«Столовая!»Ларфид посмотрел на часы, привёл рабочее место в порядок и отправился на обед.
Кормили в столовой Надзора неплохо. Кого как, а Ларфида безопасное меню не угнетало. Он и в прежние времена предпочитал такую пищупопроще, посытнее и побольше мяса. Сегодня давали суп, кашу и кусок пирога. Два напитка на выборгорячий настой листьев смородины и холодный от чайного гриба. Ларфид взял оба.
Кофе хотелось нестерпимо.
Сколько лет прошло с тех пор как он в последний раз пил кофе? Девять? Десять? Казалось бы, давно должен отвыкнуть, но нет. А Риу жуёт полоски бумаги, говорит, напоминает о вкусе незажжённой сигареты Дело не в кофе и не в табаке. Не отпускает память о прежнем времени, желание вернуться в прошлое. Вернуться туда, где всё ярче и радостней. Где все живы.
Кида
Ошена собрала почти всех участковых своего сектора. Ларфид пришёл первым и наблюдал за соратниками. Когда Руви притворил дверь за последним из приглашённых, Ларфид кое-что понял. Беззвучно он пробормотал: «Дела»
Шеки Мафад, габаритамикак полтора Ларфида. Ошена всегда звала Шеки, когда намеревалась кого-то пугать.
Риу Сенфид, высокий, жилистый, неподобающе развязный для надзирателя и безрассудно отважный.
Унда Митери, Унда-здоровячка, способная легко скрутить мужчинуесли только он не похож на Шеки.
Фириша Соли, бывшая учительница танцев, маленькая и стремительная, лучший стрелок Надзора.
Данеки Иршид, всегда внимательный и собранный.
И Эно Ларфид.
Не было Мелы Арфадеё звали, когда ожидалось, что придётся успокаивать людей. Не было медлительного Иви Токери и Орно Фари, который скверно стрелял.
«Группа захвата», подумал Ларфид. Он удивился. Неужели секторальная уже вычислила художника? Считает его настолько опасным? Опасны дела его рук, но сам-то он не монстр. Он выглядит рядовым рабочим, он не может казаться подозрительным. У Надзора хватает осведомителей. Многие из них склонны рапортовать о каждой мелочи. Будь с рисовальщиком что-то не так, за ним бы давно начали приглядывать.
Все расселись и уставились на Ошену. Секторальная обвела подчинённых печальным взглядом, наклонилась и грохотнула ящиком.
Фириша откашлялась. Риу прищёлкнул языком.
Ошена выкладывала перед собой на стол пустые магазины и упаковки патронов. В первый миг Ларфиду показалось, что их очень много. До жути много. Целые горы. Но секторальная и шесть участковых разделили эти горы поровну, и вышло всего по два магазина на каждого. Вместе с двумя положеннымина каждого четыре. Не так уж много для тех, кто рискует столкнуться с кем? С безумным, хорошо вооружённым маньяком? Илис чем?..
Та же мысль посетила всех. Ларфид прочитал это по лицам. Все замерли. Унда, кажется, побледнела.
Ларфид скомандовал: «Снаряжай», и потянулся к ближайшей коробке.
Растворителя я затребовала ящик, сказала Ошена. Чтобы не таскаться с ящиком по улицам, затребовала автомобиль. Пропуск на режимные территории у меня есть, я впущу вас и пусть кто-нибудь попробует остановить Надзор.
Секторальная, раздельно проговорил Риу, разъясни задачу.
Ошена помолчала.
Посмотрите на карту, сказала она. Видите закономерность?
Какую закономерность можно вывести из одного случая?
Ошена невесело улыбнулась.
Это был не первый его рисунок, сказала она, вытянула руку и обвела пальцем над картой неровный круг. Это последний.
Ларфид поперхнулся.
С севера и запада огромный комплекс общежитий обступали склады. На северо-восток от комплекса уводила широкая Двенадцатая улица, но восточней Двенадцатой была стоянка автобусного депоснова место, где мало кто ходит. Тот, кто пожелал бы замкнуть общежития в кольцо, мог сделать это незаметно. Только с южной стороны, где пролегали Первый и Девятый Радиальные переулки, люди появлялись чаще, и шансы, что рисунок найдут, были выше.
У Ларфида волосы встали дыбом, когда он понял, что могло сегодня произойти. Области высокого напряжения тянутся друг к другу, они всегда стремятся к слиянию. Не нужен катализатор для каждого рисунка, достаточно одного, и выбросы пройдут по цепи. А цепь неизбежно сомкнётсяи накроет весь комплекс.
Их осталось четыре, сказала Ошена.
Почему четыре?
На ветке в Первом Радиальном было пять бутонов. Он нарисовал всего пять картин. Одна уничтожена, осталось четыре.
Он хочет, чтобы его нашли? понимающе спросил Данеки. Как всякий безумец
Ошена покачала головой.
Не думаю. Он не сумасшедший. По крайней мере, не отчаявшийся страдающий сумасшедший. Он преступник. И он хочет, чтобы нашли картины.
Повисло молчание.
Зачем он это делает? не выдержала Унда. Это же самоубийство.
Не для всех. Не для него. Во всяком случае, он так считает.
Разъясните, секторальная, повторил Риу.
Ошена вздохнула.
Есть миф о том, что некоторые люди способны выжить в среде высокого напряжения. Избранные.
Ларфид быстро окинул взглядом соратников. Удивилась только Унда, остальные слышали об этом и раньше.
Некоторые люди склонны считать себя Избранными, сказала Ошена, это факт.
Им стоит перевестись на аграрные работы, буркнул Шеки, пойти и влезть прямо в пласт. Он там рядом.
Если человек считает себя Избранным, сказала Фириша, простые решения не для него.
Хуже, кратко сказала Ошена.
Что?
Снаряжать закончили? она поднялась из-за стола. Идёмте. Я доложила инспектору Распорядка. Рисунок уничтожен, поэтому пока что Распорядок считает дело рядовым и несрочным. Это наш шанс.
Им подогнали старый фургон с зарешеченными окнами, для задержания группы лиц. Данеки сел за руль, Ошена устроилась рядом и отперла смотровое окошко в стенке между кузовом и водителем. Шеки влез в кузов, нашёл приваренные к стенам наручники, сделал вид, что приковал себя, и заявил, что никуда не пойдёт. Всех охватила нездоровая весёлость. Ларфид будто со стороны услышал собственный нервный смех.
Тише, сказала Ошена, и тотчас настала мрачная тишина. Подышите, успокойтесь. Данеки, начнём с депо. Я надеюсь, все понимают и помнят, но повторить нелишне: я собрала вас не для того, чтобы вы ходили толпой. Нужно обыскать большую территорию как можно быстрее. Рассредоточиться. Больше, чем по двое, не собираться.
Принято, сказал Риу.
Что значит «хуже»? потребовал Шеки.
Ошена развернулась на сиденье, чтобы смотреть в окошко кузова. Фургон тронулся. Наручники неприятно зазвякали о стены.
Есть и ещё мифы, сказала она. Они распространяются как зараза. Один из них говорит, что в высоком напряжении не умирает никто. Даже те, чью смерть видели, всё равно живытам, под другим напряжением. И там хорошо. Лучше, чем здесь. Согласно второму мифу, чтобы стать Избранным, нужно принести жертву. Чем больше людей погибнет при выбросе, тем более ты Избранный.
Одно придумано для добрых людей, второедля ублюдков, заключила Унда.
Ошена, очень спокойно проговорил Данеки, осторожнее. Ты как будто рассказываешь сказку.
Ошена вздрогнула. В глазах её метнулся ужас. Потом уголки её рта бессильно опустились, плечи поникли:
Простите.
Ларфида охватило желание возразить Данеки. Тяжело было видеть Ошену испуганной и подавленной. Ларфид привыквсе привыкли! знать, что секторальная несгибаема. Но надзиратель Иршид был прав. Его стоило поблагодарить
Даже те, чью смерть видели, всё равно живы.
Ларфид поймал ближайшую пару наручников, зацепил пальцем. Сказал бесстрастно:
Ты решила, что он использует версию для ублюдков. Потому что предположила, что рисунки расположены по кругу. Это не слишком длинная цепочка догадок?
Скоро узнаем. Помедлив, Ошена пояснила:Безобидный сумасшедший стал бы рисовать там, где никто не увидит. Опасный сумасшедшийтам, где увидят многие. Выбор Первого Радиального выглядит как часть плана.
Ларфид кивнул.
Даже те, чью смерть видели
«Я не буду об этом думать, сказал себе Ларфид. Сейчас я не буду думать об этом». Усилием воли он перенаправил мысли к другому источнику беспокойства. Распорядок. Ошена доложила инспектору. Ларфид понимал, что её нельзя обвинять. Секторальная надзирательница выполнила свои обязанности. Не сообщи она в Распорядок, там расценили бы её действия как попытку скрыть провал или даже как соучастие в преступлении. Но Распорядок обязательно вмешается. Остались считанные часы до появления инспекторов, а может, и бойцов особназа. Успеет ли Надзор отыскать преступника?