Я выгляжу зашибись.
У меня в распоряжении остаются считанные минуты. Я достаю из кармана мой «ПокетМак»64 терабайта на жидком диске (а чего стоит голографический дисплей с регулируемым углом наклона и управляемая голосом виртуальная мышь!). Я открываю крышку и набираю дуракоустойчивый пароль доступа: «Яжалкий бестолковый гомик».
Это я нормальный, а выненормальные! ору я, вспомнив на миг, что у меня в руках мегафон.
ДЕДУШКИН СУНДУК
В это время на экране какой-то шикарный транссексуал в прикиде под Вивьен Вествуд мастурбирует на капоте движущегося автомобиля, и растерявшийся водитель врезается в грузовик, перевозящий солдат из миротворческих сил ООН. Что-то в сценарии этого ролика странным образом задевает меня за живое: персонажи почему-то кажутся мне родными и близкими, и когда ролик кончается, я понимаю, что мне их будет не хватать. И внешне грубоватого, но в душевно утонченного гермафродита, и этих молодых солдат, которые нервно перекидываются шуточками и обмениваются недокуренной сигаретой за несколько мгновений до смерти, но более всегозагадочного водителя, заброшенного волею судьбы в непонятный и странный мир. Как все это жестоко, как далеко от буколической идиллии рекламной кампании «Рено Клио», с ее бессмертными героямиПапочкой и Николь.
Это для новой «Хонды Курсор», поясняет Ид.
Точно получит приз, шепчу я, смахивая слезу с ресниц. Я словно сам там побывал. Это почти также круто, как финальные кадры «Смерти в Венеции».
НОВОСТЕЙ ПОЛНЫМ-ПОЛНО
Я набираю несколько слов на моем «Маке». Выглядит многообещающе. Я уже слышу, как урчат роторы десяти вертолетов «Дезерт Хок» с эмблемами «Отеля Хилтон-Гоа», которые перевозят гостей с одной круглосуточной вечеринки на другую.
По MTV играет группа в новом стиле «нип-хоп». Название группы«Октилцианакрилат»; она выражает гнев и чаяния среднего звена менеджеров на окладе в фирме по торговле программным обеспечением, принадлежащей транснациональной корпорации. Правда, у меня такое впечатление, что это все я уже где-то слышал. Я стреляю, не целясь, в толпу, но там, похоже, никто на это не обращает внимания. Но тут кто-то в шутку отвечает выстрелом на выстрел: разрывная пуля со смещенным центром тяжести отхватывает изрядный кусок мяса от моего предплечья.
Похоже, мне пора к мозговому хирургу, лаконически изрекаю я, чтобы скрыть чудовищную боль в изувеченной конечности и раздробленной кости (впрочем, я говорю такие ужасы лишь для того, чтобы подразнить Ид. Речь идет, несомненно, всего лишь о кратком визите в одну из клиник косметической нейрохирургии). Возможно, стоит кое-чего подправить в лобных доляхты же знаешь, что у меня с памятью твориться. Да и IQ у меня, хоть и велик, но не так велик, как хотелось бы.
А ВРЕМЯ УХОДИТ
Сейчас на экране уже идут «Ист-эндерз»; у Гранта Митчелла как раз случился до жути убедительный нервный срыв. Он включил свой телек в восемь вечера в четверг и увидел на экране самого себя, смотрящего телевизор, и так далее, до бесконечности. Тиффани стучится в двери, ей очень хочется увидеть Гранта, она только что придумала имя для их маленькогоКонъюктивит В Сочетании с Устойчивым К Метициллину Staphylococcus Aureus В Инкубаторе Для Детей С Нарушенным Развитием (в честь дедушки) но Грант уже потерял сознание: мозги его захлопнулись, как шахматная доска с убранными внутрь фигурками.
Тиффани все же заходит в комнату и находит там Гранта, лежащего на полу и рыдающего, будто малое дитя. Синтезаторные барабаны тщатся изобразить тему судьбы.
Группа заканчивает свое выступление энергичным гимном «Яполицейский». Ид объясняет мне при помощи языка глухонемых, что нам пора уходить.
ВСЕ НЕ ТАК КАК ВСЕГДА
Вертолеты начинают приземляться во дворе. Смена караула производится быстро и крайне небрежно.
На настенном экране в этот момент престарелый комик, невидимый публике, которая поспешно покидает зал, разыгрывает свой номер перед толпой мужчин и женщин в масках Большого Брата из телевизионной версии «1984» с Питером Кашингом в главной роли. Нервы комика сдали после непрерывного и изнурительного трехчасового прямого эфира. У него иссяк запас шуток, и теперь он слезливо исповедуется в том, как несколько лет назад, оставшись без работы в перерыве между сериями, грабил пенсионеров, чтобы свести концы с концами.
Это шоу собирает восемнадцать миллионов зрителей в неделю, говорит мне Ид по пути к вертолетам.
ЧЕГО ЕЩЕ БОЛЬШЕ ЖЕЛАТЬ РАНО ПОУТРУ
Мы плывем в воздухе над разражающейся радостными криками толпой, мы пролетаем на бреющем полете над воротами Букингемского дворца. Все вокруг движется медленно, словно кадры в рапиде. Звучит любимая музыка Идфинал «Вариаций на оригинальную тему (Загадка)» Эльгара. Толпа разбивается о дворцовую решетку, словно прибой, рты беззвучно открываются и закрываются. Сотни людей затаптывают насмерть, пока мы нарезаем круги над Моллом. Вспышки стробоскопа превращают улицу в дискотеку «Гран-Гиньоль». Я хватаюсь за мой мегафон, желая утешить страждущих и умирающих, но уже поздно. Вертолеты летят слишком быстро.
Ид фокусирует свои контактные линзы на дворце, который уменьшается на глазах, иллюстрируя классический закон перспективы. Наши сменщикигруппа одинаково одетых детей со светлыми волосами и сияющими глазамистоят на балконе и машут руками. Я даже отсюда ощущаю телекинетическое притяжение их неземного разума.
Я уверен, что они сделают все, как надо, говорю я.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ УЖЕ НЕ ЗА ГОРАМИ
Вертолеты раскачивало из стороны в сторону словно колокола, в то время как бойцы из элитного подразделения «Дельта» отплясывали на улицах с окончательно спятившими участниками народного гуляния.
Над головой раздался гул турбин: это пролетел бомбардировщик «В-29», выкрашенный оранжевой флуоресцентной краской: он арендован специально для этой оказии корпорацией «Клоака-Кола».
Как мне не терпится попасть в Нью-Йорк! радостно восклицает Ид и кладет на язык розовую капсулу. К тому времени, когда мы закончим праздновать здесь, он будет выглядеть как город в финальных кадрах «Планеты обезьян».
ВПЕРЕД БЕДЕ НАВСТРЕЧУ
На переносном телевизоре, который я на всякий случай прихватил с собой, плывут титры только что окончившегося детектива. Затем появляется заставка «Канала О», звучат позывные и на экране возникает идиллия.
Гудят пчелы, лениво переползая с цветка на цветок. Середина лета где-то на юге Англии. Старик, сидящий посреди ухоженного садика рядом с деревенским коттеджем. Это мог бы быть сэр Джон Бетжемен, или Бенни Хилл, если бы Бенни был жив. Старик поднимает глаза к небу, и тень тревоги ложится на его морщинистое лицо. Надтреснутым голосом он декламирует стихотворение:
Неужто мы в Англии милой?
Что стало с тобой, Альбион?
В короне из свастик
Король-головастик
В Вестминстере венчан на трон.
Нет, это не Англия, люди
Жестоко карает нас Бог
Наш флаг съели черви
И прямо на гербе
Льва трахает единорог.
Камера панорамирует в сторону, и мы слышим, как где-то за кадром раздаются звуки военной команды: взвод солдат готовится к расстрелу.
Эврика! восклицаю я. Срочно соедините меня с Индией!
Часы «Биг Бена» отсчитывают последние секунды уходящего тысячелетия.
ВСЕ ХОРОШЕЕ РАНО ИЛИ ПОЗДНО КОНЧАЕТСЯ
Нас показывают по всем телеканалам мира, но благодаря технологии передачи негативного звука, все услышат только то, что хотели услышать.
Ид вручает мне микрофон, соединенный с массивными громкоговорителями фирмы «Бозе», укрепленными на фюзеляже вертолета. Она почти ничего не соображает от принятого ДМТ, но через пять минут приход должен кончиться.
Высоко в небе над толщей слоистых облаков открывается бомбовый люк «В-29». Тысячи галлонов «Клоака-Колы» извергаются из стратосферы могучим библейским ливнем.
ДИЕТИЧЕСКАЯ КЛОАКА-КОЛА! ору я с такой силой, что в домах сотрясаются окна. НОВОЕ ДЕРЬМО ДЛЯ ТЕХ, КОМУ НАДОЕЛО СТАРОЕ!
Люди кричат и танцуют на улицах. Мы снимаем их с камер, установленных на вертолетах. Все онистатисты в величайшем рекламном ролике в истории человечества.
ЗАБРОШЕННЫЙ В ЦЕНТР ЦИКЛОНА