Он еще ничего не успел сделать, улыбнулась Рита, глядя на эту парочку. Сходство было на лицо: голубые глаза, вихры непокорных волосы и веснушки, небрежно разбросанные по лицу.
Вот видишь, Лоркан поднялся со стула. Сейчас я ретируюсь, иначе рядом с ней случится катастрофа. Но с тобой, красавица, я не закончил. Позже поболтаем.
Проваливай, девушка в голубом стукнула брата по спине и рухнула на освободившийся стул. Вы ведь Рита? Как здорово, что вы приехали! После нашего разговора я увидела вашу книгу в магазине и купила ее. Фантастика! Ничего подобного не читала! Ой, извините, я Сирша МакГрат, а тот дурачок мой брат-близнец Лоркан МакГрат. Ну, с хозяйкой паба вы познакомились. Кейлин наша старшая сестра. Как любил говорить наш отец, МакГраты захватывают мир.
Сирша посмеялась над своей шуткой, и Рита улыбнулась ей в ответ. Оттенок волос Сирши был темнее, чем у ее сестры, и напоминал непокорные волны медного моря, бушующего в непогожий день, а россыпь веснушек придавала лицу миловидную наивность. Когда Рита наконец согрелась, девушка повела ее по узким улочкам вдоль цветных зданий, туда, где находился дом Тоирисы Хили.
Этот поворот в вашей книге. Я прямо плакала, столько эмоций, Сирша была улыбчивой юной особой, Рита не привыкла, к тому, что пространство может бурлить вокруг кого-то. Ее скромный писательский быт подразумевал одиночество. Но рядом с Сиршей воздух будто искрился невидимой энергией. Я с нетерпением жду ваших новых книг. Вы, наверняка, найдете здесь вдохновение. Посмотрите вокруг: природа, запах моря. Разве они не располагают к творчеству?
Будут ли они, эти «новые книги», Рита не была так уверена, но Сирша была права воздух здесь пропах морской солью, и Рите это было по душе.
Дом с огромной деревянной дверью встретил девушек объятиями небольшого, но ухоженного садика. Маленькие пожелтевшие деревца надежно скрывали его от посторонних глаз. Сирша протянула Рите ключи и улыбнулась.
Думаю, дальше вы разберетесь. Наверное, странно вернуться в дом из детства. Добро пожаловать в Ирландию.
Рита неуверенно улыбнулась и взяла ключи, протянутые девушкой, и когда голубое пальто Сирши скрылось за густым покровом золотой листвы, она сглотнула, убеждая себя, что решение приехать было правильным.
Ключ провернулся в замочной скважине, и на Риту дохнуло молчание старинного дома. Внутри он был не таким, как в ее воспоминаниях, таившихся где-то глубоко внутри, но неожиданно очнувшихся от спячки. Дом больше не звенел посудой, не обволакивал ароматами пряностей. Казалось, с уходом хозяйки жизнь покинула и его, осталась только тишина. Окна грустно смотрели из-за занавесок в цветочек. Рита аккуратно поставила сумку на пол и прошла внутрь. Мебель не изменилась все те же деревянные стулья, украшенные пледами с ручной вышивкой, вязанные крючком салфетки на обшарпанной столешнице, где Тоириса в ступке молола травы. Тяжелые подсвечники, заплывшие воском, неуклюже были расставлены в ряд. Странное чувство поселилось внутри у Риты. Видеть вещи из детства было необычно, потому что раньше они казались другими гораздо больше. Пусть в этом доме она провела всего одну осень, но воспоминания о ней засели в сердце куда глубже, чем думала Рита.
Она заметила старенький беспроводной телефон в листьях домашнего плюща, раскинувшего свои зеленые лианы, словно жадные руки, по стенам и мебели. Телефон это хорошо, по крайней мере, Рита не будет совсем отрезана от мира и от своей прежней жизни, осталось проверить работает ли он.
Девушка все углублялась внутрь дома, ведомая своими детскими воспоминаниями, пока, наконец, не набрела на выкрашенную в цвет листьев дверь, за которой во тьме скрылась спальня Тоирисы. Рите пришла в голову мысль, что старушка была помешана на зеленом, хотя чему удивляться, все жители Ирландии любят этот цвет шляпки лепреконов, уютные пабы, изумрудные луга пестрели всеми его оттенками. Она повернула ручку и вошла в комнату. Как только Рита вступила во тьму, дверь захлопнулась за ней, и девушка оказалась в полнейшем мраке. Писательница громко выругалась и полезла за телефоном, нужно было найти выключатель. Но, опустив руку в карман, застыла на месте. Из темноты на нее уставились два немигающих желтых глаза. Рита закричала, запнулась и больно приложилась головой о стену. Глаза не мигая следили за ней, пока она поднималась и нащупывала выключатель. Зажегся свет, и на кровати под полупрозрачным балдахином обнаружился абсолютно черный лысый кот. «Монстр». Животное недовольно глядело на девушку, будто осуждая, что она потревожила его покой.
Ты еще что такое? Рита с опаской обошла кровать вокруг, в глубине души надеясь, что кот испугается и убежит, но тот даже не сдвинулся с места. Уходи. Брысь Ну ладно!
Полная решимости, девушка направилась к телефону, вот и причина проверить его в деле. В трубке уныло заскрипело, а затем, словно сквозь века, послышался веселый голос.
Сирша! выпалила Рита, прерывисто дыша. Здесь лысое нечто!
А, засмеялась трубка. Ты, наверное, про Катши?
Кат что?
Катши лысый кот, любимец вашей бабушки. Но она называла его просто Пряник.
Ничего себе Пряник! Да он больше на дьявола похож! И что за кличка такая странная, Катши?
Оу, вы правда не знаете?
Не имею ни малейшего понятия. Почему я должна знать о кличке кота, если я даже о его существовании не знала?
Но вы ведь ирландка.
Наполовину, поправила Сиршу Рита. Но я все еще не понимаю, какое отношение имеет кличка кота к моим корням.
В кельтской мифологии Кат Ши это огромный волшебный кот. Иногда он может исполнять желания, а иногда превращаться в ведьму. Ваша бабушка верила, что Пряник ей приносит удачу и помогает ее магическим способностям, Сирша хихикнула. А еще она говорила, что у этого кота рыжее прошлое, и в прошлой жизни он был пушистым рыжиком
Сирша, оборвала ее Рита. Что мне с ним делать? Я не могу его оставить. Мне своих проблем хватает. Я уеду, увезти с собой я его не смогу. Да у меня растения умирают, о каком коте может идти речь. Я о себе-то не в состоянии позаботиться.
Хм Я могла бы оставить его на время у себя, пока не найдутся хорошие руки для кота.
Отлично. Так и сделаем.
***
Сон был тягучим и каким-то липким. «Рита» Шепот чьих-то губ обступил со всех сторон. По холодным лишенным цвета волнам скользил увядший венок. Мертвая вода. Мертвые цветы. Черная птица с пустыми глазницами опустилась ближе к воде, пытаясь ухватить венок цепкими лапами, но как только он поднялся над волной, мертвенно-бледная рука вынырнула из глубины темных вод и утащила цветы обратно. «Рита» Шепот становился все навязчивее. «Рита Рита приди» Перед глазами замелькали белые руки, пальцы, вороньи пустые глазницы, мертвые цветы, сплетенные в венок. Руки. Цветы. Глазницы. Руки. Цветы. Глазницы. Пустота. Лицо девушки со светлыми волосами и грустной улыбкой мелькнуло и растаяло. «Рита Рита РИТА!!!»
Рита! Кейлин стояла над ней и с беспокойством вглядывалась в лицо. Ты в порядке? Ты кричала.
Рита вжала голову в плечи и, обняв себя руками, огляделась вокруг. Лица местных жителей, проводивших время в пабе Фолк Хауз за кружечкой метеглина, обернулись к ней с интересом. Еще не хватало, чтобы они приняли ее за сумасшедшую.
Кажется, я заснула, заморгала Рита.
Кажется, на тебя все еще действует смена часовых поясов. Кейлин глядела сочувственно, поставив руки в боки. Ты здесь уже несколько дней, но никак не привыкнешь ко времени, бедняжка. Пойдем, я налью тебе кофе.
Рита неуверенно направилась к барной стойке, все еще ощущая на себе любопытные взгляды. Она совсем недавно разобралась с бумагами и была очень удивлена тем, что бабушка оставила ей весь дом и небольшие накопления. Рита все не могла взять в толк, почему она это сделала, ведь они не были близки. Когда-то давно мать уехала из Ирландии, оставив в прошлом зеленые луга и Тоирису Хили, с которой у нее были разногласия. Кто был ее отцом, Рита не знала, как и то, что именно женщины ее рода не поделили. Мать отправила Риту в Ирландию только единожды, когда у нее появился новый мужчина. Но он, к сожалению матери и счастью самой Риты, очень быстро сбежал. Больше мужчин в их с матерью жизни не было. Да и у самой Риты отношения с мужчинами не особо удачно складывались кто захочет связывать жизнь с затворницей, все время проводящей у компьютера, витающей в своем мире и с опаской впускающей туда других людей.