У него горячая голова, и он не привык к приличному обществу. - Риммер бросил свирепый взгляд на Айнскалдира, который, бормоча что-то себе в бороду, уселся на место, упорно глядя в пол. - Между нашим народом и народом троллей - многолетняя вражда, объяснил герцог.
- Тролли Йиканука не враждуют ни с кем, - более чем высокомерно ответил Бинабик. - Это риммеры питают такой страх к нашему огромному росту и ужасной силе, что предпринимают нападение везде, где видят нас, даже в замке Джошуа.
- Довольно, - принц раздраженно махнул рукой. - Это не место для откупоривания старых бутылок. Бинабик, вы еще получите слово. Изгримнур, ты не закончил свой рассказ.
Дивисаллис откашлялся.
. - Позвольте мне сказать только еще одно, принц, - он обернулся к Изгримнуру. - Теперь, когда я увидел маленького человека из... Киванука? - мне легче поверить вашему рассказу о буккенах. Прошу простить мои слова сомнения, добрый герцог.
Нахмуренное лицо герцога смягчилось.
- Не стоит об этом, барон, - проворчал он. - Я уже позабыл ваши слова, так же, как вы, уверен, позабыли глупую речь Айнскалдира.
Герцог немного помолчал, чтобы собраться с мыслями.
- Итак, как я уже говорил, в этом-то и была странность всего происходящего. Буккены редки даже во Фростмарше и в пустынных северных горах, и мы благодарим Бога за это. Никто никогда не слыхал, чтобы они нападали на такие вооруженные отряды, как наш. - Его взгляд скользнул по Бинабику и остановился на Саймоне. Всматриваясь в его лицо, он снова нахмурился. Маленькие... они маленькие... но свирепы и очень опасны, когда нападают в большом количестве. - Тряхнув головой, как бы освобождаясь от смутных воспоминаний, рожденных видом Саймона, герцог перевел взгляд на остальных присутствующих. - Мы избавились от обитателей нор и направились к Наглимунду. Здесь мы быстро пополнили запасы и двинулись дальше на север. Мне не терпелось поскорее увидеть родные места, обнять жену и сына.
Верхняя Вальдхельмская дорога и Фростмарш стали сейчас нехорошими местами. Те из вас, чьи замки находятся на севере, поймут, о чем я говорю, без лишних слов. Мы были счастливы на седьмую ночь пути увидеть впереди огни Вественби.
На следующее, утро у ворот нас встретил Сторфот, тан Вественби - то, что, как я полагаю, вы назвали бы бароном, - и полсотни его крестьян. Но он ждал не для того, чтобы приветствовать своего герцога.
Смущенно - и еще бы он не смущался, предательская собака, - он сказал мне, что Элиас объявил меня предателем и отдал мои земли Скали Острому Носу. Сказал, что Скали требует, чтобы я сдался, а он, Сторфот, отвезет меня в Элвритсхолл, где уже задержан мой сын Изорн... И что Скали обещал быть честным и милостивым. Честным! Скали из Кальдскрика, который убил собственного брата в пьяной ссоре! Он, видите ли, обещает мне милосердие под моей собственной крышей! Если бы мои люде не удержали меня... если бы... - Герцог Изгримнур был вынужден прерваться, в гневном раздражении теребя бороду. - Что ж, - заключил он, - вам не трудно будет догадаться, что я собирался в ту же минуту вышибить из Сторфота дух. Лучше помереть с мечом в потрохах, подумал я, чем кланяться такой свинье, как Скали. Но, как верно заметил Айнскалдир, еще лучше будет отобрать у Скали свой дом и заставить его самого нажраться стали.
Изгримнур обменялся кислыми усмешками со своим вассалом, снова повернулся к собранию и хлопнул по пустым ножнам.
- Итак, я обещаю. Даже если мне придется ползти на брюхе, на старом толстом брюхе до самого Элвритсхолла, однажды я окажусь там, чтобы воткнуть мой верный Квалнир в его черное сердце. Клянусь молотом Дро... Узирисом Эйдоном, извините, епископ Анодис.
Гвитин, принц Эрнистира, бывший до того момента необычайно молчаливым, теперь с грохотом стукнул кулаком по столу.