Также оставалось непонятным, каким образом работала схема преступников. Вернее, саму схему они с Сидоровым быстро раскрутили. Одни члены банды подыскивали одиноких владельцев дорогих московских квартир. В основном это были пожилые люди или же люди, потерявшие в недавнем прошлом своих близких. Каким-то образом мошенникам удавалось уговорить их подписать договор пожизненной ренты. Причем с юридической точки зрения договоры были составлены блестяще, оформлялись исключительно на законных основаниях и в соответствии с действующим законодательством РФ, подписывались в присутствии нотариусов, причем всегда разных. Ежемесячные выплаты по договорам проводились без задержек и обмана. Фирма также предоставляла услуги по социальному обеспечению недееспособных клиентов, в штате фирмы были социальные и медицинские работники. Клиентам даже предоставлялась бесплатная психологическая помощь. Ни дать ни взятьпосланники небес. Только вот статистика этой фирмы выглядела печально. Только за последний год в ней приказали долго жить восемь из двадцати клиентов. Причем это не были банальные смерти от старости или убийствавсе они свели счеты с жизнью самостоятельно. Первые двое повесились, а остальные бросились под колеса поезда в метро. И кто знает, как долго бы это продолжалось, если бы не появился Щеглов. Именно его подвиги заставили капитана Сидорова обратить внимание не на сам факт спасения, а на спасённых. Немного покопавшись в их делах, ему удалось выявить очевидную связь: все они были клиентами одной и той же фирмы. В подобные совпадения капитан Сидоров не верил, налицо был преступный умысел. Но нет заявления, нет и расследования. Потерпевших просто не было. Были либо уже погибшие, либо одинокие клиенты, пока еще остававшиеся в живых.
Именно тогда капитан Сидоров обратился к Воронову как к частному детективу, чтобы покопаться в грязном белье этой с виду благопристойной организации. Задачей Воронова было выяснить, каким именно образом эти сволочи вынуждали свои жертвы пойти на самоубийство. Каково же было удивление Сергея, когда выяснилось, что штатным психологом этой фирмы был не кто иной, как Вадим Юрьевич Филюшкиннаучный руководитель Светланы. Племяннице до поры до времени Воронов решил ничего не говорить, поскольку доказать прямую связь между психиатром и жертвами было пока невозможно.
Через три дня пребывания за городом Данила вполне освоился с новой жизнью. Воронов выделил ему отдельную комнату на втором этаже, она была небольшой, но уж точно куда уютнее, чем его съёмная. Территория участка была скромной, около восьми соток, на которых были лишь яблоневый садик и маленькая беседка. Сам участок располагался на берегу озера, окруженного непролазным кустарником. С берега к воде тянули свои ветви вязы и дубы. Пускай уже голые, без листьев, они изысканным тонким кружевом отражались в гладкой, еще не замерзшей воде озера. Даниле нравилось уединяться возле воды. Каждый вечер он слушал звенящую тишину, разносящуюся по ровной глади круглого, гладкого как стекло водоема, и просто наслаждался спокойствием. Он так давно не покидал мегаполис, что уже и позабыл, каким может быть мир вне громоздких городских форм.
Место было довольно глухим, но при этом не так далеко была железнодорожная станция, от которой мимо дома каждый день, как по часам, проходили жители коттеджного поселкаутром на работу, вечером обратно. В один из таких вечеров Данила, наблюдавший из своей комнаты за редкими прохожими, и увидел её.
Света подошла к калитке и набрала код замка. Калитка медленно отворилась, девушка прошла в сад. В руках у неё были большие пакеты, видимо, с продуктами. Только сейчас Данила обратил внимание на её внешность. Тогда, в больнице, она показалась ему вполне заурядной. Вся в бинтах и без косметики. Простые черты ее лица тогда не привлекли внимания Данилы, или же ему просто не хотелось её разглядывать в тот момент.
Сейчас же перед взором Данилы дверь калитки закрывала элегантно одетая девушка, и образ её никак не вязался с этими огромными сумками из супермаркета, которые она несла от самой станции. И как она их вообще дотащила? На ней было строгое осеннее пальто темно-синего цвета, сапожки до колена на высоком каблуке подчеркивали стройность ног. Из-под пальто выглядывал край чёрной юбки. Света оказалась невысокого роста, Данила был на две головы выше, но при этом она не выглядела, как подросток. Волосы светло-русого цвета, собранные в строгий пучок на затылке, подчеркивали деловой стиль ее образа. Даже с огромными пакетами в руках она прошла небольшое расстояние от калитки до дома так, словно на неё в данный момент смотрел не один Данила, а целый стадион поклонников. Осанка выдавала гордый и своенравный характер.
Данила так залюбовался, что поздно спохватился, чтобы помочь девушке донести тяжелые сумки. Эта мысль посетила его лишь в момент, когда он увидел, насколько тяжело ей поднимать руку с пакетом к дверной ручке. Видимо, ей не хотелось ставить пакеты на мокрую дорожкув поселке весь день лил дождь. Дёрнувшись было спуститься вниз, Данила осёкся. Нечего, подумает ещё невесть что о себе! Девушка, наконец, совладала с дверью и скрылась из виду. Спустя час она громко позвала мужчин на ужин.
За столом Данила не удержался от соблазна разглядеть Светлану получше. Её черты лица не давали слабины. Бывает, встречаются люди, лица которых с первых же минут располагают к себе, у Светы же лицо было не из таких. Несомненный ум и какая-то ледяная холодность в глазах не позволяли долго выдерживать её пристальный взгляд. Это он заметил ещё в больнице, когда она разглядывала его, лежа на больничной койке. Тогда его поразило, что вела она себя так, будто заинтересованным лицом была не она, а он, хотя это именно девушка искала с ним встречи таким оригинальным способом. Сейчас же, сидя напротив Светы за ужином, приготовленным ею на удивление быстро, он никак не мог задержать на ней взгляд более, чем на секунду. Как только она ловила его интерес к ней своим пристальным взглядом, Данила опускал глаза в тарелку, так и не разглядев на её лице ни тени смущения. Он уже знал, что по профессии она психотерапевт. Решив, что отработке такого ледяного взгляда посвящен, наверное, целый семестр в медицинском институте, он оставил свои тщетные попытки разглядеть её подробнее. Он даже не смог определить цвет её глазчто-то среднее между карими и черными, причём в зависимости от освещения. Светлана же, напротив, не стала упускать возможности изучить его от и до. Даниле казалось, что она просканировала не только его внешность, но и все его внутренности. Под её тяжелым взглядом он то ёжился от внезапно пробиравшего до костей холода, то потел, словно в сауне. Хотя внешне никакой угрозы эта хрупкая девушка не представляла, от неё все-таки веяло чем-то опасным. Зато голос Светы Даниле очень понравился. Вкрадчивый, бархатистый, он словно обволакивал слух, увлекая за собой именно в ту сторону, куда и хотел увлечь его обладатель. Её речь была правильно поставленной, слова лились не слишком быстро и не слишком медленно. Она не запиналась в разговоре и почти не употребляла грубых форм и оборотов.
За ужином солировала только она. Данила решил, что её словоохотливость была направлена на разряжение обстановки между мужчинами. Он понимал, что Воронов ему не доверяет ни на йоту, а бывший полицейский, собственно, и не пытался скрыть своей неприязни. Хотя, возможно, эта холодность была просто его привычным состоянием, с племянницей Воронов тоже не был особо словоохотлив. Он лишь изредка вставлял свои «да» или «нет» в её повествование. Девушка же весь вечер рассказывала интересные случаи с работы. Оказалось, что она ещё аспирантка, что учит её один из самых именитых специалистов отечественной психиатрии. Данила узнал также, что Свете приходится подрабатывать по вечерам в частной клинике и работать по сарафанному радио. Так она называла левых клиентов, которых ей присылали её многочисленные знакомые и родственники. Занималась она, по большей части, запойными алкоголиками и наркоманами, видимо, именно этот контингент и выработал у неё столь жесткий взгляд.
После ужина, наспех убрав со стола, Света пригласила Данилу прогуляться к озеру. Минут пять они молча шли по узенькой лесной тропинке, шурша уже совсем пожухшими листьями.