Сладко, да? хихикнула девушка.
Это знатьит сладко? спросил парень. Это странно.
У вас нет сладкой пищи? удивилась она. А фрукты разве не едите?
Нет, сказал Ондатра, отставив чашку. Люди есть, тьто брать с земля. Племя брать с море.
Он умолчал о кокосовой воде и цветах, которые иногда употреблял на родине. Среди племени это считалось баловством. Полоски волос над глазами девушки вновь причудливо изогнулись. Возможно, он сказал что-то неподобающее.
Вам не нужна земля, чтобы питаться, задумчиво протянула она. Зачем вы тогда пришли из моря и стали жить здесь, с людьми?
Ондатра приоткрыл рот и тут же захлопнул. Хороший вопрос. Земля не нужна племени ни для пропитания, ни для размножения.
Океан умирать, тихо ответил он. Изветьные уходить к земля, рыба уходить к земля, а там далеко-далеко, где свет умирать, он отравлять океан.
Такова была старая история. Небесный мореход умирает, порождает тьму на небесах, и там, где покоится его тело, океан стал мертвым.
Лицо девушки переменилось.
Я понимаю, произнесла она. Я знаю про засухи в Краю Грез, сама прибыла из Андинго, но никогда бы не подумала, что подобное происходит в океане.
Племя долзно зить море, с горечью отозвался Ондатра. Здесь все тьузое. Но зитьэто плыть по волна и уходить от скала.
Мы тоже беженцы, задумчиво протянула Итиар. Только вы отвоевали свое право жить на этой земле, а вот мы
Ее губы, красные словно коралл, странным образом искривились. То ли улыбка, то ли приступ зубной боли.
Я приплыла из Андинго, задумчиво продолжила она. Это южнее полуострова, на краю Золотой пустыни.
Пустынь?
Пустыня, поправила Итиар. Это песчаное море.
Ондатра удивленно посмотрел на девушку. Она видела это мифическое место, просто невероятно.
Тьеловек зить пустынь? Не высыхать?
Девушка издала смешок.
Люди живут в очень разных условиях, Ондатра. Мы очень гибкие. Только теперь в Андинго нет даже того малого, что питало народы. Ни воды, ни пищи, немного помолчав, девушка прибавила. Может быть, это миру приходит конец. На Гергеру есть верование, по которому мир бесконечно умирает и возрождается.
Мертвое не мозет зить снова, отрезал Ондатра.
Так говорят, грустно сказала Итиар. Скажи, Ондатра, а зачем ты меня спас от смерти?
Долг, ответил охотник.
Итиар кивнула, и ее лицо снов переменилось. Ондатре показалось, что его слова почему-то огорчили ее. Какого ответа она ждала?
Итиар! прикрикнул старик. Хватит досаждать господину авольдасту. Нам пора.
Девушка резко встала, и стол дернулся, чуть было не опрокинув кувшин и чашки.
Извини Я должна была понять тихо сказала она.
Ондатра молча пожирал ее взглядом. Что она должна была понять?
Наверное и правда люди вам неприятны, она кивнула. Прощай.
Итиар! вновь позвал старик, протянув руку в ее сторону.
Отвернувшись от молодого охотника, девушка пошла на звук.
Ондатра смотрел на ее волосы, струящиеся до перехваченной поясом талии.
Я не любить люди, сказал он. Людитьузое. Непонятно.
Он выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. Все это чистая правда, но все-таки
Но ты Я говорить ты с охота.
Итиар слегка обернулась:
Но я ведь человек.
Ты, Ондатра задумался, подбирая слова, цветок.
Да, хрупкий, сладко пахнущий и яркий. Беззаботный в своем стремлении к гибели. Цветы заливов Нерсо падали в воду и тонули, а Ондатра ловил их и поднимал на поверхность, но они не желали возвращаться туда, откуда упали. Они желали смерти.
Итиар посмотрела на него с таким лицом, которому он не мог дать названия, а старик схватил ее за руку и поспешно поволок прочь из норы. Ондатра проводил их взглядом, и девушка крикнула:
Я вернусь, и мы еще поговорим!
Молодой охотник оскалился в ответ, поднес к губам чашку с напитком и сделал маленький глоток. Он будет ждать и смаковать это новое ощущение под названием «сладко».
Глава 4
Тьег скучал. Он отложил потертый томик стихов Треалора на залитую воском столешницу и вперился глазами в Асавина. Тот вольготно устроился на изорванном кресле некогда благородного темно-зеленого цвета, укрывшись от юноши книгой по истории Аделлюра. Неужели мальчик не понимает, что прекрасно отражается в кувшине с лимонной травой?
Асавин
Ммм?
Знаешь, что я прочитал?
Я знаком с творчеством старины Треалора. Думаю, нечто неприличное.
Асавин!
Тьег попытался вырвать из рук блондина талмуд по истории, но тот ловко уклонился.
Полегче, парень
Вино, веселье, праздность юных днейнет слаще мига в памяти моей, продекламировал рубиец. Моя молодость пропадает в четырех стенах, в этой кошмарной пылище!
Блондин посмотрел поверх страниц:
Тебе что, каждый день надо напоминать? Одного я тебя не пущу, а вместе со мной ходитьтолько наживать неприятности на Ваше Сероголовое Величество.
Я не наследник престола, насупился Тьег. Хватит уже. Я Ациан, твой племянник.
Какой пассаж судьбы, из племянника императора в племянники проходимца. Асавин лукаво улыбнулся, отложив книгу.
Ну хорошо, Ациан, чего же ты хочешь?
Хотя бы ненадолго выбраться отсюда. Прогуляться по апельсиновой аллее, заглянуть в несколько лавок
Мельком глянуть на Лазурное Поместье продолжил за него Асавин, и мальчик насупился. Ты для меня, что эта книга, мужчина постучал по истрепавшейся обложке. Честно говоря, романчик из тебя так себе, банален до оскомины.
Вскинувшись, мальчишка забегал из угла в угол их маленькой сумрачной комнатушки.
Пойми! воскликнул он, всплеснув руками. Я до сих пор не знаю, что с отцом и генералом Фиахом. Они, может
Уже мертвы, - додумал за него белобрысый. Рубиец мельтешил перед глазами, словно мельничные лопасти. Он ведь от меня не отстанет, - с горечью подумал Асавин.
После встречи в Негоднице Эльбрено приодел молодого дворянина в менее приметные тряпки и привел в одну из комнатушек на границе Медногои Угольного порта. Дом с сомнительной репутацией. Хозяйка, госпожа Дарио, скупала краденое, а ее муженек знался с контрабандистами, хотя с виду ни за что не скажешь, что они из сумрачной братии. Асавин одновременно опасался и восхищался такого рода лицедеями, однако его не обманули их благочестивые улыбки, ни томик Закона Благодати, зажатый в ладонях старой леди. Небось, в нем, где-нибудь меж страниц, припрятана парочка золотых. Пыльная маленькая комнатушка, пара коек, сундук, набитый книгами и свечами, умывальник: вот и все нехитрое убранство. Сундук принадлежал Эльбрено. Однажды он обнаружил, что кто-то аккуратно вскрыл замок и покопался в книгах, при этом ни одна не исчезла. Прекрасное гостеприимство и потрясающая недалекость. Некоторые из книг можно было продать за крупную сумму, но хозяева явно были не в курсе, почем нынче Треалор или Милафтиль. Сам Асавин не очень-то берег свои бумажные сокровища. Во-первых, все это он уже читал и не раз. Во-вторых, ни одну он не купил.
Страсть к чтению возникла у него еще во времена рано загубленной юности. Стихи, истории, алхимические формулы В те времена ему было плевать, что читать, лишь бы унестись мыслями из сырой темной камеры, хотя бы на время забыв тяжесть цепи, боль натертой кожи, смрад и ощущение сырой обволакивающей безнадеги. Каторгажестокая кузница, либо ломает тебя, либо закаляет, но никогда не оставляет прежним. Чтение, живой ловкий ум и умение приспосабливаться помогли ему выжить, в то время как многие, гораздо сильнее и смелее егопревратились в смрадную груду, залитую известковым раствором. Это очень странное чувство, ходить по земле, зная, что попираешь кости своих недавних товарищей, но Асавин никогда не был излишне сентиментальным. Когда прочие тряслись, рыдали и молились, он думал, как выжить. Это словно игра в крейнирский паксне столько важно, какие у тебя карты на руках, сколько умело пустить пыль в глаза и заставить всех действовать так, как ты того хочешь. Главное, что нужно усвоить: нет хороших или плохих поступковесть выигрышные и провальные комбинации.