Замёрзла?
Алиса, сжавшись в комок, активно помотала головой:
Нет, но очень противно.
Юшкевич не стала расспрашивать. Она уже развернула автомобиль и на ходу задала вопрос в микрофон:
Запустил?
В ответ раздался голос Кацэ:
А как же!
К основной операции приступили после того, как муха облетела все доступные помещения и выяснила обстановку.
Теперь к калитке конспиративной квартиры девушки подошли вдвоём. Обладательница генеральского мундира опять до упора нажала кнопку вызова, не давая охраннику ответить дистанционно. Пришлось ему вновь идти к калитке. На этот раз он пришёл изрядно разозлённым:
Это опять ты, сучка!
Он размахнулся для удара, но Лиза ловко перехватила его руку и провела болевой приём. Алисе оставалось только приложить к его шее электрошокер. Девушки впорхнули во двор. На Алисе уже не было красивых туфель на высоком каблуке. Их заменили удобные кроссовки. Амазонки Калачова приготовили электрошоковые пистолеты и нацепили на глаза очки ночного видения.
Генерал, двигающийся в арьергарде, ловко вывернул за спину руки обезвреженного «девчонками» противника и прицепил их наручниками к воротам. А рот заклеил скотчем. И тут же дал команду Кириллу:
Гаси электричество и связь. Мы двигаемся. Девушки уже во дворе.
Я всё вижу. В доме тихо. Никто ничего не прочухал.
Слушай-ка, вызови на всякий случай спецназ и скорую. Теперь уже можно. Скажи, что на опергруппу напали неизвестные.
Стоило Алисе с Лизой зайти в дом, как где-то неподалёку раздался мощный взрыв, поддержанный многоголосым хором подвыпивших громил. Автомобильные сигнализации хором запели мелодию всеобщего страха. Кацэ сразу внёс поправку:
Движение за второй дверью справа.
Амазонки распластались по стене коридора. Дверь распахнулась, и на пороге нарисовался бугай. Он ничего не подозревал, потягиваясь и хлопая в ладоши. В ладоши он хлопал, пытаясь включить свет. Но его аплодисменты прозвучали впустуюздание было обесточено Целовальниковым. От шокера Алисы он только возбудился, от выстрела из шокового пистолета Лизы присел на колени, но тут же рухнул на пол. Это подоспел со своим шокером Калачов. Наручники, кляпвсё как положено. А «девочки» уже стояли возле следующей двери. Ещё двоих они обезвредили без шума и пыли прямо в постели. Небольшая заминка получилась с пятым. Он видимо обладал незаурядным чутьём и затаился с пистолетом за дверью своей комнаты. Алиса получила удар прикладом по голове, а в Лизу он выстрелил. Хорошо, что не попал. Пуля прошла по касательной, слегка ободрав плечо. Два выстрела генерала успокоили стрелка навсегда.
Но тут началась настоящая война. Оказалось, что в доме не пять человек, а все двадцать. Янки, словно тараканы, полезли из всех дверей и щелей. Нет ничего хуже плохо подготовленной операции. Так подумал генерал. Сведения помощника атташе оказались ложными. Количество американских агентов не совпало даже приблизительно. Пришлось ретироваться. Здесь и пригодились боевые навыки генерала. Он реагировал быстрее своих амазонок. Только благодаря его снайперским способностям они выбрались из дома без потерь. И что дальше?
Дальше, слава богу, вовремя подоспел спецназ. Бойцы элитного подразделения ФСБ ловко забросали дымовыми и световыми гранатами внутреннее пространство здания и ворвались внутрь. Минуты три велась активная перестрелка, а затем всё стихло.
Из валившего наружу дыма спецназовцы выводили пригнутых к земле пленников. Пригодилась и скорая. Два фээсбэшника получили ранения.
Наконец на крыльцо вышел командир спецназа. Калачов его хорошо знал:
Привет, Вадим! Нам уже можно работать?
Да, Геннадий Васильевич, ваш выход. Вернее, вход, он указал рукой на дверь.
В коридоре рядок к рядку лежало пятнадцать трупов. Хорошо намолотили. Из-за угла выскочил молодой боец. Увидев Калачова, он махнул ему рукой, зазывая за собой.
В подвале, куда они спустились, было мрачно и холодно. Здесь пара ребят трудилась над освобождением пленников. Их было двое. И один из них был совсем плох. Калачов присел рядом с ним, пощупал пульс, поднял веко и обратился к Юшкевич:
Это Бузмаков. Бери этих бойцов, он кивнул в сторону спецназовцев, и несите его в скорую. Только поторопись, а то она уедет.
Лиза поспешила выполнить приказ, а командор продолжил напутствовать:
И сопроводите его до самой больницы. На улицах творится чёрте что. Позвонишь с места, доложишь. Этого парня нам нельзя потерять.
Когда Бузмакова унесли, генерал помог встать второму пленнику. Он был молод, упитан и к нему явно не применялись методы устрашения.
Кто ты? И как здесь оказался?
Парень потёр затёкшие запястья, качнул головой и обаятельно улыбнулся:
Спасибо вам, что вовремя подоспели. Моя фамилия Шелихов. Не пойму, за что меня эти уроды схватили.
Ничего, ничего, генерал по-отечески похлопал пленника по плечу, всё будет хорошо. Идём.
Навстречу выпорхнула Алиса:
Обыскали всё. Её нигде нет.
Ясно, командор повернулся к спутнику. Ты, случайно не знаешь где твоя соратница?
Кузнецова? Понятия не имею.
Они вышли из дома. От неотложки уже и след простыл, а автозак стоял и ждал команды.
Вадим, обратился генерал к командиру спецназа, всех вези к нам. Этого тоже пакуй, он подтолкнул спутника в спину. Обыскать не забудь.
Глава шестьдесят восьмая
21 апреляСочиАмериканский проект
Управление располагалось на задворках Сочи на тихой курортной улице в здании старого советского санатория. Тем не менее, даже сюда добраться было сложно. Сложно было добраться до любой точки города. Поэтому движение на улицах практически прекратилось. Ехать в такой обстановкезначит подвергать свою жизнь опасности. Это не просто слова. Караван автомобилей, возглавляемый мощным броневиком, на большой скорости прорывался к месту своего назначения. Прорывался сквозь толпы, рукотворные баррикады, пылающие костры из покрышек, мебели, дверей и заборов. Прорывался сквозь всеобщую ненависть и агрессию. Со всех сторон в караван летели булыжники, палки, а иногда и бутылки с зажигательной смесью. Пулемёт, установленный в башне бронеавтомобиля, работал практически без остановки, разгоняя струями резиновых пуль тех, кто пытался мешать движению каравана. Остановка означала смерть.
Алиса пристроилась в хвост броневика и лихо петляла между препятствиями, возникающими на пути. «Хорошо водит, отметил про себя командор, ловко». Он сидел на пассажирском сидении и взирал на то, что творилось за окном. Господи, как легко люди превращаются в толпу. Ещё вчера они были служащими, рабочими, студентами. А сегодняэто стаи зомби, с горящими от животного восторга глазами и руками, творящими непоправимое зло. Как это легко, как это быстро, как это просто происходит. Метаморфоза. Дьявольская метаморфоза. У каждого из них своя голова на плечах, но вместеэто пластилиновый мозг кодлы. Из него можно лепить, всё что угодно. Главное приложить свои пальчики. Для лепки есть множество точек приложения: культура, история, реальные трудности, зависть к тому, кто живёт лучше. Это всегда было, есть и будет. К примеру, было когда-то одно племя. Все они родственники, любящие друг друга и помогающие друг другу. У них одна история, общий быт и вектор выживания. Время прошло, племя нашло усовершенствованный способ пропитания земледелие, к примеру, или кочевое скотоводство. После этого племя стало размножаться и превратилось в народ. Кто они? Враги? Нет, родственники, имеющие общий язык и общих предков. Но годы идут, сменяются столетия и стараниями другого народа, этот народ делится на несколько частей. Обособившись, язык их постепенно разделяется. Хотя они по-прежнему понимают друг друга. Кто они? Они родственники, имеющие общего предка. И вот проходит какое-то время и эти осколки народа, рождённые общим предком, уже забывают о родстве, не обращают внимания, что у них общий корень языка. Они ненавидят друг друга и во всех бедах винят не тех, кто их разделил и долгое время ими правил, а своих генетических братьев. Что это? Почему? Это и есть древний принцип в действии: разделяй и властвуй. Звучит цинично, но это истина. Чужак пришёл, убил твоего брата, изнасиловал твою невесту, запретил тебе жениться, оплодотворил всех твоих соплеменниц. Но через какое-то время, он переписал историю и обвинил во всех этих преступлениях твоего родственника. Всё это не раз происходило раньше и происходит сейчас, хотя многие этого не видят. Или не хотят видеть? Не хотят выделяться из общей массы оболваненных. Я, как все. Не лучше, не хуже. Не хотят видеть простую истину: ты игрушка «в чьих-то ловких и натруженных руках». Весь парадокс в том, что ты ненавидишь своего собрата. И вполне искренне считаешь, что это именно он чужой, неправильный и вообще он сам напросился. А к потомкам насильника пытаешься при этом примазаться, скромно называя себя европейцем. Выворот мозга. Точно такой же выворот мозга мы наблюдаем сейчас. На другом уровне и в других плоскостях. Но точно такой же. Разделяй и властвуй. Принцип тот же, методы другие. Методы, скрытые методы, хорошо закамуфлированные методы. Методы, когда не видно циничного оскала насильника