Юлиана ЛебединскаяСлова имеют значениеРассказ
1. Клис вне традиций
Молодой рифмовик Клис сидел в Душном офисе и уже третий час бился над новым стихотворением. Стихотворение получалось красивое. С точки зрения Клиса. Но по мнению всех остальных оно выходило не таким. Почему так, Клис не знал, да и знать не хотел. Вместо этого решил выбраться на обед, однако в решении своём, к сожалению, был не одиноклюбимый ресторанчик оказался заполненным по самое не хочу. А «не хочу», надо сказать, обреталось сегодня очень высоко, почти под потолком. Клис печально взмахнул крылышками, оторвался от земли и завис между буквами «е» и «ч».
Мне пять варёных глаголов и один жареный предлог! крикнул Клис рифмо-повару.
На Клиса странно покосились. Ни один крылат не смел взлетать до уровня (а уж тем болеевыше) Хранительницы Ресторанастрогой Ленты с лаконичной надписью «не хочу!». Лента тоже покосилась на Клиса, но ничего не сказала. Только, дёрнувшись, поднялась ещё на пару сантиметров.
Что с тем крылатиком? Он болен? зашептала юркая рифмовица Манка, новенькая.
Да нет, он просто того нетрадиционной стихо-ориентации! отчаянный шёпот из глубины зала.
А-а-а! протянула Манка.
Прочие же крылаты с крылатками лишь сокрушённо покачали головами, сделав вид, что тут же забыли о странном рифмовике. Клис, в свою очередь, притворился, что совсем он и не странный, а вполне себе нормальный, наспех впитал в себя глаголы с предлогом и вылетел прочь.
На улицу.
Надо было возвращаться в Душный офистворить вместе с другими рифмовиками маленькие стишки, которые потом сольются в единый Стих Дня, Месяца, Года Надо было Но крылышки Клиса сами потащили хозяина в Душистый рифмо-парк. Клис не возражал. «Извилинам нужен воздух! решил он, радостно расправляя четыре прозрачных крылышка, набирая высоту, подставляя круглое пушистое тельце тёплому летнему ветру. Особенно после недавней парикмахерской» Воспоминания о парикмахерской заставили погрустнеть. И зачем он туда пошёл? Ах да, Кена настояла на биохимической завивке извилин.
Может, хоть так из твоей головы дурь выбьется! У всех мужья как мужья, а у меняс нетрадиционной стихо-ориентацией! причитала Кена, комкая изящной ладошкой лист со стихами Клиса. Стихи протестовали каждой буквойкто же захочет жить на смятой бумажке? «Во снене там, где ты и я; во сне у дикого огня, горит» Деструктивный тип! всхлипнула Кена.
«Хорошо тебе всхлипывать, подумал Клис. Ты не пишешь, даже не сочиняешьпросто рисуешь. Что одобрит начальник, то и рисуешь. Квадратный квадрат, рыжий огонь, а сон огня? Сложно, наверное, нарисовать Да и не одобрит его никто»
Не плачь! вздохнул Клис и побрёл в парикмахерскую.
Впрочем, после завивки дурь из головы вовсе не выбилась, а наоборотсильнее закрутилась в извилинах. Из-за чего творения несчастного рифмовика стали ещё прекрасней и просто до неприличия не такими.
А вчера, когда выспавшийся Клис лёгким пёрышком выпорхнул на кухню, вместо утреннего поцелуя его встретила хмурая записка от Кены. Кена сообщала, что устала быть женой посмешища и просила ей не звонить. Кена каждой строчкой кричала, что проплакала над запиской всю ночь и умоляла её понять. Кена писала ещё что-то, но Клис не дочиталего пальцы вдруг стали совершенно непослушнымине спрашивая разрешения, схватили записку и, скомкав, швырнули в ведро для мусора. Записка возмущённо крякнула и резво выскочила в окно.
Тогда Клис сел и написал новый стих. Стих получился ужасным (одно «ути-пути, моя зайка, как хочу тебя» чего стоит). С его точки зрения. Но он получился почти таким. С точки зрения начальника Душного офиса. Поэтому начальник не только не уволил Клиса, как уже давно грозился, но и пообещал выписать поощрительную премию. За усердие, так сказать.
Клис хотел отослать стих Кене. Подарить насовсем. Он даже дорисовал между рифмованными строками сумму поощрительной премии, но в последнюю минуту передумал. Зачем дарить кому-то стих, если онплохой?
Это было вчера.
А сегодня Клис проснулся с мыслью, что Кена ушла не прошлым утром, она ушла от него давно, просто сейчас сделала это окончательно. От такой мысли стало намного легче. Настолько, что с него буквально посыпались прекраснейшие стихи.
Стихи, которые нельзя показывать начальнику Душного офисапоощрительные премии всё-таки с неба не капают и на душистых ветках не растут.
Может, тебе отбеливание мыслей сделать? Мик, товарищ по рифмо-цеху, присел на лавочку возле Клиса и выразительно покосился на строчки, нахально выглядывающие из чёрной папки. «и солнце алым квадратом встаёт» Бе-е-едный Клис! Ну, где ты видел квадратное солнце? От-бе-ли-ва-ни-е мыслей! Настоятельно рекомендую. Говорят, это даже круче, чем биохимическая завивка извилин
Клис зажмурился, сделав вид, что очень занят.
А когда открыл глаза, Мика уже не было. Ио ужас! пропали и прекрасные стихи! Чёрная папка на месте, закрыта, а стихов нет. Выскользнули в щель и удрали! С ними такое случается. Но Вдруг попадутся на глаза начальнику Душного офиса? Прощай, премия! И работатоже прощай! Нет, голодная смерть Клису не грозитпри желании он и сам нажарит глаголов с местоимениями и прочими вкусностями не хуже повара. Просто любому рифмовику необходим выход стиховнеобходимо, чтобы строфы с куплетами выплёскивались за его, рифмовика, рамки, иначе Последняя капля тем и прекрасна, что падает пока ещё в чашу. Последний раз. Следующаяупадёт уже на пол
Начальник Душного офиса понимал это как никто другой. Потому и жалел Клиса, позволял ему работать, прикрывая глаза на нетрадиционную стихо-ориентацию. Нехорошо лишний раз подводить начальника.
Клис в страхе летал по парку, заглядывал под каждый кустик, перетрушивал каждую веточкустихов не было. Клис звал. Клис кричал. Клис топал ногами. Клис, вконец отчаявшись, прислонился к молодому деревцу. Сложил крылья. Выдохнул. Тихо выругался неприличным словечком. Неприличное тут же материализовалось в подобие человеческой ягодицы и мерзко захихикало. Клис раздражённо махнул рукой и вдруг услышал.
Плач. Тоненький. Такой трогательный и такой мелодичный, что, кажется, никого не способен оставить равнодушным. Клис, позабыв обо всём, бросился на выручку. Под самым ароматным кустиком Душистого парка рыдала Манката самая новенькая рифмовица. А у неё на коленях уставшим котёнком свернулись сбежавшие стихи.
Это Это Манка подняла глаза на удивлённого Клиса. Они самые прекрасные Это Самое лучшее
Это моё растерянно пролепетал Клис.
Зна-а-аю-ю-ю! брызнула слезами Манка. Твои стихи! Говорят, начальник берёт из них всего по строчке. Потому что, говорят, остальное нельзя читать! Никому. Новичка-а-ам особенно. Вот и не читает никто полностью. А я прочла-а-а И не могу Неужели, она трогательно высморкалась в кружевную салфетку, неужели я тоже нетрадиционной стихо-ориентации?
Клис осторожно обнял юную рифмовицу, отправил в папку замешкавшиеся стихи, ласково пошевелил крылышками.
А вечером они сидели в любимом ресторанчике Клиса, впитывали сок из наречий и читали друг другу свои прекрасные стихи. И стихи были на самом деле прекрасныведь рядом не оказалось никого, кто сказал бы, что онине такие. Только Лента-Хранительница опустилась низко-низкотак, что во всём ресторане осталось место лишь для двух влюблённыхи улыбалась незамысловатой ленточной улыбкой. А за её спиной догорало алое квадратное солнце
2. Жареный глагол
Юная рифмовица задумчиво смотрела в окно на пушистые зелёные облака и квадратное солнце. Рядом на литературной сковородке недовольно шипели глаголы.
Манка! вскрикнула Типа-Строгая-Начальница. Опять мечтаешь? Снова глаголы сожгла!
Манка жжёт! вставила подхалимка-секретарь.
Рифмовица встрепенулась, убрала сковородку с огня, замахала над ней крылышками. Глаголы радостно бросились врассыпную.
Я это сказала Манка.
Влюбилась она, важно сообщила подхалимка. И хоть бы в кого хорошего! В нетрадиционного стихоплёта нашего, коего все порядочные девушки десятой дорогой обходят. И взгляните-ка на Манку. Она уже сама скоро на нетрадиционное письмо перейдёт. А кавалера её высокое начальство к сковородке и на полвзмаха не подпускает. Его вообще к честным крылатам допускать нельзя. Посмотритеуже облака позеленели от его стихов. Тьфу.