Вы не должны. Вы просто подумайте. Вернитесь домой, сядьте спокойно и подумайте. Посмотрите внутрь событий. В прошлое и будущее. И вы поймете, что у вас нет никакого выбора. Все давно предопределено.
XII
В эту ночь Том не смог заснуть. Они лежали, обнявшись с Полли. Полли гладила его по лицу, по волосам.
О чем ты думаешь? спросила она.
Лю говорил о предопределенности, сказал Том. Но, я не понимаю, что это такое. Ты тоже считаешь, что все в жизни предопределено?
Я это знаю, ответила Полли. Со мной это случается.
Что именно?
Сложно объяснить. Это стало происходить в последнее время. Стоит мне о чем-то подумать, как это случается.
Ну, например?
Ну, как тебе сказать. Например, я подумаю, что хочу кого-нибудь встретить, и тут же его встречаю. Или со мной что-то произойдет, и это действительно происходит. А ты мне вообще приснился.
Правда?
Перед тем, как меня послали на задание, я была в Монреале. В тот день я была в музее. Мы с подружкой открыли музей барабанного искусства. Приезжал учитель горлового пения из Тувы и давал семинар. Я волновалась, как все пройдет, и очень устала. Потом еще приходил на переговоры владелец помещения, которое мы арендовали. Мы боялись, что он повысит аренду или вообще нас выгонит. А он оказался нормальный мужик, сказал, что сам ездит на разные практики. Йога, цигун, холотропное дыхание. В общем, он так проникся нашей деятельностью, что сказал, что вообще отменит арендную плату. Это был настоящий восторг! В общем, я пришла домой, и такое ощущала смешанное чувство радости и безмерной усталости. Вырубилась как убитая. А ночью мне приснился ты. Я видела твое лицо, твои мускулистые руки. За нами была погоня, и мы с тобой неслись куда-то. Тусклый свет в длинных коридорах, шахты лифтов, люки, подземные туннели. Ты оборачивался назад и стрелял в темноту. Все это я видела. А на следующий день со мной связались люди Лю и сказали, что пришло время моего задания. Я полетела в Москву. Ну а что было потом ты знаешь.
Том пригнул голову и поцеловал Полли в худую косточку ключицы. Потом они лежали в тишине. Каждый знал, что скоро Том уйдет, но у них не было слов, чтобы говорить об этом. Том думал о том, что, в отличие от Полли, он не видит будущее. Он не знал, вернется ли он или нет. Впереди была пустота. Он лишь знал, что нужно идти, но ему было тяжело. Холодная тоска сдавливала его сердце. Впервые за долгие годы он познал нежность. И этой нежностью была Полли. Он понял, что двоеэто один. Что можно засыпать вдвоем и просыпаться вдвоем. Согреваться теплотой чужого тела, ставшего твоим. И он боялся ее потерять. Раньше он безропотно уходил на задания, не думая о собственной смерти и не страшась ее. Хотя многие из этих заданий не уступали по сложности нынешнему. Но теперь незнакомое щемящее чувство леденило его. И он лежал на кровати, смотря как на рассвете проступают из темноты тонкие черты лица Полли, ее мягкие щеки, губы, ресницы, длинный разрез глаз. Он лежал, пытаясь запечатлеть ее облик и оттянуть, отсрочить момент ухода. Остановить время.
Часть 3
I
Том шел по Городу. Он не был здесь так мало, но, казалось, пронеслась целая вечность. Он шел по Городу и ничего не узнавал, хотя, на самом деле, ничего не изменилось. Все так же люди в деловых костюмах и с застывшими улыбками на бледных лицах спешили на работу. Огромные очереди тянулись в «Луи Виттон» и «Шанель». Улицы сплошь состояли из бутиков и торговых моллов. Город был испещрен неоновыми огнями рекламы. Они вспыхивали тут и там, делая его неотличимым от какой-нибудь азиатской столицы типа Пномпеня или Сеула. Временами Том проходил мимо витрин игровых магазинов. Здесь прямо на полу сидели молодые и старые клерки, перебирая обложки новинок или подобно детям увлеченно уткнувшись в игровые консоли. Единственное отличиеэто то, что случилось с самим Томом. Каким-то непостижимым образом он безошибочно научился отличать голограммы от людей. Вот девушка, проскользнула мимо, чуть задев Тома складками фланелевого платье и обдав его запахом шафранных духов. Том посмотрел на нее. Девушка обернулась и улыбнулась ему. Голограмма.
В метро Том насчитал десять голограмм из двадцати сидевших напротив пассажиров. Пожилой пенсионер со свежим выпуском городской газеты в руках, папа с беспокойно ерзающим на сиденье сыном лет пяти, несколько клерков и группа студентов азиатской внешности. Центр Города закончился, поезд миновал мост. Том был единственным из пассажиров, кто вышел на улицу. Здесь тянулись ряды заборов и опустевших фабрик. Стандартные серые здания бесконечными рукавами расходились во все стороны. На заборах еще сохранились истертые вывески с номерами улиц. Том шел по указанному Лю адресу. Второй поворот налево, потом третий направо, снова второй, четвертый. Все дальше и дальше от города, вглубь стандартной неизвестности. «Надо же, думал Том, как близко от центра заканчивается жизнь. Стоит отъехать всего пару миль, и вот уже пустота, даже крысы не бегают здесьим нечем кормиться».
Наконец. Том увидел нужные ворота и вошел внутрь. Сразу за воротами возвышался потрескавшийся и чуть покосившийся памятник первому Президенту. Направо вдоль труб тянулось длинное двухэтажное здание с провалившейся крышей. В некоторых окнах еще уцелели осколки стекол. За ним в глубине территории виднелось квадратное четырехэтажное строение. Тому надо было туда. Именно там ему предстояла встреча с человеком Лю.
Один из основателей нашего Братства, проверенный и высококлассный специалист, так отрекомендовал его Лю. Операция пройдет быстро и незаметно.
Том поднялся по полуобвалившимся ступенькам на четвертый этаж. Открыл крайнюю дверь коридора. Вошел внутрь. Пустое пространство с граффити на стенах. «Все полицейскиеублюдки», видимо еще сохранилось с доагентских времен.
Сесть было негде. Том в ожидании прохаживался по комнате. Три шага вперед, два назад. Вместо мыслейпустота.
Наконец, внизу хлопнула дверь. На лестнице раздался звук медленного шарканья шагов. Дверь в комнату отворилась. Вошел человек в шляпе и черных очках. Снял шляпу, потом очки. Молча посмотрел на Тома.
Это был Франсуа Девер.
II
Том подошел ко входу в Агентство. Протиснулся в стеклянную кабинку. Просветив его лазером, она повернулась по кругу и распахнула свои двери. Том ступил на пол. Двое охранников уже выскочили из-за стола и стояли прямо перед ним, нацелив на него свои пистолеты. Том поднял руки вверх.
Все в порядке, сказал он. Просто позвоните шефу. Я пришел с ним поговорить.
Один остался держать его на прицеле. Другой нажал клавишу переговорного устройства.
Пока он докладывал о появлении Тома, Том вспоминал, как первый раз появился в Агентстве на стажировке. Воспоминания были тусклымипамять сохранила лишь общие черты. Вот он спускается на стеклянном лифте во внутренний двор с фонтаном и свисающими с перил других этажей лианами. Обедает за маленьким столиком. Вот он сидит в офисе за пустым столом. Стол оснащают оборудованием прямо на глазах Тома. Сначала из технического департамента привозят легкий перламутровый монитор. Потом поступают канцелярские принадлежности. Набор с вращающейся подставкой. Толстая шариковая ручка и тонкая Parker с логотипом Агентства. Два чернографитовых карандаша. Короткая линейка, виниловый ластик, скрепки, кнопки, скобки. Степлер, антистеплер, точилка, канцелярские ножницы, диспенсер для скотча. Настольная доска-планшет, лоток для бумаг, подставка для визитных карточек, которая так никогда и не пригодится.
Идем, донесся до него голос охранника.
И они пошли к лифту. Том впереди, оба охранника за ним.
Как и предсказывал Лю, все прошло более-менее гладко. Охранники не спускали пистолеты со спины Тома. Шеф слушал его историю с каменным лицом. Том рассказывал выученную историю, а сам думал о другом. Он вспомнил, как однажды, вытянувшись точно так же по стойке смирно, он стоял перед директором школы. В тот день классный руководитель назначил его вместе с одноклассником дежурными по школе. Нужно было сидеть при входе в школу и не пропускать чужаков. Это было по-настоящему класснопрогуливаешь весь день, да еще официально. К тому же никакие чужаки не стремились зайти в их школу, так что и делать ничего не надо было. Том захватил с собой карты, одноклассникмагнитофон с музыкой. Где-то посередине дня они увлеченно резались в карты, когда над их ушами зазвенел визгливый голос директорши школы. С искаженным от гнева лицом они кричала что-то, смысл чего не доходил до Тома и одноклассника из-за нахлынувшего на них испуга. Потом их вызвали на педсовет. Директорша сидела перед ними, а по бокам и сзадидругие учителя.