Время прошловремя, которое, как известно, всё лечити Нене даже с благодарностью вспоминала свою «первую учительницу». Всё-таки именно ей была она обязана своей свободой, своим постижением самой себя. А неприятностисколько их было и наверняка будет ещё в её жизни. А пока Нене крутила своё колесо. Теперь она выбирала партнёрш. Это она, не давая ни им, ни себе времени привыкнуть и сжиться, первая бросала не понимающих, что происходит, подруг. Сколько таких историй, сколько грязных сплетен, идиотских выдумок пережила Нене. Сколько обиженных женщин было теперь и на её счету. И продолжалось бы такот одной мимолётной привязанности к другой, от одного непристойного скандала к другому, не встреть Нене Её.
Нене мало волновало то, что пишут о ней или её партнёршах. Каждая, даже самая невероятная, «утка» была для неё бесплатной рекламой, лишним упоминанием её имени, возможностью ещё раз напомнить о себе, поддержать процент (слово-то какое) своей популярности на должном уровне. Партнёрши? Кто о них думал! Девушки знали, на что шли, связываясь с Нене. Каждая из них преследовала свои, зачастую не самые моральные, цели. И каждая получала то или почти то, на что рассчитывала. Имя на первых полосах, интервью, деньги.
Почему же сейчас Нене так задевает то, что говорит с экрана это милое, с ангельским личиком создание! Какая разница, что рассказывает об их отношениях эта глупышка! Но разница есть. И она в том, что Нене привязалась, близканазовите это как хотите, только не упоминайте слово «любовь» к этой молодой актриске.
Обжёгшись один раз, Нене не позволяла себе «увлекаться». Чётко проводила границу в том, что позволено каждой из её многочисленных пассий. Да, она меняла девушек без конца. В этом ей тоже не было равных. Кажущаяся доступность Нене, то, что она помогалане её вина, что не у всех это получалось, продвинуться своим любовницам, влекло к ней всё новых и новых девушек. Они считали за честь, за огромную удачу покрасоваться рядом с Нене на званом приёме, получить свою порцию известности. Эти пустышки не могли по-настоящему привлечь Нене, завоевать её сердце.
Иногда, задумавшись о своей, как говорила её мама, беспутной жизни, она сравнивала себя с пересытившимся бонвиваном. Это и смешило, и убивало её. Вечные вопросы «почему» и «зачем» не давали Нене покоя. Ведь есть даже однополые пары, которые сохраняют союз долгие годы. Даже позволяют себе завести ребёнка. Нене так хотелось ребёнка!
В отличие от других, эта девушка не бегала за Нене, не искала её общества, не забрасывала сообщениями, не досаждала звонками. Она только смотрела огромными голубыми глазами Эти глаза, это кукольное личико, свежий приоткрытый ротик заставили Нене вспомнить ту её соседку по школьной парте. При каждой встречетеперь Нене искала и, не желая отдавать себе в этом отчёт, подстраивала «случайные» столкновенияона испытывала всё те же сладкие, на грани дозволенного чувства и желания. То, что Нене не могла, нельзя было тогда, сейчасо, сейчасона могла себе позволить! Так хотелось провести рукой по гладкой, бархатистой коже лица, ощутить аромат тяжёлых медовых волос, сжать упругое молодое тело, впитать сладость невинных губ. Это было ужасно, недопустимоэти мысли, эти чувства.
Нене изо всех сил старалась не поддаться наваждению. Но когда всё это стало являться, преследовать Нене не только днём, когда она почти не могла совладать с собойвдруг посредине важного разговора или в разгар представленияНене поняла, что дольше так продолжаться не может, что надо что-то делать.
И она рискнула поговорить с юной плутовкой. Голубые с поволокой глаза ничего не выражали, на ангельском личике не проступило ничего. Никакой реакциини плохой, ни хорошей. Нене терпеливо ждала. Ждала несколько дней, почти неделю. Она готова была принять любые условия. И в случае отказа девушке ничего не грозило. Просто Нене пришлось бы искать что-то другое.
Но нет, она согласилась. Согласилась просто и буднично. Словно речь шла о чём-то обычном и само собой разумеющемся. Радости Нене, её тихому ликованию не было границ. Наконец-то у неё есть то, о чём она и помыслить не смела. Наконец и её жизнь наполнилась смыслом. Наконец и у неё есть будущее. Даже мама приняла новую подругу Нене. Впервые не назвала ту, которая была рядом с её дочерью, бесстыдницей.
И вотэто!!! Такое!!! Любимые, ничего не выражающие глазки блестят в свете ярких студийных ламп. Как она смеет! По самому сокровенному, самому больному!
Кто ей дал право, этой девчонке!
А как я могла приблизить её к себе, как открылась, доверилась? Как позволила??? Она отдала ей не только дом, дала не только обеспеченность и известность. Нене отдала ей своё тело, свою независимость, отдала свои мысли, поделилась надеждами и мечтами. Она открыла перед ней свою душу, позволила прикоснуться к самому сокровенному. Да, она ждала, хотела чего-то взамен. Но Нене надеялась на понимание, дружбу, ласку, душевную поддержку. И что получила! Что заставило её пойти на это интервью? Почему она это делает? Как её язык может произносить эти слова! Как она может говорить об этом! И говорить так? Почему! За что мне это!!! Нене запустила тапочкой в огромный экран плазмы.
Как всегда, как обычно, как из раза в раз, на слёзы и вопли не было времени. Нене ждали. У неё не было дублёрш. Трудно найти кого-то равного Нене по силе темперамента, по полноте самоотдачи на сцене. Никто не хотел подставлять себя под критику сопоставлений и сравнений. Кому это надотягаться со вздорной, кошмарной Нене! Такое мнение бытовало о ней в среде коллег. Но что бы о ней ни думали, Нене не могла сорвать представление, не могла себе этого позволить. Без денег останутся её партнёры, все, кто так или иначе связан с этим вечерним шоу. Среди них, конечно, есть такие, которые не любят Нене. Есть те, кто только позубоскалит, порадуется тому, что с ней случилось, посмакует бесстыдно описанные, самые интимные подробности. Никто и не узнает, чего, какой боли, каких усилий будет стоить ей сегодняшнее шоу. Но никого и не касается её душевное состояние.
Игратьэто её долг, её работа. Нене оставит слёзы и разочарование, обиду и унижение дома. С ними она успеет разобраться. А вот боль? Как быть с болью? Боль Нене возьмёт с собой. Ещё одна боль, ещё один опыт, они помогут ей быть ещё ослепительнее, ещё виртуознее. Она вложит боль в слова роли, в жестыопыт. Люди поверят, поймут её. Нене не придётся ни в чём оправдываться, ничего доказывать и ни о чём просить. Она найдёт в себе силы. А после, поздно ночью подумает о том, как завести ребёнка. Не взять брошенного младенца из дома малютки или кого постарше из детского дома. Нет, Нене хочет своего родного, кровного. Сейчас для этого есть много возможностей.
Джиневра
Шофэр сдал багаж и проводил её до паспортного контроля. Джиневре предстоял долгий перелёт, а он уже стар и у него «водитель ритма» далеко с этим не улетишь.
Джиневра не подала Шофэру руки для прощального поцелуя и даже не обернулась, пройдя контроль.
Как она была зла! Из-за этого старикашки приходится лететь одной! Ни удобное кресло в зале для VIP-пассажиров, ни отличный коньяк не улучшили, да и не могли улучшить её настроение. Она не оставила чаевые, отказалась от сопровождения стюарда. Вышколенный за многие перелёты персонал лишь недоумённо переглядывался.
Ведьматак они называли Джиневру за глазаокончательно спятила. Обычно она гоняла и их, и своего почтенного спутника как только могла. Сегодня что-то с ней не ладно. И мистера сопровождающего нет. Кто-то из сервиса поспешил предупредить знакомую стюардессу.
На борту лайнера Джиневру встретили с повышенной учтивостью и предупредительностью. Но ведьма была недовольна всем! Кресло, еда, питьё, свет, шум моторов, внешний вид стюардесс, их акцент. Всё раздражало Джиневру. Всё было не так и неправильно! Наконец, сорвав своё недовольство и раздражение на всех и вся, она успокоилась. Конечно, это безобразието, как она себя ведёт, как разговаривает. Даже за те деньги, что Джиневра им платит, никто не обязан всё это терпеть. Но она довольно усмехнулась, ещё не совсем выжила из умапридумать все эти придирки тоже надо уметь. Соображаю. А раз соображаю, значит, лечу туда в последний раз. Что ж поделать, если её Империя разбросана по всему миру. И время от времени где-то требовалось её присутствие, вмешательство.