У дальней стенки Владислав увидел профессора Гибитца, говорившего с профессором Мораном. Лесневский тут же направился к ним. По мере приближения он все отчетливее слышал их разговор на английском языке.
недопустимо. Как ты мог? Я предупреждал! говорил профессор Гибитц.
Альфред, выдохнул Моран.
Хватит, Гибитц закрыл глаза.
Альфред, я
Иди! перебил его. Просто иди, отводя руку в сторону, Альфред закрыл глаза.
Моран отошел к толпе ученых и исчез.
Альфред, на русском, обратился Владислав и тут же спотыкнулся. Дружище, нужно поговорить.
Я слушаю! улыбнулся Гибитц.
Моран, произнес Владислав, его интонация отдала растерянностью.
Он ушел, а у тебя что?
Альфред, у меня мало времени, давай просто пройдем в тихое помещение. А это профессор Анна Черевко. Профессор Анна Черевко, это профессор Альфред Гибитц.
Очень приятно! произнесли они одновременно.
Хорошо. Веди, сказал Альфред с усмешкой на лице.
Но, ты же тут главный.
Ну, хорошо, на выдохе. Пошли, пошли, развернулся глава симпозиума в сторону выхода.
Глава 4
Полилог
Полилог, как же я люблю участвовать в полилогах. Разговор со многими участниками всегда волнителен. Когда ты говоришь с одним человеком, и переходишь от одного лица к другому, подобно игре в шахматы одновременно на десятке досок, меняется суть разговора и тон. Иногда характер и сложность. Важно, если ты пытаешься донести свою точку зрения, не ломаться и всегда отстаивать свою доказательную базу. В противном случае разговор превращается в монолог.
отрывок из лекций
Психология общения
доктор психологии
Владислав Лесневский
2021 год н.э.
Выйдя в коридор, доктор думал о своем докладе, о котором не предупредил Альфреда. Его терзало чувство вины, а ощущаемая тяжесть давила на его плечи. Профессор Гибитц шел впереди, за ним следовали остальные.
А что, собственно, случилось? спросил Альфред.
Это просто невероятно, одинаковые сны видят не только мои студенты, но и студенты профессора Черевко.
Опять! хриплым голосом на выдохе, Гибитц остановился и закрыл глаза. Мне следовало догадаться, что ты опять начнешь об этом говорить. После твоего доклада
Альфред! тут же перебил его Владислав. Мы сейчас и будем говорить об этом. Да, именно об этом.
Ну, и к чему это? развернувшись к ним. Что нового ты мне скажешь? продолжая идти. Ты зарегистрировался под определенной темой, которая была напечатана в информационных брошюрах, был дан анонс, разосланы уведомления. Так же были подключены специалисты Нобелевского лауреата по заранее обговоренным темам. У нас еще не раз не было таких ситуаций, как вдруг
Альфред!
Ай, разводя руками, Гибитц подошел к двери. Теперь понятно, о ком говорили мои рабочие, когда говорил о каком-то незнакомце, который про меня постоянно спрашивал. Это был ты.
Еще в июне ты был дома, я просто не успел тебя застать.
Я сейчас дома редко бываю.
Да ты и телефон сменил.
У меня сейчас служебный.
А мессенджеры, соц.сети?
Увы, я ими сейчас не пользуюсь, не до них. Очень много работы, поворачивая дверную ручку.
Дверь оказалась закрытой.
Секунду, Альфред засунул руку в карман.
Пошуршав во внутреннем кармане пиджака, произведя неприятный металлический шум, глава вынул тяжелую вязанку ключей. В его руке, радужно переливаясь, блеснул брелок с эмблемой на русском языке ЛИОКВА и он тут же убрал часть ключей обратно. Их оказалось довольно-таки много. Анна округлила глаза от удивления.
Ох, вздыхая. Ключи у меня от всех дверей. День рабочий закончился, кому, кроме охраны, открывать закрытые двери, как не мне, он повертел головой. Потому, уважаемая профессор Черевко, я и ношу их с собой, заметив удивление на ее лице, сказал Альфред.
Прямо таки, от всех дверей ключи? с улыбкой на лице уточнил доктор.
Представь себе, рассматривая ключи. Причем и от всех туалетов.
Понятно, улыбнулась женщина.
От персонала не добьешься того, чего нужно, продолжил Гибитц. Собственно самое помещение конференц-зала активно используется всего один раз в год. Что до самого здания, в остальные дни идет разбор всех докладов и огромная работа Нобелевской комиссии. Но, я думаю в дальнейшем все эти офисы будут сдаваться. Тут хотят открыть, что-то на подобии Кремневой долины в США или Сколково в России. Сейчас власти занимаются строительством новых жилых комплексов и остальной инфраструктурой. Так что скоро!
Мне это очень знакомо, улыбнулась Анна.
Вам? улыбнулся Альфред. Вы имели дела с такими центрами?
Нет, я не об этом.
А, так Вы из Нобелевской комиссии?
Я про ключи, указывая на содержимое в руках главы.
Ключи?
Да, улыбнулась она. Я по поводу ключей. Приходится по своей работе так же флеш-ключи носить. А их немало27 штук. Программ много, и людей, у каждого свой круг обязанностей и доступ разный. Персональные и биометрические данные, ну и все такое. Больница.
Мой Бог! усмехнулся Владислав, рассматривая ключи своего друга. Как ты разбираешься в них?
По цветам, вздохнул Гибитц. Так, где же он? Зеленый, зеленый, а вот он, отделяя ключ от большой вязанки. Вроде он.
У Вас действительно ключи от дверей всего здания?
Ой, и не говорите Анна. Но, я же начальство. Хотя сам не рад, что взял все сразу, вздохнул мужчина. Ага! Ну, наконец! Нашел!
Глава незамедлительно засунул ключ в замочную скважину и повернул его на два оборота. Дверь мерзко заскрипела и стала открываться.
Чёрт! Я же просил смазать петли. Ладно. Ну! выдохнул он. Милости просим. Или, как говорят у вас, Анна, Милости прошу к нашему шалашу!указывая двумя руками.
Альфред и Анна сели за круглый стол, только Владислав все еще стоял. Выставив кейс, он что-то искал внутри. Выложив несколько папок с бумагами, доктор продолжал что-то перебирать в своих документах.
Владислав, почему ты изменил тему, монотонно произнес Гибитц. Почему не предупредил меня? И тем самым не обсудил со мной актуальность своей работы.
Владислав все еще перебирал бумаги и не садился.
Я? А! Ну так, у меня ЧП вышло! Во время перелета мой багаж был утерян. Мне в аэропорту сказали, что он ушел другим рейсом. Сказали, что как найдут, перешлют его обратно в Варшаву, ориентировочно завтра или послезавтра. Он будет меня ждать в камере хранения, и мне сообщать заранее. Дурдом! Нет слов! А там были все материалы по той теме, с которой я должен был выступить. Пришлось выходить из положения. Импровизировать.
До импровизировался, улыбался Гибитц.
В смысле?
Да не важно, садись.
Богдан и Сергей тоже собирались на конференцию, продолжая рыться в своих бумагах. Я им рассказал о произошедшем, и они пообещали помочь мне. Но, как оказалось, на них нельзя положиться, выдохнул Владислав. Все, что случилось, я думаю, все это было не зря, он перевел дыхание. Так вот, Анна столкнулась с подобной ситуацией, как и Моран.
Моран? с удивлением на лице спросил Альфред. Причем тут профессор Моран?
Я прочитал печатный вариант его доклада, точнее, первую страницу, которую он случайно выронил.
Глава тяжело выдохнул.
Ну, и что же там было? скорчив лицо.
На симпозиуме он прочитал не все, что там описал. Часть текста перечеркнута
Это я! резко перебил его Гибитц.
Ты. Я так и понял. Твой почеркне читать.
Это я перечеркнул его доклад, махнув рукой.
Я просто не понимаю, почему ты так заартачился?
Я запретил ему читать ту часть! А раз так, значит, так и надо! Половина выступающихэто просто любители. Мне потом высказывают, где я таких беру. А ты думаешь, мне приятно такое слышать? В свой адрес?
А чем тебе сны не угодили-то? Это же интересная тема.
Поймите, коллеги, голос главы стал мягче. Моран не простой человек. Он писатель-фантаст и только немного психолог. Раньше Моран не принимал участие в этих съездах, и он понятия не имеет о наших правилах, да, как и любой другой новичок. Это в порядке вещей.