Лирка похолодела. О призрачных котах она только слышала. Демоны-оборотни, довольно малочисленные, но обросли такими легендами, что их рассказывали даже в той глухой деревушке, где она родилась. Способные прятаться в тенях и перемещаться по ним, они были очень опасными противниками. Особенно вот в такую сумеречную пору.
Но, к удивлению девушки, мастер Резвер почему-то расслабился и даже улыбнулся. Взгляд его переместился на крышу, где во весь рост встал некто в чёрном и подал кому-то знак.
Я смотрю, тебя ищут с котами и тенями, преподаватель насмешливо посмотрел на растерянную ученицу.
Мастер, это же призрачный кот!
Брови оборотня удивлённо приподнялись.
Ты не знаешь? Это же Лирой, один из твоих друзей-бандитов.
Лирка поражённо уставилась на кота, и тот, ощерившись, яростно на неё зашипел. Хвост разъярённо хлестнул воздух, голубые глаза стали почти бесцветными, и мастер примиряюще выставил руки вперёд.
Тише, парень. О, вот и остальные.
Из-за угла выбежал Мадиш, следом за ним выскочили высокий золотоволосый парень, которого Лирка видела лишь однажды, Эдар и ещё пара смутно знакомых мужчин. Мадиш не стал орать, но зашипел так, что его голос прошелестел по всей улице:
Убью идиотку!
Мастер Резвер весело подмигнул Лирке, и та вдруг ощутила, как в груди разливается тепло.
Глава 11. Да здравствует хайнес!
Толпы возмущённых стекались на главную торговую площадь Жаанидыя. Она бурлила так, как этого не бывало в самые рыночные дни, когда после сбора урожая со всех окрестностей, а порой и из дальних мест Салеи и других стран, сюда стекались торговцы. Вместе с мужчинами шли и женщины, и дети, которых негде было оставить. Воздух звенел от возмущённых криков, испуганного детского плача и причитаний. Но ближе к центру площади, у фонтана в виде огромного каменного бутона, окружённого широкими листьями, в которых ни один самый именитый травовед не мог признать известного растения, было потише.
В окружении слушателей стоял высокий оборотень, на широченные плечи которого опускалась грива волнистых чёрных волос. Говорил он неспешно, вдумчиво, чем производил впечатление мужчины знающего и к пустой суете не склонного.
Хайнес до сих пор носа не кажет, тяжело ронял он слова. По городу идут погромы, а войска с мирными жителями схлёстываются. Подождём ещё немного, пусть народ подтянется, и пойдём к дворцу.
Неужто свергать будем?
Язык прикуси, мрачно посоветовал предводитель. Дело это не решит. Этого свергнем, кто потом на его место станет? Консеры между собой передерутся за трон, а больше всего мы пострадаем. Нет, к порядку его надо призвать. А свержениеон нахмурился, это уж на крайний случай.
Так пусть сам уходит! крикнул кто-то. Добровольно вынудим отречься. Да в пользу тех же Вотых! У этих ни одна шваль не забалуется.
Цыц! рявкнул предводитель.
А чё сразу Вотых?! завопил кто-то из толпы. Ашхыи ничуть не хуже!
Да по твоим Ашхыям топор плачет!
А ну умолкли все! Сейчас дойдём до дворца и будем решать! А пока головы-то не горячите!
А чего не горячить-то? У меня всю лавку разграбили! Мне семью теперь на что кормить?
У-у-у, разграбили! У меня вообще всё пожгли, даже жить негде!
Раздался надрывный женский плач: кое-кто потерял ещё больше.
Да сбежала уже правящая семейка давно! Все в городе об этом говорят! Только зря к дворцу проходим.
Не мог он так просто улепетнуть, не сдавался предводитель. После прежнего хайнеса в городе чуть ли не каждый день смута начиналась. Нынешний ни разу не уехал, всегда к народу выходил.
А сейчас где он? Нет! Сейчас-то жопа поглыбже будет, вот и струхнул!
Да! Ни его самого, ни его приспешников не видать! Все попрятались!
Куда прёшь, остолоп! заорала какая-то баба в толпе.
Простите, почтенная, но меня там очень ждут!
Там сурьёзные разговоры ведутся! Тебя куда несёт?!
Поверьте, дорогая, меня очень-очень ждут! Ох, простите, уважаемый позвольте пройти немного потеснитесь ох, вы так добры!
Через толпу к центру площади протиснулся высокий мужчина в рваном плаще. Раскинув руки, он шагнул к оторопевшему предводителю, а затем, спохватившись, сбросил с головы капюшон. Лунный свет отразился от белых волос и зажёг огоньки в жёлтых глазах.
Я вас обыскался, с широкой улыбкой заявил хайрен. Весь город прочесал, ища место, где вы решили собраться. Вы уж хоть бы оповещали, а то и не найти вас.
Да это ж хайрен! узнал его кто-то.
Где? Этот?
Врёшь!
Да быть не может
Узээриш покрутился на месте, показывая всего себя, и толпа взорвалась паническим шумом.
Нас войска окружили! Во скляды! Как просмотрели?!
Бежим!
Дави его, ребята!
Толпа, раздираемая противоречивыми желаниями, схлестнулась сама с собой.
А ну успокоились!!! заорал предводитель, а хайрен тем временем вскочил на каменный бутон фонтана и закричал:
Я с миром пришёл, без военных! Вы же поговорить со мной хотели, разве нет?
Да-таки сунется сам хайрен к нам без охраны!!!
Ну охрана где-то есть, наследник виновато развёл руками. Совсем уж один без приказа хайнеса я ходить не могу. Но вы ж меня порвёте раньше, чем они вмешаются.
Братцы, нет войсков! Пусты улицы!
Бей его!
Толпа поддержала последний крик одобрительным шумом, но в сторону хайрена никто не колыхнулся. Всё же одно дело требовать от хайнеса ответа и совсем другоебить его сына. Хоть саму толпу в целом и раздирала ярость, но каждого его члена ещё мучили робость и страх перед власть имеющими.
Тихо! Никто никого бить не будет! горланил предводитель.
Узээриш спокойно осматривал беснующуюся толпу, словно это не его жизнь была в опасности. Сколько раз он уже стоял перед взбешённым народом? Отец часто посылал его в отдалённые регионы Салеи успокаивать волнения. Он множество раз видел перед собой лишённую разума толпу, с которой, казалось бы, невозможно договориться. Которая не желает что-то слушать.
Самое сложноепривлечь её внимание.
Заставить слушать.
Поймать и воспользоваться моментом, чтобы открыть для своих слов сотни ушей.
Невольно припомнилось, что это не всегда удавалось. И он даже бывал бит.
Говорить?! пронзительно завизжала растрёпанная заплаканная женщина, выскакивая вперёд. Говорить с ним?!! Да они ублюдки, не способные и пальцем пошевелить, чтобы спасти свой народ! Жрут и спят на наши деньги, а кто защитит моих детей?! Кто?!!
Мама, мамочка, сзади к ней подбежала перепуганная девочка и обняла её за талию.
Своего ребёнка он отдавать не захотел, значит, мои дети дохнуть должны?! женщина взвизгнула, когда дочь коснулась её локтя, и едва не отшвырнула собственное дитя. Когда действительно понадобилась его помощь, где он был?! Где?! Я и должна его простить?! Пусть сдохнет!!!
Никто и опомниться не успел, как наследник спрыгнул на мостовую и, в два прыжка добравшись до женщины, замер напротив неё и выдохнул прямо ей в лицо:
Отдай своего ребёнка. Отдай. Его убьют. Но вся Салея будет спасена.
Он замер, смотря своими желтющими глазами в широко распахнутые глаза горожанки, зрачок его дрожал и ширился, и бедная женщина почувствовала, как струится холодный пот по спине. Дрожащими руками она вцепилась в худенькие плечи дочери и судорожно прижала её к своему животу. Жутковатый взгляд наследника переместился на испуганное личико девочки.
Прелестное дитя. Так отдашь? взгляд его вновь переместился на женщину, и та, зарычав, с силой толкнула его в грудь.
Прочь! Катись прочь, скляда! Ничего не отдам! Никого не отдам Ишь чё удумал! Мою кровь на смерть посылать!!!
Толпа возмущённо зароптала, опасно качнулась на наследника, и на крышах домов в лунном и волчьем свете настороженно зашевелились тени. Но сам Узээриш как ни в чём не бывало повернулся к предводителю и спросил уже у него:
Так, может, ты отдашь сына? Или, может, племянники есть. Их, наверное, не так жалко.
Лицо оборотня побагровело.
Насмехаишься, тварь
Так что? Узээриш обратился к толпе. Никто не хочет отдать своих детишек ради спасения страны? Ну же! Вы спасёте всю Салею, о вас будут говорить как о героях, слава и почёт прибудет с вами до конца дней. Илицо хайрена исказилось, каждый будет считать своим долгом выразить искреннее сочувствие вашей утрате. Неужели никто не хочет?