О нем ничего не известно уже двадцать два года, и один Лир знает, где могут лежать его кости. Жаль.
- Я этого не знал. У меня в голове все перепуталось. Пожалуйста, не обращай на меня внимания. Мне будет недоставать Бенедикта, и не дай бог, чтобы он действительно был мертв. Он был моим военным наставником и научил владеть всеми видами оружия. Но он был ласков.
- Так же, как и ты, Корвин. - ответила она, беря меня за руку и притягивая к себе.
- Ну нет, не так, - ответил я, и сел на кровать рядом с ней.
Затем она заметила:
- У нас еще много времени до тех пор, пока подадут обед.
- И прильнула ко мне мягким ласковым плечом.
- А когда подадут есть?
- Когда я прикажу, - ответила она, глядя мне прямо в глаза.
Так что мне ничего не оставалось делать, как притянуть ее к себе, нащупывая застежку пояса, покрывающего ее мягкий живот. Под поясом было еще мягче, а волосы ее были зелены, как трава.
На этой кровати я подарил ей свою балладу, и ее губы ответили мне без слов.
После того, как мы отобедали - я научился искусству есть под водой, о котором расскажу подробнее позже, если в этом возникнет необходимость, мы встали из-за стола, накрытого в высоком мраморном зале, декорированном красно-коричневыми сетями и лесками и пошли назад по длинному коридору, все вниз и вниз, ниже самого дна, по спиральной лестнице, которая светилась и сверкала в абсолютной темноте, окружающей нас. Шагов через двадцать мой брат энергично сказал: - К черту! - сошел с лестницы и поплыл вниз рядом с ней.
- Так быстрее, - пояснила Мойра.
- И нам еще долго идти, - добавила Дейдра, которая знала об этом, конечно, по Эмберу.
Мы сошли со ступеней и поплыли вниз сквозь тьму, рядом со светящейся лестницей.
Прошло примерно минут десять прежде, чем мы достигли дна, но когда наши ноги коснулись пола, то стояли мы не на земле, и воды совсем не чувствовалось. Несколько небольших факелов в нишах стен освещали наш путь.
- Почему эта часть океана, являясь отражением Эмбера, тем не менее так непохожа на все, что мы видели до сих пор? - спросил я.
- Потому что так и должно быть. - ответ Дейдры вызвал у меня только досаду.
Мы стояли в огромной пещере, из которой по всем направлениям уходили туннели. По одной из них мы и двинулись.
Путь был долог, и я уже потерял счет времени. Вскоре начались боковые ответвления, с дверями или решетками, прикрывающими входы. У седьмого по счету такого выхода мы остановились.
Он был закрыт тяжелой дверью из цельной плиты, обитой металлом, раза в два выше моего роста. Глядя на эту дверь, я припомнил легенды о размерах тритонов. Затем Мойра улыбнулась улыбкой, предназначавшейся для меня одного, вытащила большой ключ из связки у пояса и сунула его в замочную скважину.
Повернуть его, однако, у нее не хватило силенок. Возможно, этой дверью давно никто не пользовался.
Рэндом что-то пробурчал, и рука его ухватилась за ключ, небрежно отбросив при этом руку Мойры в сторону.
Он взялся за ключ правой рукой и повернул. Раздался щелчок. Затем он толкнул дверь ногой, и мы уставились внутрь комнаты.
Она была размером с залу, и в ней было выложено то, что называлось Лабиринтом... Черный пол блестел, как стекло. И Лабиринт светился на полу.
Он сверкал, как холодный огонь, которым и был на самом деле, дрожал и переливался, и вся комната, казалось, меняла очертания в этом свете. От него исходило тонкое веяние яркой непреодолимой силы, созданной одними кривыми, хотя у самого центра было несколько прямых линий. Он напоминал мне те фантастически сложные, непередаваемые узоры, которые иногда рисуешь, машинально водя пером по бумаге, но только огромные. Я как бы угадывал слова "начало здесь" с другой его стороны. Сам Лабиринт был примерно ярдов сто в поперечнике и ярдов сто
Я сделал еще один шаг.