообразимо жутком.
Да я уже несколько месяцев об этом думала. Но окончательно решила в эти выходные.
Но я ничего не знала
А я и не хотела, чтобы ты узнала, пока это не станет общеизвестным. А вот теперь ты все знаешь.
Кроме Веры и Падильи, я собиралась рассказать о своем решении еще двоим. Одной из двух должна была стать Клаудия Кабильдо.
А еще я сообщу об этом сеньору Пиплзу, но по телефону. Встречаться с сеньором Пиплзом ни за что не буду даже и по такому поводу. От одной мысли о возможности увидеться с ним меня с ног до головы пробирала дрожь и по спине бежал холодок. Я скажу ему об этом по телефону. Просто краткое телефонное сообщение.
Вера, ошеломленная, трясла головой:
Но почему? Что случилось?
Я пожала плечами:
Просто хочу жить нормальной жизнью, вместе с Мигелем. Полагаю, у меня есть такое право, а?
И ты бросишь охоту на Наблюдателя? Это говорилось с такой интонацией, будто она спрашивала, не собираюсь ли я оставить любимого человека. Ты позволишь ему продолжать делать то, что он делает? Какого какого хрена с тобой происходит?
Попридержи язык, окоротила я ее. А вместо ответа скажу тебе вот что: я устала жить одной лишь ненавистью. Теперь хочу узнать, что чувствуешь, когда кого-то любишь. Так, для разнообразия. И на самом деле хочу, чтобы ты сделала то же самое, Вера. В жизни есть еще много всего, с чем тебе следовало бы познакомиться. Кинорежиссервот что было твоей мечтой, помнишь? Почему бы тебе не попробовать себя в этом? Я смогу помочь, у меня есть деньги
Да не нужны мне твои вонючие деньги, сказала она, медленно натягивая халатик.
В висящем за ее спиной зеркале я видела, как ее руки высвобождают из-под халата длинную гриву волос.
Вера, шепнула я, мы могли бы попытаться жить нормальной жизнью мы обе.
Раздался негромкий стук, и дверь открылась. Я стояла так близко от входа, что дверь чуть было не ударила мне в спину. В гримерку просунула остренькое личико Элиса Монастерио:
Извините. Вы еще долго? Херманн говорит, что мы должны работать, Вера.
Мы хором сказали «сейчас-сейчас», и девушка посмотрела на нас с явным подозрением и, на мой взгляд, с некоторым вызовом. Я прекрасно знала, что Вера даже в туалет не пойдет, не сообщив предварительно «Эли», и эта близость в их отношениях выводила меня из себя. Тем не менее, когда дверь закрылась, сестренка казалась чуть более спокойной.
Давай сделаем вот что, сказала она. Дай мне возможность продолжать заниматься Наблюдателем. А как только он будет схвачен, я, клянусь, всерьез подумаю о том, чтобы все это оставить.
Мне пришлось мобилизовать последние резервы терпения.
Вера, Наблюдательсамое опасное дело из всех, которые были у нас за долгое время. Перфис до сих пор не могут его раскусить
Со мной ничего не случится, сама знаешь. Он никогда не клюнет на такую неопытную, как я. Ты же именно об этом и говоришь: Падилья использует нас только для прикрытия, чтобы оправдать свою зарплату. Наблюдатель клюнет на одну из вас Она запнулась. Или на одну из твоих коллег, если ты уходишь Единственное, чего я хочу, это участвовать. Сама прекрасно знаешь, что я никогда не смогу его зацепить! Она выглядела обиженной, будто жаловалась на то, что киноактер-красавчик не замечает ее в толпе фанаток.
Но она, конечно же, ошибалась. Наблюдательэто голодный волк среди ягнят. Он может схватить любого. Моменти будет сожрана еще одна.
Об одном только прошу, продолжала настаивать Вера. Я ведь целых четыре года готовилась стать наживкой
А я никогда не хотела, чтобы ты ею становилась. Но тебе всегда нужно было делать именно то, что делаю я.