Она ходила по комнатам этого большого дома. Очень большого. Два этажа плюс жилая мансарда. А внизу огромный подвал. Подвал-тюрьма, подвал-мастерская. Бывший хозяин дома скульптор. Никто об этом Маре не говорил, она сама увидела. Увидела, когда спустилась в подвал. Здесь было множество заготовок для скульптурных композиций. На полках стояли уменьшенные макеты состоявшихся и несостоявшихся произведений. Тут и таммаски известных людей. А это что? Склад? Кладовая. Большая кладовая. Здесь хозяин хранил материал для скульптур. Всё так и осталось невостребованным: мешки с цементом, сухой глиной, алебастром.
План побега созрел мгновенно. Снять браслет невозможно. Сломать тоже. Он сделан из очень прочного углепластика. Сбежать с ним нельзявзорвёшься. А что, если не снимать браслет, а залепить его гипсом? Это идея. Сигнал прервётсяи что тогда? Тогда сработает сигнал на уничтожение. Но здесь кроется маленькая лазейка. Есть вероятность, что этот сигнал тоже не сможет пробиться через гипс. Страшно. Это гадание на кофейной гуще: взорвусь, не взорвусь. Страшно. Конечно, страшно. Это не кофейная гущаэто гуща из крови и мозга. Из моей крови и моего мозга. Бр-р-р! Совсем себя запугала. Но и отказаться от побега не могу. Уже не могу. Меня трясёт, я подпрыгиваю на ходу, так мне хочется обмазать ошейник и смыться. Надо подумать. И думать нечего! Надо решаться. Давай девочка! Давай!
И она решилась. Сначала обмотала ошейник фольгой, прихваченной на кухне. А затем толстым слоем гипса. Чтобы гипс не трескался, не крошился и не разваливался, плотно обмотала его бинтом. Тишина. Я жива. Я жива! Интересно, они сами когда-нибудь его испытывали? Не знаю. Лучше об этом не думать.
Все охранники были на обеде, когда Мара, натянув чей-то безразмерный пуховик, выбежала на улицу. У калитки курил один из охранников. Сначала Мара испугалась: всё пропало! Но неожиданно для себя она с отчаянным криком бросилась на него. Бросилась, выставляя вперёд шею. Ха! Ха-ха! Охранник в испуге отскочил в сторону и тут же, треща кустами исчез из виду. Испугался. Испугался, гад, испугался! Испугался, испугался, испугался! Прям песня! Хотелось петь. Не такие уж вы и смелые. Боитесь смерти, твари. Очень хотелось петь: «Я свободна!»
Она выскочила за калитку и бегом пустилась по кривой извилистой дорожке, петляющей по склону горы Виноградной.
Глава шестьдесят четвёртая
20 апреляСочи. Особое управление стратегических операцийЗабирай всю коробку!
Кацэ сидел в своём кабинете, обставленном пультами, компьютерами, мониторами и другим странным на вид оборудованием. Он уже расшифровал американскую программу по управлению электросетями и системами видеонаблюдения. Теперь компьютерный гений приспосабливал хакнутую им программу под свои нужды и потребности конторы. Никто ему такой задачи не ставил, но Кирилл был уверен, что этот его труд обязательно будет востребован. Кацэ не просто приспосабливал чужую программу. Попутно он её усовершенствовал и теперь бился над задачей так её зашифровать, чтобы уже никто не смог найти ни её следы, ни её хвосты. Это был тот ещё трудкропотливый, требующий постоянной сосредоточенности и неординарных решений. А для этого надо было иногда отдыхать. Кирилл как раз этим и занимался. Он откинулся в дорогом геймерском кресле с чашечкой горячего кофе, когда в помещение вошла Алиса Андреева. Она с наслаждением вдохнула воздух:
Вот ведь тихий жмот! её кулачок незлобно стукнул по плечу Кацэ. Прохиндей! Ты где это достал? Я уже слово даже забыла, как оно называется.
Парень в результате её эмоциональной атаки отпрянул от спинки кресла, пытаясь не расплескать ценное содержимое чашки:
Ты чего? Осторожней! Здесь нельзя ничего расплёскивать. Не дай бог на пульт попадёт, Но, взглянув на девушку, улыбнулся и уже ласково и немного ехидно добавил: Этот чудный напиток называется кофе.
Ко-о-фемечтательно пропела Алиса. Поделись с девушкой.
Нет у меня ничего, отрезал хозяин помещения. И не проси даже.
Ну, хоть чуть-чуточкупродолжала нюнить Андреева.
Ни чуть-чуть, ни чуточку, ни капелюшечку. Вообще нисколечко. Нет у меня ничего.
Как же нет, если ты пьёшь?
Ё! Вот набежали!
А ты думал? Там в коридоре сдохнуть можно от аромата, который из щелей твоей двери прёт. Сам виноват. Такое надо пить глубокой ночью в подвале заброшенного дома. И то не уверена, что народ не сбежится. Делиться с ближнимэто одна из главных заповедей. Колись, где кофе взял?
Господи! Кирилл вздохнул и протянул чашку гостье. Только пару глотковне больше.
Обязательно, Алиса благоговейно схватила чашку, словно это был священный грааль, и, семеня ногами, чтобы не расплескать, быстро упорхнула к окну:
У-у-у Первый глоток, как первый поцелуй, она подняла голову вверх и быстро зашевелила вытянутыми в трубочку губами. Так обычно делают капперы, дегустаторы кофе.
Кацэ посчитал, что она отбежала лишь для того, чтобы выпить всю чашку, вскочил и бросился отнимать своё богатство. Алиса, прикрываясь от «агрессора» телом, и с криком «я сделала всего лишь один глоток, а ты обещал два», оттягивала руку с чашкой на недосягаемое для парня расстояние. А Кирилл с криком «обманщица, дай сюда» пытался завладеть чашкой во чтобы-то ни стало. Так они «боролись» до тех пор, пока парень, пытаясь проскочить между выставляемым в виде щита мягким местом девушки и подоконником, не толкнул соперницу и она не пролила часть напитка на пол. Они сразу же замерли и упёрли взгляды в пятно на ковровом покрытии. Жалко было не его. Жалко было драгоценные капли давно забытого вкуса.
Ну, ты и свинья! На, подавись! первой пришла в себя Андреева и сунула жадине чашку. Никогда не думала, что ты такой скупердяй. Пожалел для девушки. Фу! И кто ты после этого? Точноне мужик.
Она решительным шагом двинулась к выходу. Псих прошёл мгновенно и Кирилл, который по своей натуре не способен был кого-нибудь обидеть, бросился спасать ситуацию:
Алисочка, прости подлеца. Ну, прости, ну что ты?
Она была непоколебима и решительно взялась за ручку двери. Кацэ понял, что времени на уговоры нетпридётся приносить жертвы:
Я дам тебе спокойно допить до дна.
Девушка на миг замерла, крутанула отрицательно головой и попыталась открыть дверь. Кириллу пришлось выставить ногу.
Хорошо! Я согласен на всё! выпалил он предельно серьёзно. Я сварю тебе целую чашку Нет? Ну, ты даёшьтак ты оставишь меня ни с чем. Хорошо, я сварю тебе целую турку! Что? Ты и на это не согласна?
Он демонстративно убрал ногу, и пока Алиса не юркнула в проём (хотя она уже явно не торопилась), продолжил словесную игру:
За чашку кофе, между прочим, Нутрецов предлагал мне пачку вафель и плавленый сырок. А Елизавета Егоровнагрушу.
«Грушу»? Серьёзно? Ни фига себе! Откуда у всех такое богатство? Одна я здесь нищая попрошайка.
Ну, что? Ты согласна на чашку?
Ты обещал целую турку.
Это я сгоряча ляпнул.
Первое слово, дороже второго.
Кацэ цыкнул, поиграл глазами и, поманив девушку пальцем, шепнул ей на ухо, интимно медленно прожёвывая каждое слово:
Ты знаешь, мне за чашку кофе, обещала интим ни кто-нибудь, а «мисс Россия».
Девушка резко отпрянула и оценивающе прошлась по фигуре Целовальникова:
Тебе? Врёшь! А, нет, верю! «Мисс Россия -2001»?
Кирилл сморщил нос и укоризненно повертел головой, при этом продолжая поедать девушку глазами:
Ошибаешься, дорогая. Я не могу тебе назвать точный год её победы. Это приватная информация. А я всё же джентльмен. Скажу только: она молода, стройна, красива, он опять перешёл на интимный шёпот: А тебе я «за это» дам три турки
Ну и пей с ней свой кофе, обиделась Алиса и решительно шагнула в коридор, крикнув, не оборачиваясь: Нет ничего гнусней, чем продажная любовь.
Я пошутил! крикнул ей вслед Кацэ. Алиса, вернись, я всё прощу! Хорошо-хорошо! В приёмной командора можешь забрать свою коробку.
Он вернулся за пульт и сосредоточился на кадрах, которые транслировала «муха».
Прошло минут пятнадцать, и Алиса вновь открыла дверь его кабинета. Она была радостной, улыбчивой и довольной: