В закоулке вмиг стало шумно; вопли раненных, визг кнутов, крики ярости - все смешалось в единый клубок драки. Лишенные магических хлыстов, нападающие тоже были вынуждены похватать ножи, такое грубое, примитивное оружие. Посеченные окровавленные пальцы нападающих скользили по рукоятям, их ладони теперь здорово напоминали искалеченную руку инквизитора, когда-то лишившегося пальца в бою
- Где же твоя магия, инквизитор, - кричали они, целя свои ножи в сторону Тристана. - Сражайся как маг!
- Маги со свиньями не дерутся! - огрызнулся Тристан.
Все свелось к банальной свалке, к поножовщине, и это пугало нападающих. В неистовой драке, в которую инквизитор их втянул, они поняли, что он хочет не просто их смерти - он хочет попробовать их крови.
Размахивая клинком, иссекая их руки и лица, пуская кровь, нанося много мелких болезненных ран, он упивался разливающимся сладковатым запахом, страхом врагов и вкусом их крови. Нанеся очередную болезненную рану одному из врагов, он с жутким хохотом облизнул окровавленное лезвие, и глаза его вспыхнули жутким светом.
- Да ты хуже проклятого демона! - взвизгнул один нападающий. Вместе с его кровью инквизитор словно выпивал его магию и его жизнь, и человек слабел, руки его опускались, плечи опадали. - Проклятый призрак!
- Сколько раз я это слышал! - страстно шепнул инквизитор. - Проклятье - это лучшее, что со мной случилось в жизни!
Окровавленная рука его обхватила голову ослабевшего человека, стиснула, плюща, холодеющие щеки и становящиеся жесткими, неживыми губы, а вторая рука одним резким и молниеносным движением прочертила глубокую алую полосу по горлу ряженого негодяя, выпустив фонтан крови.
В тот же миг в закоулке стало тихо, и инквизитор, тяжело дышащий, окровавленный, замер, прислушиваясь к биению крови в висках.
Затем, пошатываясь на длинных ногах, шагнул к первому, сбитому с коня.
Грубо ухватил его за гудки, встряхнул, прижал окровавленное лезвие к горлу.
- Просыпайся, - нежнейшим голосом произнес инквизитор, сверкая алыми глазами. - Вставай, моя спящая принцесса! Не то я ножом нарисую тебе новое личико!
Пленник инквизитора, видимо, только притворялся, что потерял сознание. Стоило окровавленному лезвию ножа лишь коснуться его щеки, как ряженный с громким криком поднялся с земли, толкнувшись спиной.
Но больно много шевелиться инквизитор ему не позволил; со смехом он коленом придавил ему грудь, обездвижил своего врага. Сверкая недобрыми глазами, он, не особо осторожничая, вспорол маску, пошитую из тонких рваных лент, на лице своего пенника, сорвал ее, и под устрашающим нарядом обнаружил вполне человеческую голову.
Это был мужчина средних лет, краснолицый и усатый, с вытаращенными от страха глазами. Тристан тихо, адски опасно рассмеялся, водя ножом по небритой щеке ряженого и потешаясь над его испугом.
- Ты не имеешь права! - взвизгнул плененный усач, когда лезвие щекотнуло ему шею, да пребольно, оставив кровящую полосу. - Ты поклялся служить людям, ты же инквизитор!
- О, как быстро к вам возвращается память, если приставить нож к глотке, - произнес Тристан, щуря горящие яростью глаза. - Только что держал в руках хлыст, который своим ремнем попробовал крови не у одного человека, не так ли? И вот уже взываешь к моей совести и просишь о защите
- Ты клялся!.. Демоны и ад заберут тебя, если ты посмеешь причинить мне зло!
- Со многими демонами я с давних пор дружен, - ответил Тристан. - А ад меня выплюнул и сказал, чтоб я убирался куда подальше, потому что в аду для меня места нет. Я слишком беспокойный постоялец; так что наказанием ты меня не напугаешь. Единственное, что может меня удержать от убийства - это моя совесть. Так что попытайся воззвать к ней. Вдруг получится?
Усатый снова взвизгнул, когда под остро наточенным лезвием лопнула его кожа, и щека разошлась в странной улыбке.
- Что, - верещал ряженный, - что тебе надо, чертов призрак?! Что ты хочешь знать?!
- Я хочу знать все, - ответил Тристан. - Я очень любопытный.
Он с силой нажал на нож, и вторая щека ряженого расползлась под его оглушительный крик.
- Неужели так больно? - притворно удивился Тристан. - Странно; я сам точил и правил этот нож. Он острый, как бритва. А острое режет не больно. Может, на другом месте попробовать?
- Сумасшедший садист, - выл усатый, мелко суча ногами.
- Когда вы убивали мою жену, - зловеще напомнил Тристан, - вы не сильно заботились о том, чтобы ей не было больно. Даже наоборот. Вы здорово помучили ее. И не подумали о том, кто у нее муж, и что вам за это грозит. Кажется, я стал слишком добрым со временем, и люди позабыли, что меня стоит бояться побольше, чем демонов запертых в аду.
Одним четким, точным ударом Тристан всадил нож ряженому в грудь, высоко, между ключицей и первым ребром, и плененный заревел, как бык, багровея еще больше.
- Вот теперь больно, теперь верю, - сказал Тристан, когда крик раненного перешел в жалкий скулеж. - Так что ты хотел мне рассказать, говоришь?..
- Как, - выдохнул раненный, заливаясь слезами, - как ты выжил, чертов белый призрак, и нашел этот город?.. Я видел - удар магии пришелся тебе прямо в сердце!
- Ах, так ты там был! Приятно узнать, что моя месть настигла именно того, кто приложил руку к этому дельцу. У меня есть свои секреты, почему магия не берет меня, - ответил Тристан, ухватившись за рукоять ножа и слегка поворачивая его. - Ну?
Пленный заорал, забился под коленом мучающего его Тристана, задрыгал ногами.
- Твоя жена! - вопил раненный, корчась, потому что воспоминания причинили боль Тристану, и он щедро делился ею с пленным. - Нам нужно было ее сердце!
- Ее сердце? Зачем бы это?
Пленный, сходя с ума от боли, захохотал, как одержимый. Кровь и слезы текли по его искаженному лицу.
- Не ревнуй, Тристан Пилигрим! - выкрикнул пленный отчаянно. - Что, обидно, что мы уделили внимание ей, а тебя и не заметили?
- Очень, - спокойно подтвердил Тристан, нажимая на нож сильнее. - Так зачем вам ее сердце?
- Необычное сердце, - выдохнул ряженный, корчась. - Очищенное магией от скверны сердце вампира. Она ведь была вампиром, так, святоша? - он снова захохотал, как безумный. - Ты женился на порождении черной магии, а корчишь из себя праведника!
- Разве корчу? - удивился Тристан, садистки поворачивая нож еще раз. - Вроде нет. А жениться я могу на ком угодно. Ад, утомленный моим присутствием, разрешил мне делать все, что взбредет в голову. Я же сказал. Так зачем вам ее сердце?
- А сам как думаешь? - огрызнулся пленный. - Для магии! Необычное сердце, сердце вампира, отрёкшегося от жажды крови и от вечной жизни! Это тебе не дешевая полумагическая побрякушка!
- Что за магия?
- Мне откуда знать! Я же не маг! Я просто человек, нанятый для выполнения работы!
- Для выполнения грязной работы, - заметил Тристан задумчиво. - А знаешь, почему вы не смогли убить меня?
Он склонился к уху страдальца и шепнул зловеще и с большим удовлетворением:
- Это потому, что в моей груди бьется золотое сердце храбреца. Необычное сердце. Не дешевая магическая побрякушка. Оно вам тоже подошло бы, не так ли? И лучше б вам было выпотрошить меня первым. Но вы этого не сделали. На свою погибель.
От изумления ряженый затих, и Тристан поднялся на ноги, глядя в вытаращенные, залитые слезами глаза холодно и отстраненно.
- У тебя?! - вскричал ряженый. - Золотое сердце?! Откуда у чокнутого святоши золотое сердце?!
- Родился таким, - с нехорошим удовлетворением произнес Тристан.
Раненный, распростертый на земле, замер, мигая нервно сглатывая душащий его ком.
- Что? - холодно поинтересовался Тристан. - Мое имя стало просто звуком? Люди позабыли, что я такое и что могу сотворить? Так я напомню.
- Скажи, - с силой выдохнул усатый, - скажи, как ты нашел этот город! Мы не оставили следов, мы с такими ухищрениями вывезли это сердце!.. Ты не мог найти, не мог почуять наши следы!..
Тристан насмешливо приподнял бровь.
- Не мог почуять сердце любимой женщины? - с усмешкой произнес он. - Скажи еще что посмешнее.
- Ах! - выкрикнул усатый так громко, словно нож Тристана ударил ему прямо в сердце. Вся кровь отлила у него от лица, он стал бледен так же, как Тристан, и инквизитор снова адски расхохотался, показывая ровные крупные зубы. Эта улыбка отчего-то сделала его похожим на хищного жуткого демона.