Я хотел было ответить что-то учтивое, подобающее по правилам этикетано слова застыли в глотке. Все вокруг видели всего лишь беседу двух князеймолодого и старого. Но я скорее почувствовал, чем понялпроисходит нечто куда более важное и сложное.
Ладонь ощутимо укололобудто ударило током.
Яваш должник, князь, негромко проговорил Юсупов, наконец, отпуская мою руку. И если судьбе угоднооднажды мой долг будет оплачен.
Мне оставалось только молча кивнуть: если для этого странного и немного пугающего ритуала и существовали какие-то правильные, нужные словая их не знал. Изобразив учтивый поклон, Юсупов отступил на шаг, развернулсяи удалился куда-то в другой конец зала.
А я Пожалуй, стоило осмотреть рану, связаться с дедом, дождаться Багратиона. В конце концовотыскать Настасью. Может быть, даже узнать, что с Ленойона как раз спустилась вниз перед тем, как началась стрельба.
Но все это потом.
Я неторопливорука все еще заметно побаливаланаправился к выходу в коридор. Тем же самым путем, которым шел вместе с Хриплым каких-то десять минут назад. Кругом туда-сюда сновали людии в форме, и гражданские, но эта часть зала, похоже, никого особо не интересовала. Только в дверях я столкнулся с невысокой девушкой, которая едва на меня не налетелавидимо, оттого, что глаза я ей закрывала длинная темная челка.
Прошу прощения, сударыня
Я чуть отодвинулся в сторону, пропуская незнакомкуи вышел в коридор. Голова все еще немного кружилась, да торопиться было некудаи я шагал неспешно, чтобы без надобности не тревожить пробитую пулей руку. Первая дверь, вторая, третьяполуоткрытая, с заметной даже в полумраке вмятиной на косяке. Войдя в комнату охраны, я склонился над связанным Хриплым
И, развернувшись, рванулся обратно в коридор. Пробежал десяток шагов, споткнулся, едва не свалившись на ковер, споткнулся, едва не заорал от болии, выругавшись, просто привалился спиной к стене.
Все равно не успею уже не успел.
Даже возвращаться назад не хотелосьхотя бы потому, что я так прекрасно запомнил то, что увижу в комнате охраны: раскрытую дверь, пустой оружейный шкаф, стол, какие-то бумаги, телефон с оборванным проводом, здоровенную лужу крови на полу.
И Хриплого, аккуратно разрезанного Серпом надвое.
Глава 6
Ну давай, рассказывай.
Дед пригубил чай, поставил чашку обратно на блюдце, чуть отодвинули откинулся на спинку кресла. В последнее время такие посиделки по утрам стали чем-то обязательным: не сговариваясь, мы не менее раза в неделю собирались у него в кабинете где-то за час-полтора до завтрака. Чаще чтобы обсудить что-тоно иногда и просто посидеть. Без лишних слов: дед перебирал старые бумаги бумаги, а я молча наблюдал, получая какое-то странное удовольствие от самого факта причастности к чему-то немыслимо важному.
Хотя наверняка в такие дни дед наверняка просто разглядывал старые фотокарточки, уносясь воспоминаниями в те времена, когда Александра Горчакова-младшего еще не было и в проекте. Я не мешалкто знает, чего полезного он мог откопать в том, что для человека моего возраста неизбежно превращалось чуть ли не в сказку.
В конце концов, если я что-то и понял за последнюю неделютак это то, что корни любой дружбы, любого союзадаже вынужденного и не самого приятногопорой уходят в прошлое куда глубже, чем кажется. А значит, и корни любой вражды следует искать там же.
Ритуал утреннего чаепития, хоть и появился совсем недавно, успел стать для нас обоих чем-то действительно важным. Ни по телефону, ни за ужином, ни позже, когда я заглядывал в Елизаветино чуть ли не проездом, мы так толком и не говорили о том дне, когда террористы захватили дворец Юсупова, хоть и прошла уже почти неделя.
Но теперь время, похоже, настало.
Что ты хочешь услышать? на всякий случай уточнил я.
В первую очередьобещание, что в следующий раз ты не будешь лезть на рожон. Дед нахмурился и покачал головой. Мне понятен твой благородный порыв, но все-таки хочу напомнить: в столице вполне достаточно и аристократов, и тех, кто имеет на них зуба наследник у меня остался один. Так что будь любезен.
Думаешь, у меня был выбор? усмехнулся я.
Дед несколько мгновений смотрел на меня из-под кустистых бровей, явно собираясь выдать что-то если не резкое, то хотя бы поучительноено так и не выдал. Снова покачал головой, недовольно засопели потянулся за чаем.
Нет, проворчал он. Если хотя бы половина из того, что мне пришлось услышатьправда, выбора у тебя действительно не было. Просто будь осторожнее, ладно?
Куда уж больше. Я пожал плечами. Ты не позволяешь мне и шагу ступить без охраны.
И каждый раз, когда ты оказываешься без нее, тебя пытаются убить. Дед подался вперед. Конечно, за исключением тех случаев, когда ты пытаешься угробить себя сам.
Это он, наверное, про гонку.
Как скажешь. Я кое-как придавил понемногу нараставшее раздражение. Но если кому-то всерьез захочется меня убитьон это сделает.
Может быть. Но яс твоего позволениявсе-таки приложу некоторые усилия, чтобы этого не допустить, отрезал дед. Ты знаешь, кто напал на дворец Юсупова?
Террористы с прибором подавления родовой магии. Вроде того, что я уже виделтолько намного мощнее. Я на мгновение задумался. Вроде бы они называют себя народной социал-демократической партией.
Бред, отмахнулся дед. Такой партии не существует. А в свете последних событийи не может существовать.
Почему?
Потому. Дед раздраженно фыркнул. Мне нужно объяснять, почему все эти разговоры об аморальной эксплуатации рабочих и народовластиичушь?
Судя по тону, заданный вопрос был чисто риторическимно я все-таки надеялся услышать ответ. Хотя бы для общего развитиятак сказать. Не то, чтобы странный и недобрый спор между Хриплым и Юсуповым оказался для меня совсем уж непонятенкаких-то знаний определенно не хватало.
И что-то подсказывалов книгах я их вряд ли отыщу.
Объяснять Если можнопожалуй, да. Как ты догадываешься, методы террористов я никак не оправдываю. И даже наоборотвсячески осуждаю. Но сами по себе требования показались мне как бы это сказать, Я на всякий случай втянул голову в плечи, не лишенными некоторого смысла.
Когда под седыми бровями зажглись два недобрых уголька, я уже решил, что разноса не миноватьи вдруг дед рассмеялся. Не слишком задорно, без особого весельяно все-таки вполне искренне.
Забавно Я уже объяснял это твоему отцу. И брату тоже, проговорил он. Видимо, каждому юному наследнику суждено однажды проникнуться светлой либеральной идеей. И однаждыв ней разочароваться.
Видимо. Я пожал плечами. Так что не будем терять времени.
Как пожелаешь, вздохнул дед. Что конкретно тебя интересует? Государственный контроль условий труда на производстве и зарплаты рабочих?
Я чуть не проглотил язык. Как он вообще?..
Хочешь знать, откуда мне все это известно? усмехнулся дед. К сожалениюнравится мне это, или неттребования террористов все-таки покинули дворец Юсуповых. И разошлись во все стороны. Но дело даже не в этом.
А в чем?
В том, что в этих требованиях нет ничего нового. Вообще. Дед откинулся на спинку кресла. И должен удивить тебягосударственный контроль за производством уже давно существует.
Вот как?
Именно. На всех предприятиях, принадлежащих короне, нормы почти всегда соблюдаются неукоснительно, кивнул дед. Но на частных заводах и фабриках все, конечно же несколько сложнее.
Контроля нет? уточнил я.
Контроль целиком и полностью возлагается на владельца. И далее возможны варианты. Дед сцепил пальцы в замок. Я не могу говорить за всех, но наш род всегда заботился о тех, кто ему служит. Образование, услуги врачей и целителей пенсии, в конце концов. В том числе и для семей, оставшихся без кормильца. Не самые плохие, как мне кажется Но кому-то всегда покажется мало, Саша. Дед на мгновение задумался. Однажды Костякогда ему было примерно столько же лет, сколько тебе сейчаспожелал выплатить дополнительную компенсацию одной симпатичной вдовушке, потерявшей мужа после аварии на заводе. Ровно пятьсот рублей из личных средств.