***
Впервые с начала знакомствахудожник смотрит на Кэтти.
Смотрит пристально, испытующе, напряженно, словно ожидает ответ на незаданный вопрос. Что-то грызёт беспокойного джентльмена. Что-то не даёт наслаждаться полётом, шампанским, и обществом прекрасных женщин.
Наконец, он выпаливает свой вопрос. Вопрос сложный, важныйи даже судьбоносный.
Мисс Альдау, Катерина, скажите и, прошу вас, будьте со мной честны. Что вы думаете о вчерашней статье Паццио Сарто?
Агент Смит замирает, не донеся бокал до губ.
Всё шло слишком хорошо. Слишком гладко.
Она позволила себе расслабиться.
И вот онгром с ясного неба!
Кто этот треклятый Паццио? И о чём его статья? Какой-нибудь пижон из богемной тусовки? Критик? Обозреватель? Художник? Журналист? Искусствовед? Почему у Катерины Альдау должно быть мнение по поводу его писанины? Единственный вариантнапустить туману, дабы не блеснуть невежеством. Следует импровизировать. Кэтти мастерски скрывает растерянность и даёт развёрнутый ответ.
Ах, этот Сарто! Как обычно, он в своём репертуаре. Не могу сказать, что подпишусь под каждым его словом. Но, по большему счёту, его мысли не лишены рационального зерна.
Кэт выпаливает своё заключение так уверенно, как только может.
И в ту же секунду понимаетчто-то идёт не так.
Произошло что-то нехорошее!
***
Лора кидает на агента шокированный взгляд. Хлопает ресницами, излучает гнев и изумление. С художником происходит странная метаморфоза. Он сжимается. Закрывает глаза. Бледнеет. Его губы кривятся, как у ребенка перед рыданиями. Персиваль лезет во внутренний карман пиджака. В дрожащей руке оказывается скомканный газетный лист. Раздаётся встревоженный крик его невесты.
Нет, Перси! Нет! Слышишь меня?! Перестань, Перси! Хватит! Только не здесь и не сейчас!!!
Лора, дай мне секунду вы только послушайте только послушайте
Перси медленно разворачивает лист. Принимается читать взволнованным голосом, словно речь идёт о его смертном приговоре.
Из всех бездарных креатур Бройдфункелей, этих аферистов, этих беспардонных дельцов, этих змей, обвивших стан искусства да, он так и выражается, обвивших стан вот же проклятый итальянский гомик простите, дамы.
Вот что подлец пишет дальше. Лишь одному выскочке удалось создать нечто настолько вторичное, настолько омерзительное, настолько ладно, пропустим это
Новая, с позволения сказать, картина Персиваля Росса под претенциозным и глупым названием «Переуплотнение Розового» лишенное смелости и страсти пятно диареи, поганая проплешина на стоптанном ковре импрессионизма так, и это пропустим!
Третьесортный выскочкаэто он обо мне, разумеется этот третьесортный выскочка возомнил себя твор будь ты неладен, Сарто!!! Будь ты проклят, мерзкий завистливый итальяшка!!! Этот третьесортный выскочка возомнил себя творцом, обмакнув кисть в нет, я не могу это читать вот же сукин сын! Вот же подонок! Вот же свинья!
Но он прав! Он прав! И только вы, Катарина, имеете смелость сказать мне правду! Подтвердить то, что я и без вас знаю! Этот проклятый макаронник Сарто прав! Тысячу раз прав! Я занимаюсь дерьмом!!! И сам ядерьмо!!! Самое настоящее дерьмо!!! Будь всё проклято!!!
Перси мнёт лист. С воплем отчаяния, швыряет через весь салон. Обхватывает голову руками. Трясётся в безмолвных рыданиях. Лора старается утешить жениха.
Перси, ты гений! Ты гений, мой дорогой! Твои полотна идут по двести тысяч! Перестань, котик, это отличный ценник для молодого художника! Не бери в голову слова мерзкого итальяшки! Это нам на руку! Помнивсё пиар, кроме некролога! "Переуплотнение Розового" наверняка уйдёт за полмиллиона! Хватит плакать, котик! Ну же, котик, возьми себя в руки!
Хватит с меня этого розового скотства!!! Всю жизнь я мечтал рисовать тигров и птиц!!! Будь проклята розовая мазня!!! Лишённое смелости и страсти пятно диареи!!! Вот она, правда, правда в каждом слове!!! Я хочу выйти!!! Дайте мне выйти с этого лживого самолёта, будь он проклят!!! Прочь!!! Прочь отсюда!!!
Художник пытается вскочить. Лора бросается жениху на шею, вереща и выкрикивая «Перестань, котик! Ты гений, котик!».
Кэтти вжимается в кресло. Сердце холодеет от ужаса! Совершенно точно, Персиваль Росс психически нестабилен. Кажется, это неотъемлемая черта настоящего творца. Она подкинула монеткуи поставила не на ту сторону. И вот результат: ситуация хуже некуда.
О протекции этой парочки можно забыть.
Провал в первый же час миссии.
Катастрофа на пустом месте!
***
Словно криков и проклятий малов творящийся бедлам добавляется новый яркий штрих. Лора Бройдфункель стучит по кнопке связи с кабиной пилота.
Ким! Четверть унции! Немедленно!!!
Через секунду в салоне появляется китаец. В руках у командора длинный пластиковый поднос. На подносе возвышается кучка светящегося порошка.
Гостинец из солнечного Мечиокана.
Десерт от Эстебана Косты.
«Неоновый Санчес»!
Кэт ахает! Оправдались самые дурные слухи о компании «Дон Фарацци»!
Самолёт в воздушном пространстве США. Значит, эти мерзавцы совершают федеральное преступление. Перевозят наркотики на борту. Без разницы, тянут через границу или угощают пассажиров. Следует арестовать всю развесёлую компашку! Но эти грязные делишкизабота УБН. Ей остаётся лишь наблюдать. И действовать в рамках легенды.
В тусклом свете желтых светильников творится что-то странное. Что-то очень странное. По какой-то немыслимой причине, художник не спешит нырять в светящийся песок.
Перси! Ну же, хватит истерик! Это поможет! Вдохни-ка, Перси!
Нет!!! Убери от меня проклятое розовое дерьмо!!! Мне надо на воздух!!!
Вдыхай, Перси! Давай сюда свой нос, чёрт тебя возьми!
Нет!!! Нет!!! Не-е-е-е-е-ет!!!
От уговоров Лора переходит к насилию. Хватает с подноса щепоть порошка, заталкивает мексиканский десерт в лицо жениху. Перед Кэт разворачивается дикая, безумная сцена. Крики. Сопли. Проклятия. Облака ядовитой пудры.
Истеричный джентльмен не унимается. Его презрение к себе и своему ремеслу достигает критической точки. Что-то щёлкает в голове у отчаявшегося импрессиониста. Вместо того, чтобы по обыкновению напудрить ноздри и отправиться в нирвануПерси желает сделать незапланированную остановку. И прогуляться по облакам.
Дело принимает дурной оборот. Кэт с ужасом понимаетэта возня не закончится ничем хорошим! Ей придётся вырубить художника, иначе сладкая парочка разнесёт весь самолёт! Но как быть с прикрытием!?
***
Пока агент Смит взвешивает «за» и «против», невеста художника решается на крайние меры.
Раздаётся треск рвущегося платья. Перси моментально затыкается. Кэт немеет от удивления. Им открывается волшебное зрелище. Зрелище, после которого не жаль умереть.
Словно древняя танцовщица, словно Саломея из библейской легенды, Лора поднимает поднос с магическим порошком над обнаженной грудью. Тонкая струйка искрящейся пудры разбивается об упругие сферы. Таинственное мерцающее облако окутывает силуэт женщины.
У Кэт моментально пересыхает во рту. Персиваль таращит глаза, словно посетитель цирка, загипнотизированный фокусником.
Контуры кресел исчезают. Салон самолёта растворяется в неоновой дымке. Мексиканская отрава соединяется с ночным небом, с авиационным топливом, с магией еврейского Бога, с дыханием, с кровью и плотью. Раздаётся голос Лорыв нём ничего не осталось от беззаботного щебета или испуганных криков. Голос идёт из самого центра вселенной. Что-то древнее, тёмное, трансцендентальноетрубит в золотой рог, заставляет вибрировать кости и внутренности. Что-то скребёт каменные скрижали. И скрежет резонирует с биением сердца. Оглушенная, ошеломлённая Кэт разбирает слова. Эти слова становятся откровением.
Перси. Иди ко мне, котик. Нюхни немедленно.
Художник шагает навстречу волшебному свету. Падает на колени. Обхватывает задницу невесты. Зарывается лицом в роскошный бюст. И преданно сопит, втягивая ноздрями потоки огня и дыма.
Кэтти вцепляется в подлокотники. Зажмуривается изо всех сил. Сквозь головокружение, сквозь поток удивительных образов, несётся одна единственная мысль«Неужели я вдохнула эту дрянь?! Неужели и мне досталось!!?».