Она хмурилась и силилась понять, что ей не нравится. Смотрела на таблицу и изучала характеристики картин. Роман застал её настолько погружённой в мысли, что Люба не заметила его прихода. Он хмыкнул, пощупав холодный чайник, но благоразумно не стал ничего говорить, зная, сколь резкой может оказаться её реакция.
Знаешь, что странно? сказала Люба так, как будто они продолжали разговор. Они украли мои картины.
В каком смысле, твои? фыркнул он, включая чайник и кидая в рот сушку с маком.
В том смысле, что воры украли именно те картины, которые мне всегда нравились больше всего, недовольно проворчала Люба. Поразительно! Вот если бы я захотела украсть, то именно эти картины! Это прямо мой список!
Если бы ты их украла, то тебя точно никогда не поймали бы, коллега снял куртку, демонстрируя плохо поглаженную голубую рубашку.
Это уж точно, с самодовольной улыбкой подтвердила девушка. Я бы всё так провернула, что ни одна мышь не подкопалась бы.
Но поскольку ты у нас предельно честная и ответственная, то будешь работать за зарплату до конца дней своих, он громко высморкался и с удивлением заглянул в платок.
Какое-то время в кабинете царила тишина, нарушаемая лишь шумом транспорта из приоткрытого окна. Люба мусолила список с картинами то так, то этак и пыталась увидеть какую-нибудь закономерность. Какой-то факт, уже проанализированный мозгом, вызывал беспокойство, но пока упорно отказывался превращаться в осознанную мысль.
Чухня какая-то, пробормотала Люба, не замечая, что говорит вслух. Что же не так?
И вдруг её осенило. Она вскрикнула и ударила по столу. Роман притих, заинтригованный происходящим.
Размер, твою мать! Важен размер! вскричала Люба, быстро пробуждая компьютер.
Вы с женихом наконец-то переспали, и ты разочарована его размером?
Может, у него и не очень большой, но побольше твоего мозга, огрызнулась девушка, шлёпая по клавишам. Иди сюда и последи за моими мыслями.
Здоровяк встал за спиной коллеги и посмотрел на экран.
Злоумышленники украли картины. Сняли со стен и вынесли из музея. Пока работники утверждают, что вообще ничего не видели. Это мы разберёмся чуть позже, кто невиновен, а кто прикрывает кражу. Но меня другое смущает, она постучала кончиком бледно-красного ногтя по верхним передним зубам. Я всё смотрела на список и никак не могла понять, что меня смущает. А потом дошлоразмер некоторых картин.
Что не так с размером? Роман пока ничего не понимал.
Ну смотри, если картина обычного размера, ну там, скажем, метр на полметра, то вынести её в руках не составит труда. Даже с рамой. Так?
Угу, кивнул он.
А ты помнишь, как выглядит картина «Явление Мессии» Иванова?
Понятия не имею.
Тогда смотри.
Она вывела на экран фотографию выставочного зала, на стене которого виднелась названная картина. Полотно висело на стене в одиночестве, потому что занимало её полностью.
Роман присвистнул и задрал брови в изумлении. До него дошло.
Как?! Как, скажи мне, можно было вынести это?! вскричала Люба.
Открылась дверь и в кабинет проникла голова начальника.
Чего шумим? хмуро поинтересовался он.
Люба грязно ругнулась, охваченная ажиотажем и возбуждением, и побагровевшая голова тут же исчезла. Роман кашлянул смущённо, но решил не рассказывать ей, кого именно она только что послала.
Причём, обрати вниманиекартина не просто висит на гвоздике! Она там на специальных креплениях, там же вес немаленький, что самого полотна, что рамы даже. Пять с половиной метров на семь с половиной метров!..
Она быстро посчитала площадь.
Это же сорок квадратных метров! вскричала Люба. Да у меня квартира меньше! Чтобы провернуть кражу этого чудовищного объекта, нужно несколько человек. Но самое главноекак такое можно вынести, чтобы не видели ни смотрительницы, ни охранники?! Под мышкой?! В кармане, что ли?!
Однозначно замешаны работники, хмыкнул Роман, похрустывая кулаками. Через задний ход и вынесли. Свернули как ковёр. Не удивлюсь, если они и оформили по документам, как чистку ковра. У них же там должны быть ковры. А те, кто несли это, могли и не знать, что у них в руках.
Верно мыслишь, малец, она развернулась и одобрительно хлопнула огромного коллегу по мясистому плечу. И такие вещи никак не могли происходить без ведома руководства. Так что даже если сама директриса и не при чём, то её замов точно надо хватать за яйца и трясти что есть силы!
Ну всё, дело раскрыто, он улыбнулся и спросил. Ты чай будешь?
В жопу чай! категорично ответила Люба, которой не терпелось проверить все полотна.
Она потратила ещё пятнадцать минут на то, чтобы вычислить площадь каждой картины и найти в интернете её фотографию в зале музея. Роман в это время почти беззвучно мурлыкал под нос приятную песенку, услышанную утром по радио, мечтал о вечернем занятии в качалке и представлял, как на выходных будет объедаться жареным мясом.
Когда пришла Настя, ещё одна коллега, работающая в этом кабинете, Роман предусмотрительно приложил палец к губам и покачал головой, давая знать, что лучше слиться с ландшафтом, чем издать хоть звук и попасть под обстрел.
Люба шумно выдохнула через губы, вытянутые в трубочку, и сняла пиджак, так как ей стало ощутимо жарко.
Чудесо́вее и чудесо́вее с каждой секундой, с весёлым азартом воскликнула она, вскакивая на ноги. О, привет, Насть Смотрите, какая тыква творится. В Третьяковке этой чудеса на чудесе́. Из двадцати двух картин только половина транспортабельного размера, а остальные одна больше другой. Вот! она кинулась обратно к компьютеру. «Явление Мессии» сорок метров! «Боярыня Морозова» восемнадцать метров! «Всадница» шесть метров! Это как моя кухня, а у меня там друг детства спит с женой на полу, когда в гости приезжает «Иван Грозный» пять метров. «Иван царевич» тоже. И дальше по убыванию.
Роман слушал с интересом, Настя не совсем понимала, о чём речь, но тоже сидела с открытым ртом.
Разве может обычный вор спереть такие огромные полотна и остаться незамеченным?! Чушь собачья! Только сговор! И только группа лиц! Осталось подключить детектор лжи ко всем старушкам и охранникам и уже к вечеру дело будет закрыто!
Поздравляю, с заметной завистью вздохнула Настя, отчего Люба сделала вывод, что об обещанной награде уже знает вся контора. Языки у коллег длиннее, чем висюльки у негров, ей-богу.
Теперь езжай и добей их, усмехнулся Роман, похрустывая полезным, но ужасно невкусным овсяным печеньем. Он знал манеру Любы работать с подозреваемыми, скучно точно никому не будет.
Люба собрала листы в пластиковую папку, распечатала расчёты по размерам, оделась, извлекла из шкафа специальный металлический чемодан, махнула коллегам рукой и ушла.
Шагая к машине, она раздумывала о том, какое блюдо можно было бы заказать на ужин, чтобы и ей понравилось, и Кирилла не вывернуло. Вот же угораздило связаться с человеком, у которого сплошные аллергии.
Москва кипела и бурлила привычной жизнью слишком большого города, в котором чересчур много людей. Люба основательно вышла из себя, пока протолкалась по пробкам и доехала до Третьяковки. Оставив машину на соседней улице, она влилась в плотный поток туристов и дошла до музея, по пути поправляя пиджак строгого офисного костюма и проверяя длинные светлые волосы, собранные в аккуратный пучок на затылке. Люба чуть поиграла лицом и включила безмятежный взгляд светло-голубых глаз. Ангельская внешность частенько помогала ввести подозреваемых в заблуждение. Да и у мужчин язык развязывался куда охотнее.
Её встретили наглухо запертые кованые ворота. В будке охраны, прикорнувшей к стене неприметного флигеля, виднелся тёмный силуэт. Люба подняла руку и энергично помахала ладонью. Ноль внимания. Ну естественно, для него оначасть толпы праздно шатающихся туристов и горожан. Тогда она вытащила из кармана удостоверение в благородно-бардовой обложке, просунула руку через калитку и помахала документом. Теперь её заметили. Мрачный охранник вышел из будки и, сверля Любу подозрительным взглядом, подошёл к ограде.
Мы закрыты, довольно грубо сказал он, упираясь взглядом в раскрытое удостоверение.