Алиса всё же не выдержала:
Ага, после твоего выхода в эфир нас тут же накроют.
Конечно, накроют. Но мы уже покинем это бомбоубежище. Для воспроизведения я пожертвую своим планшетом. Заложу в нём алгоритм рассылки и оставлю на столе. Он будет выдавать наш компромат до тех пор, пока спецназ не взломает дверь.
Понятно, кивнула Лиза. Я поддерживаю твой план. Мало того, я внесу свою лепту.
Она подошла к Кацэ и вложила в его руку гаджет. Тот с интересом повертел его в руках и поднял взгляд на Юшкевич:
Ты меня заинтриговала. Даже с пятидесяти попыток не догадаюсь, что здесь.
Это компромат, собранный Джужомой на верхушку власти. Власть наша в основном старая. Она просто переобулась в воздухе и осталась у руля. Возможно, ты накопаешь что-нибудь интересное.
Ого! С такими командирами, как ты, я горы сверну.
Кацэ сразу отвлёкся и стал вставлять микрофлешку в свой чудо-планшет. Юшкевич укоризненно качнула головой и развела руками:
Не поняла? Всех распланировал, все при делах. А что по твоему плану должна делать я?
Кацэ, не отрывая взгляда от планшета, пробурчал на одной ноте:
Ты будешь руководить, координировать и строить планы на будущее.
Какие планы? Что ты имеешь в виду?
Обширные планы. Первый планкак нам вызволить командора. Второй планплан восстания. Не хотелось бы повторения того стихийного ужаса, который предшествовал водворению этого уродца на президентское кресло. Думай о главном. Всё должно быть чётко и ясно: организация партии или, по крайней мере, активного костяка; средства пропаганды и агитации; движущая сила революции; момент для восстания Что там дальше?
Алиса подсказала:
Мосты, вокзалы, телеграф, телефон.
Во-во! Короче, работы у вас Елизавета Егоровна, лопатить не перелопатить. Если что-то непонятно, спрашивайте.
И он углубился в мир человеческих страстей и чёрного пиара.
Глава семьдесят четвёртая
24 апреляСочи. Кабинет начальника ФСБОна хочет его убить
Новый начальник российской спецслужбы проводил совещание с активом. Взбучку получили все, за исключением Нутрецова. Полковника шеф ФСБ оставил на сладкое.
Уединившись с подчинённым, Гаков буквально побагровел:
Я тебе давал неделю на то, чтобы ты нашёл Шелихова. Где результат?
Глеб Олегович, всего три дня прошло. Результат будет.
Во-первых, не три, а четыре. Плохо считаешь. Во-вторых, расскажи мне подробно, где ты ищешь и как ищешь? И есть ли у тебя вообще хоть какой-то план оперативно-розыскных мероприятий?
Нутрецову трудно было сказать хоть что-то. Потому что даже «хоть что-то» у него не было. Так, кот наплакал. И Володя молчал, потупив взгляд, словно нерадивый ученик.
Чего заткнулся? Давай, выкладывай!
Э-э-э, я привлёк друга Шелихова. Он побывал у его бабушки и во всех местах, в которых могли появиться Шелихов и Кузнецова.
Это всё?
Мы установили наблюдение за этими объектами. Также контролируем все контакты Калачова, Юшкевич, Андреевой и Целовальникова.
И что?
Пока результатов в этом направлении нет.
Ага, нашёл дурачков из глухой деревни. Это опытные оперативники. Естественно, они никогда не будут пользоваться своими гаджетами или звонить друзьям и родственникам. Но им явно нужны средства. Подполье дело затратное. Проверял их счета?
Естественно. Я не стал их блокировать, чтобы проследить транзакции.
Правильно. И что?
Пока, ничего, Володя даже немного осмелел.
Плохо! Плохо работаешь! грозный голос начальника вновь вернул Нутрецову ощущения страха за свою судьбу. Гаков продолжил: Счета Шустицкого и Ахтарова поставил под контроль?
Так они же мертвы.
Конечно, «мертвы». Но зато банковские счета у них живее всех живых. Можешь не отвечать. Это ещё один твой прокол.
От дальнейшего неприятного разговора полковника спас голофон, поставленный на вибрацию. Нутрецов аккуратно вытащил его из кармана и скосил взгляд на экран.
Это Андреева, прошептал он.
Ответь!
Алло, слушаюНутрецов прикрыл аппарат рукой и опять прошептал: Она с вами хочет поговорить.
Гаков сосредоточился и взял протянутый полковником голофон:
Привет, Алиса, это я.
Выслушав её, он коротко ответил:
Хорошо, я тебя понял. Завтра перезвонить сможешь? Давай, буду ждать. Звони на мой старый номер. Я не буду его отключать.
Вернув гаджет, Гаков заложил руки за спину и подошёл к окну. Нутрецов оживился:
Она звонила по своему телефону. Наверняка мои засекли её, его голофон снова завибрировал, и Володя ответил. Затем снова зажал трубку рукой и доложил: Есть! Мы её засекли. Высылать спецназ?
Гаков был спокоен и продолжал над чем-то размышлять. Он машинально переспросил:
Откуда она звонила?
С железнодорожного вокзала.
Не надо, не посылай. Её телефон уже в урне.
Проследим по камерам.
Ну, это можно. М-да Хочешь знать, зачем она звонила? Нутрецов пожал плечами, что означало: это вам решать, хочу я или нет. Но Гаков и вовсе не задавался таким вопросом. Не обращая внимания на собеседника, он продолжал: Она сделала предложение, от которого мне трудно отказаться. Вот только надо просчитать, не ход ли это в дамки?
А что она предложила? осторожно поинтересовался Нутрецов.
Лёгкая, слегка циничная улыбка легла на губы Гакова:
Она готова сдать нам местонахождение Шелихова.
Просто «сдать»?
Взамен просит отпустить Калачова.
О-у!
Да не «о-у», а «оу-оу»! Она хочет его убить.
Убить? Володя ощерился гаденькой улыбкой. Попросила бы нас.
В том-то и дело, что она сама хочет его кокнуть.
Зачем?
А вот это тебе знать не обязательно. Свободен.
Он снова заложил руки за спину и подошёл к окну. Помолчав, пробормотал себе под нос: «Заманчиво».
Глава семьдесят пятая
25 апреляСочи. Следственный изоляторГаков приказал вас убить
Завтрак принесли чуть ли не в обед. Еда на этот раз была не такой уж и отвратительной. Отвратительная, не отвратительнаяв любом случае кушать надо. Раз я живзначит, хочу стать свободным. А для этого необходимо держать себя в форме. Поэтому надобно есть. Хм, такое ощущение, что кашу готовили с настоящим сливочным спредом, а не с синтетическим маслом. Хотя кто его знает, возможно, через год тюремного заключения белковый наполнитель из дождевых червей покажется стейком из мраморной говядины. Генерал был неприхотлив в еде, тем не менее первые три дня с трудом привыкал к тюремной кухне. Ого! Вместо слабоокрашенного напитка из ботвы моркови, гордо называемого чаем, сегодня принесли искусственную фанту. Она даже газированная!
Не прошло и пяти минут после приёма пищи, как камерная дверь загремела замками. На пороге показался Нутрецов. В руках он держал объёмный рюкзак. Володя был серьёзен, как никогда.
Осторожно, словно заговорщик, он спросил:
Геннадий Васильевич, можно с вами поговорить?
Вопрос прозвучал довольно глупо. Не Калачов здесь ставил условия. Приняв движение головой за согласие, Нутрецов присел на пустые нары соседа и быстро выпалил:
Геннадий Васильевич, Гаков приказал убить вас. Вот, смотрите! он достал из кармана маленький приборчик, слегка напоминающий пистолет для инъекций. В пневмопистолете микрокапсула с рицином. Но я не хочу вас убивать, он убрал пистолет с ядом во внутренний карман.
Полковник встал и подошёл к стене, в которой зияло маленькое зарешеченное окошечко. Развернулся и продолжил свой рассказ:
Сознаюсь, вы мне не симпатичны. Вы всегда не ценили меня, придирались и прилюдно унижали. Но я долго думал, перед тем как сюда прийти. Не нравится мне всё, что сейчас происходит. Очень не нравится. И Гаков не нравится. Мне кажется, что он безразличный и бессердечный человек. Возможно даже, предатель. Он творит непотребное. Для него людипешки. Проскурин был не таким. Вы знаете, что его нашли мёртвым прямо на улице? Нет? Уже отписались, что он стал жертвой ночных грабителей. А мне кажетсяэто рицин. Гаков его приговорил, как и вас. А Джужома повесился в тюрьме. Вы не знали? Ладно, давайте на чистоту. Я человек простой. Но я готов рискнуть. Все вас предали, Геннадий Васильевич. Все, абсолютно все. Но не я. Кстати, Алиса Андреева звонила шефу Гакову. У неё на вас зуб. Не знаю, в чём конкретно дело. Но она предложила обменять вас на этого учёного. На Ярослава Шелихова. А взамен хочет самостоятельно лишить вас жизни. Это истинная правда. Я сам присутствовал при разговоре. Вы знали, что они знакомы?