Невольно отступив в сторону, Мора наткнулась взглядом на фабричную пневмолинию. Труба из серого металла, а за ней еще одна и ещевсе они не только змеились по террасам до самого последнего яруса Второго кольца, но и уходили прямо сквозь заслон на Первое. Значит, производства распространяют свои товары не только по Второму? А может, на Первом вообще нет фабрик?
Мора шепнула мама. Пора. Не бойся.
Мора встряхнулась и перевела взгляд обратно на заслон. Разве она боится?..
По центру террасы шеренга солдат распалась, открыв взору арку из светлого металла. Проход преграждала все та же матовая пленка заслона, но в том, что эта аркапуть на Первое, Мора не сомневалась: рядом виднелся столбик идентификационного пульта, в который следовало вложить личную карту.
Кто же здесь обычно проходит? Квартум сидит на Оси и все решения выносит оттуда, с Первого кольца спускаться на Второе тоже бессмысленно, кроме как ученым, испытателям, каким-нибудь искателям приключений. Но эксцентричным чудакам с Первого кольца можно простить что угодно. А вот тем, что решает подняться со Второго Даже гвардия со Второго, несмотря на свое особое положение, никогда не покидает своего родного кольца.
Мора нащупала в кармане арканитовую пластинку и крепко ее сжала. Интересно, можно ли ее сломать? Личные файлы со старой карты перенесли на новую, и вся история Моры теперь хранилась в этом блестящем прямоугольничке с единицей.
Забормотали переговорные устройства, а по ту сторону заслона задвигались неясные тени.
Повторите, бросил один из солдат на проходе. Вас не слышно. Повторите.
Код десять-три-ноль. Повторяю: десять-три-ноль, забубнили из динамика.
Мора вытащила свою карту.
Чтоб меня в Бездну, услышала она тихий голос одного из солдат.
Он смотрел прямо на Мору, когда из идентификационного пульта вылетели какие-то голограммы. Переговорные устройства продолжали бормотать, а заслон в проходе как будто слегка истончился.
Пройдите сюда, подозвал ее гвардеец, указав на идентификационный столбик.
Мора вздохнула поглубже, оглянулась быстро на мамута, закусив губу, коротко кивнула, подошла к пульту и вложила карту в прорезь. В воздухе обрисовалась голограмма.
Мора прекрасно помнила день, когда снималась на свою голографическую проекцию. Ее заставили убрать волосы и смотреть вперед, а техник, который орудовал своими линзами и сканерами, так побледнел, что Мора почти разозлилась. В результате ее лицо на голограмме получилось еще уродливее, чем было на самом деле.
Мора оглянулась. Толпа у пропускного пункта колыхалась и перешептывалась, а мать смотрела куда-то себе под ноги. Мора еще крепче прижала к груди новую форму. Ей казалось, что сейчас на ней нет даже привычного потрепанного платьяперед всеми этими людьми она чувствовала себя голой.
Часть заслона, ограниченная сводами арки, зашипела и стала растворяться. Улица по ту сторону начала обретать контур. Шепотки в толпе стихли, и люди подались к проему, но полной прозрачности он так и не приобрел.
Проходите, буркнул солдат, не сводя глаз с Моры.
Ей показалось, что он не хочет ее пропускатьа может, дело было в ее пугающем лице. Мора забрала карту и оглянулась на маму. Хотела вернуться к ней, все же обнятьзнала бы мама, как ей страшно! но та сделала едва уловимое движение назад, и Мора только неловко сказала:
Я пойду?
Губы у мамы дрогнули, но она улыбнулась:
Иди. И отправь мне сообщение, как устроишься. Поняла? Я буду ждать. Мне сказали, что письма могут читать, могут вырезать из них лишнее Но переписываться не запрещают.
Мора кивнула. Оставалось надеяться, что она найдет на Первом мобуса.
И еще Глаза у мамы заблестели. Постарайся найти своих.
Своих? не поняла Мора.
Тех, с кем ты сможешь подружиться. По-настоящему.
Мора нахмурилась:
Да я даже на Втором таких не нашла, мам! Думаешь, это так просто? Как я найду их на Первом?
Мама качнула головой:
На Первом или нет Все у тебя получится.
Мора задохнулась. Но она же не Зикка. Люди не ее стихия! Она знала, что на нее смотрят и солдаты, и все эти любопытные, обступившие проход, но ей было уже все равно.
Зачем ты мне все это сейчас сказала? Как будто мало мне этого переезда Вот зачем ты сейчас это сказала, мам?..
Поторопитесь! резковато окликнул ее солдат.
Иди, кивнула мама.
Но Мора лишь мотала головой:
Поверить не могу
Или проходите, или нет, повторил гвардеец. Я закрываю проход.
Иди!
Мора, не ответив, обернулась к арке. Она чувствовала зависть зевак спинойпозади шептались, бормотали, кто-то присвистнул. На Первомвсе, о чем только можно мечтать. Почему же так страшно? Почему Море кажется, что ничего у нее не выйдет?
Она посмотрела на маму еще раз, и та несмело ей махнула.
Ну, тогда пока, выдохнула Мора и шагнула под арку.
Воздушная пленка пропустила ее и прямо за спиной с шипением уплотнилась. Серое пятноплатье материи темно-сиреневые силуэты гвардейцев исчезли. Здесь по обе стороны от прохода Мору ждали другие солдатыта же форма, та же выправка и отстраненные, цепкие взгляды, и все же они казались совсем другими. Впрочем, гвардия Мору увлекла меньше всего.
Исчезли из-под ног листы металла, которые укрывали крыши-террасы на Втором, исчезли и ограждения. В нос ударил терпкий медовый аромат. Мору окружала зеленьцелое зеленое море, испещренное крапинками алых, желтых и оранжевых соцветий; оно обступало со всех сторон площадку из темного камня, над которой колыхались челноки. Неужели это и правда небесные черепахи? У себя дома она видела их только у главной причальной башни, да и то издалека и почти что не взаправду. На Втором пользоваться челноками имели право только братья храмов, да и магистраль для движения была всего одна. Чаще всего она пустовала, и, поднимаясь к пропускному пункту, Мора с матерью просто пересекли ее по крутой лестнице, не увидев ни одной черепахи. На Втором кольце привычно было передвигаться пешком по террасам, и челноки казались Море какой-то непонятной, бессмысленной роскошью. Но здесь, на Первом, все обстояло совсем по-другому.
Мора смотрела на стоянку челноков и не верила, что они так близко. Головы у черепах не двигались, а морды застыли, словно вырезанные из дерева, как фигурки богов на алтарях. Челноки слегка покачивались в воздухе, как люльки, а в кабинах, закрепленных на панцирях, было пустотолько виднелись обитые тканью сиденья и гладкие панели.
Займите челнок, кинул ей солдат.
Четверо гвардейцев, будто под конвоем, провели ее к черепахе. Мору передернулонеужели они ее повезут, словно арестантку?
Маршрут уже заложен в систему, объяснил солдат. Делать ничего не нужно, не беспокойтесь. Черепаха сама отвезет вас, куда требуется.
Он, кажется, даже сочувственно улыбнулся Мореа может, ей показалось. Его голос звучал дружелюбнеехотя, может, дело было в том, что это другое кольцо. Значит, никто ее конвоировать не собирается? Она несмело шагнула к челноку, потянулась и огладила холодный металлический бок кабины. Мора взялась за поручень и ступила на выдвижную лесенку, ведшую по панцирю в кабину. Челнок спружинил, слегка покачнулсяМора крепче вцепилась в поручень, но тут же подстроился под новый вес и упруго выровнялся. Тогда она поднялась к кабине, перешагнула порожек и присела на край кресла, но гвардеец качнул головой, и Мора съехала вглубь сиденья. Порожек вместе с лесенкой приподнялись, и панель в передней части кабины замигала.
К отправлению готова, буркнул солдат в кнопку у себя на груди.
Челнок мягко заскользил в паре ладоней над мостовой. Стеклянный купол над кабиной можно было опустить, но ветерок приятно овевал лицо, и Мора не стала ничего трогать. Она уже не заботилась о том, что на нее будут глазеть. Вместо привычного металла крыш, площадок под солнечными панелями и лестниц с видом на дымку, сочившуюся с Третьего, здесь лежали широкие проезды, на которых могли разом уместиться четыре челнока. По сторонам тянулись уютные цветные домишки и зелень с человеческий рост.
Здесь было столько пространства и света, что у Моры побежали круги перед глазами. Простор было не охватить, в него не верилось. И пахло здесь сладко и чисто. Ни дыма, ни гари, ни копотитолько душистый воздух, светлый, будто сине-зеленый, прозрачный.