Мысли опять свернули на наезженную колею. Сны продолжались. И четко коррелировались с происходящим в игровом мире.
*****
По уже сложившейся привычке Вандерер проснулся еще до света. Вышел наружу, прихватив ножны с мечом. Вчера Варяг согласился взять его в ученики. Поселили его в старой избушке, давно используемой как чулан. Единственную комнатку освободили от хлама и отдали в полное его распоряжение. В комнате помещался двуспальный топчан, небольшой стол и в угол приткнулась миниатюрная печка. Смену постельного белья принесла хозяйка. Хозяин показал, где набрать свежего сена для тюфяка. И новоселье состоялось.
Вандерер не стал возиться с запертыми с ночи воротами. Легко взбежал по приставной лестнице наверх сараюшек, прошел вдоль стены, потревожив шагами домашнюю скотину и выбирая место для приземления. Примерившись, перебросил тело через частокол, упруго приземлившись на ноги. Побежал между редкими деревьями вокруг горы. Вначале по дороге, пока та не стала спускаться вниз, потом просто по склону. Решив на первый раз не затягивать пробежку, сбежал пониже и стал по окружности подбираться к вершине. С тыльной стороны холм был немного более пологий. Выбрался к макушке с другой стороны. С тыла земляная насыпь не доходила до вершины скалы не больше чем метра на полтора. Там лежали пару валунов, по которым легко можно было взобраться на плоскую, чуть-чуть наклоненную в сторону тыла, скальную вершину.
Вандерер оторвал взгляд от земли под ногами и окинул им вершину, когда глаза оказались на одном уровне с ней. И остановился. Посредине скальной площадки, диаметром метров восемь, кто-то сидел, скрестив ноги. Затем одним плавным, текучим движением, тонкая фигурка поднялась на ноги и принялась танцевать, как вначале показалось нечаянному наблюдателю. Медленные плавные движения перетекали одно в другое, постепенно ускоряясь. Когда луч встающего солнца отразился от стали во взлетевшей вверх руке, Вандерер сообразил, что фигурка вооружена и не танцует, а выполняет комплекс боевых упражнений с мечом. Между тем, темп все ускорялся, не теряя текучей плавности. Аватар завороженно смотрел на каскады выверенных законченных движений, идеальных в исполнении этого мастера. А восходящее солнце постепенно заливало арену этого танца своим ярким утренним светом, заключая танцующего в световой нимб и заставляя неотрывно глядящие на того глаза щуриться. И когда жидкий огонь светила полностью залил каменную плешь, танцор, почти смазавшись в движении толи из-за скорости, толи из-за слепящего света, провел последний каскад упражнения и застыл посредине площадки с вскинутыми вверх руками.
Послышался счастливый девчачий смех, тонкая фигурка сорвалась с места, и, пробежав к другому краю, исчезла внизу. Послышался возбужденный голос дочки Варяга:
- Папочка! Ты не представляешь, как это здорово! Как здорово сделать то, что тело помнит, кажется, тысячу лет и чего никогда не могло выполнить даже вполсилы!
Что-то пробубнел в ответ довольный, если не сказать такой же счастливый, голос Варяга.
Вандерер был поражен. Никак не ожидал он от замарашки, что встретил вчера, такой прыти. Ну ладно прыть, но такого мастерства! Если это не уровень мастера меча, тогда что?
Аватар взобрался на вершину, только затем, чтобы убедиться в убогости своих умений по сравнению с только что увиденным. Настроения это не добавило, но утвердило в намерении работать над собой.
За завтраком царила атмосфера почти счастья, нежданного, почти утерянного, почти смирившейся с безысходностью надежды и вдруг, разом обретенного заново. Во внешнем виде Насти почти ничего не изменилось, только чуть заметный румянец проступал сквозь бледную кожу, да глаза лучились по-новому.
После завтрака хозяин, отложив ложку, повернулся к гостю.
- Ну что ж, расклад у нас с тобой будет вот какой. Сейчас посмотрим, что ты умеешь, потом и определимся. Но это с учебой. Тебе, кроме умений, и про тело не стоит забывать - пригодится. Я заметил, ты ранняя пташка. Это хорошо. Так поутру, как ноги разомнешь - хватай те деревянные ведра, что под забором стоят, и шустренько к озеру. Пару раз, для начала, хватит. Потом - посмотрим. Воду либо в прудик, что за забором у скалы, либо на грядки - тут недалече, Настена покажет. Недавно дождь был, воды хватает, ну да это не для того. Тебе силушку надо поднять. Это раз. Да не просто дотащить ведра, а как можно быстрей и не расплескав. Тут координация и концентрация развиваться должны. Это два. Потом с Настеной на каменный стол залезете. Примечай за ней, что и как делает. Пробуй повторять. А ты, доча, показывай да объясняй ему. И тебе полезно будет. Когда другого учишь, по-новому смотришь на знакомые вещи. Осмысливаешь и понимаешь лучше. Далее с Настей определитесь, когда вам обоим совместную пробежку устроить - хотите с утра, хотите к вечеру. Ей форму восстановить надобно. Это три. Мои уроки тоже получишь. Тут уже без расписания. Ну и чтоб тебя червячок не грыз, что чужой хлеб ешь, помогать будешь по хозяйству. Хотя за принесенный подарок мы тебя готовы всю жизнь кормить. Это четыре. А сейчас пошли во двор, покажешь свои умения. Потом пойдем с тобой косить. Там до обеда должны управиться. Да поживей - уж и так припозднились.
Михей, так звали Варяга, не особо остался доволен мастерством Вандерера. По дороге к лужку пытался преподать, как и что тот делает неправильно и как надо. А там уже и не до разговоров стало. Косить Вандерер не умел. Совсем. И как оказалось, Михей и не ставил себе задачу научить его этому ремеслу. В нескольких словах рассказав как держать косу, посоветовал посматривать на него и принялся за дело. Вандереру же трудненько пришлось с незнакомым инструментом. Он не слушался, норовил воткнуться в землю и наотрез отказывался срезать росистую еще травку. Пока Вандерер, весь в поту, с трудом подходил к середине покоса, Михей успел закончить второй, даже не вспотев. Со скрипом и потом, вприглядку, к середине дня у Вандерера кое-что начало получаться. К этому времени все мышцы ныли от непривычной работы, а на ладонях надулись водянистые мозоли.
Ближе к середине дня подошли Матрена с Настей, неся на плечах грабли с узелками на рукоятках. И сразу принялись ворошить подвявшее уже сено. Вандерер как раз заканчивал свой последний покос. Михей уже отдыхал в тени раскидистого вяза на краю лужка, потягивая холодный квас. Отложив косу, Вандерер утер рукавом пот, выхлебал полжбана холодного, видимо только из погреба, кваску, и блаженно привалился спиной к стволу того же дерева.
Женщины ловко переворачивали свежескошенное сено, иногда перебрасываясь словечками. Мать и дочь делали одну работу, движения были одни и те же, но то, как они это делали, очень сильно различалось. У дочки движения были скупыми, выверенными до миллиметра. Ни одного лишнего, ненужного. Очень экономные в плане затрат энергии.
Передохнув немного, Михей скинул рубаху(Ван давно избавился от своей, и теперь даже жалел - солнце подпалило кожу) и предложил:
- Пока бабы гребут, давай разомнемся. - Он выбрал ветку пальца в два толщиной, срезал ее ножом, и, очищая ее от мелких веточек, отошел на пустое место. - Бери свой меч.
Вандерер послушался, недоверчиво глядя на "оружие" в руке Варяга. Срезав последний сучок, тот коротко, без замаха и не целясь, бросил нож в ствол дерева метрах в семи от себя. Вандерер обернулся убедиться, что тот воткнулся. Михей хмыкнул:
- Не отвлекайся, потом покажу. Нападай. Да не бойся, во всю силу.
Несмотря на его слова, Вандерер осторожно и с опаской нанес первый удар - ну разве палка устоит против меча? Вернее попытался ударить. Ему казалось, что меч неминуемо перерубит палку. Но неуловимое движение мастера и палка, не коснувшись острия, отбила меч по плоской стороне в бок. Продолжая движение, она не очень сильно, но болезненно ударила его по предплечью той же руки и остановилась у горла.
- Никогда не недооценивай противника и его оружие. Никогда не наноси удара, жалея или с неуверенностью. И не рассчитывай, что твое оружие и сила удара что-то значат. Еще.
Вторая и последующие попытки окончились с тем же результатом, добавив синяков и вконец обескуражив Аватара.
- Не маши мечом изо всех сил - это не оглобля. Твоя задача не прибить противника в лепешку. Не получается окончить бой одним ударом - смени тактику. Несколько мелких порезов лишат уверенности и ослабят противника. Он может занервничать или начнет злиться. А любая эмоция в схватке отвлекает от дела, сбивает сосредоточенность. В идеале во время схватки ты не должен испытывать никаких чувств и эмоций, даже думать не должен. Тело обязано действовать само, без вмешательства твоего разума. Разум ошибается. Тело - нет. Защищайся.
Казалось, палка надвое разлетится на лезвии меча. Но, легкий, почти незаметный поворот кисти и она обошла смертоносное жало и звезданула по ребрам.
- Старайся не показать противнику, что ты собираешься делать - ни в нападении, ни в защите. Если он может тебя просчитать - ты проиграл. При атаке показать действие допустимо, только если ты собрался сделать что-то совсем иное. Для того чтобы ввести противника в заблуждение.
- Пошли обедать. Вон бабы уже развернули "скатерть самобранку".
По пути Михей продолжал наставления:
- Тебе придется научиться не думать и не испытывать эмоций в бою. Остановить вообще все мысли и отключить чувства. Это подобно тому, чему в первую очередь учатся маги. Может ты слышал о берсерках с той стороны Гномьих гор? Нет? Они делают что-то близкое, но только заменяют и мысли и чувства одной эмоцией - яростью. Она вытесняет все, берсерк впадает в боевой транс, ведомый только своей разогретой яростью. В таком состоянии он сам себе кажется непобедимым, увеличивается сила и выносливость, реакция. Это вполне эффективно, но и достаточно опасно. Не всем удается удержать свою ярость в рамках. Часто она перехлестывает их и берсерк перестает отличать своих от чужих. Случается, ярость настолько захватывает, что сжигает человека изнутри, забирая все силы. Тогда берсерк умирает без видимых причин. И, кроме того, чувство неуязвимости обманчиво. В семи случаях из десяти, боец использующий технику "пустой головы" побеждает берсерка. При одинаковом уровне подготовки обоих.
Михей подставил руки под струйку воды из кувшина, фыркнул, плеснул на плечи. Настя слила и Вандереру. Михей вытащил из дерева свой нож, принялся нарезать каравай хлеба, прижав его к рубахе на животе. Вандерер тоже натянул на красные плечи рубаху и подсел к "столу".
- Остановка мыслей есть почти у всех школ, добившихся каких-нибудь стоящих результатов. Воин, маг, шаман орков - все в той или иной степени используют ее. Танец шамана в этом отношении схож с выполнением приемов воином. Концентрация на движениях изгоняет мысли, освобождает голову для духа. Настя тебя научит. Тут она много лучше меня. Практикуется с малолетства.
На этом "военные", как выразилась Матрена, разговоры закончились. Обсуждались дела поселка, хозяйственные нужды. Краем уха слушая, Вандерер обдумывал полученный урок, и так и эдак прокручивая в голове.
14
Преисполнено света и звона,
Устремилось в простор бытия,
Отделяясь от отчего лона,
Мое богом творимое я.
Утром Вандерер с пыхтением выливал ведра в небольшой прудик в углу у ограды и скалы, пытаясь успокоить дыхание, когда из ворот выпорхнула худенькая фигурка Насти. Девушка была в мешковатых серых штанах с завязками на лодыжках, простой рубахе тонкого полотна, свободно свисающей с худеньких плеч и мягких кожаных туфельках без каблуков. В руках клинок в простых потертых ножнах. Волосы схвачены тесемкой на затылке, через лоб широкая лента вокруг головы, чтобы выбившиеся пряди не лезли в глаза. Остренький носик задорно торчал на худеньком личике. Настя зябко передернула плечиками:
- Золко. Пошли?
Вандерер молча кивнул и зашагал рядом с девушкой, на ходу поднимая с земли ножны с мечом. Ему вовсе не казалось утро зябким - пот еще не успел остыть.
Настя на ходу принялась объяснять:
- Ты просто делай как я. Надо расслабить тело, каждый мускул. Затем собрать все чувства и мысли и избавиться от них. Можно представить, что они сгорают. Или - замерзли. Представь, что у тебя внутри горит огонек. Свеча к примеру. Или факел. А все чувства слетаются на свет, как мотыльки, и сгорают. И остается пустота. Папе нравилось представлять меч, поглощающий все. А я любила видеть цветок. Кувшинку. Она раскрывается, все чувства слетаются туда, увлекая за собой и мысли, и кувшинка закрывается. Вот не знаю, почему это мой любимый цветок. Простой такой, непритязательный. Не лилия, не другой какой. А обычная кувшинка. Странно, правда?
- Почему - странно?
Настя остановилась у ипровизированных ступенек к вершине. Пожала плечиками.
- Ну, люди любят что-нибудь покрасивее. Или необычное. А кувшинка - это же так обыденно.
И девушка взбежала на каменный стол, оставив ножны внизу. Когда Вандерер поднялся вслед за ней, хрупкая фигурка сидела почти посредине площадки, скрестив ноги и положив на колени клинок. Девушка кивнула:
- Садись. Постарайся избавиться от мыслей. Следи за рассветом - он сам как огненный цветок. Настройся на него и все у тебя получится.
Получалось туго. Попробуй запретить себе думать о чем-нибудь - и мысли будут сами собой опять возвращаться к этому предмету. И Вандерер решил пока не трогать мысли, а только успокоить чувства.
А перед ними разворачивалось священнодействие рассвета. Голая каменная вершина господствовала над местностью, и вид отсюда открывался далеко. Но поскольку люди сидели, ближняя часть была скрыта от них обрезом площадки, зато то, что дальше, лежало во всей красе далеко внизу, создавая впечатление парения над долиной на сказочном ковре. Внизу нежился предрассветный сумрак, а здесь уже было светло. Само солнце еще не показалось из-за зубастой стены дальнего леса, но его предвестники озаряли нечаянно попавшие под луч редкие облачка. Настраивал инструменты птичий оркестр, готовясь грянуть славу солнцу. А оно как бы и не спешило, потягиваясь спросонья редкими лучиками к облачкам, прикрыв глаза веками дальних лесов и сквозь них поглядывая на такую же сонную природу. Вот вспорхнула ввысь мелкая серенькая пичуга и, зависнув в синеве неба, то ли восторженно запела "Сла-а-а-авься-а-а", то ли недовольно "Вста-а-а-ава-а-ай уже". Как часто противоположные чувства похожи. И словно отреагировав на голос солиста, показалась ярко-оранжевая макушка светила. Медленно, с неохотой, оно свесило ножки с кроватки, выпрямляя спину - макушка над краем леса подросла. В хор приветствия вплетались все новые голоса, удивительным образом вступая именно в нужный момент. Словно заинтересовавшись - кто это там так ладно музицирует, солнышко встало на ноги - оранжевый край макушки начал быстро расти, являя этой части мира свой ослепительный лик, разбрызгивая вокруг лучи, лучики, пучки лучей. Словно напуганные этими брызгами света, певцы разом взяли самую высокую ноту, и хор вдруг распался, разделился на отдельные песни и выкрики, превратился в обычный птичий гвалт.