Мистер Ботреле, я признаю, что был не совсем честен с вами. В душе я надеялся, что вы самостоятельно выясните некоторые детали, что вы и сделали.Он прижимает ладонь к стеклу.Когда ты богат, с тобой происходят странные вещи, даже если богатство это искусственное, как в нашем обществе. Развивается своего рода солипсизм. Мир подчиняется твоей воле. Все превращается в твое отражение, и спустя некоторое время становится скучно смотреть себе в глаза.Он снова вздыхает.И я решил поискать твердую почву в прошлом, у наших истоков, в нашей истории. Думаю, никто из нынешнего поколения не приложил столько усилий к изучению Королевства и Революции, как я. Поначалу эта идея казалась мне спасительной. Такая яркая жизнь по сравнению с нашим пресным существованием: настоящая борьба, настоящее зло, стремление победить тиранию, отчаяние и надежда. Граф Исиды, замышляющий заговор против тирана. Драма. Интрига. А Революция! Я покупал воспоминания у выпрашивающих Время нищих. Я помню, как был в долине Хармакиса, как раздирал тела Достойных алмазными когтями. Но через некоторое время я стал понимать, что здесь что-то не так. Чем глубже становились мои изыскания, тем больше я встречал несоответствий. Люди, появляющиеся в жизнеописаниях, купленных на черном рынке, воспоминания, противоречащие друг другу. Жизнь графа Исиды натолкнула меня на первое откровение, и вы видели, какой была моя реакция.
Унру судорожно сжимает кулаки.
Я утратил веру в прошлое. В нем что-то не так. Что-то неправильно в том, что нам известно. Вот почему я не хотел, чтобы вы изучали тексты в моей библиотеке. Я не хотел, чтобы подобное чувство возникло у кого-то еще. Возможно, правы философы древности, и мы живем в какой-то имитации, мы игрушки каких-то сверхчеловеческих богов; возможно, Соборность давно одержала верх, мечты Федорова осуществились, и от нас остались одни воспоминания. А если не доверяешь истории, какой смысл заботиться о настоящем? Я больше так не могу. Просто стану Спокойным.
Я уверен, всему этому есть объяснение,говорит Исидор.Возможно, вы стали жертвой обмана, возможно, стоит изучить источники, из которых поступали книги в вашу библиотеку
Унру разочарованно машет рукой.
Все это уже не имеет значения. Когда я уйду, вы можете поступать с этими знаниями как угодно. Еще одно прекрасное мгновение, и со мной будет покончено.Он улыбается.Но я рад, что оказался прав насчет ле Фламбера. Этот поединок должен стать захватывающим.Он кладет руку на плечо Исидора.Я благодарен вам, мистер Ботреле. Я давно хотел с кем-нибудь это обсудить. Одетта много для меня значит, но она бы не поняла. Она существо сегодняшнего дня, и мне следовало стать таким же.
Я ценю ваше доверие,отвечает Исидор,но все же считаю
Не будем больше об этом,решительно прерывает его Унру.Теперь вы должны заниматься только приемом и нашим вором. Да, кстати, должен ли я попросить Одетту принять какие-то дополнительные меры безопасности?
Мы могли бы потребовать полного раскрытия гевулота при входе или установить несколько агор в парке
Какая бестактность! Ни за что!Унру хмурится.Одно дело быть обворованным, но совсем другоенарушить приличия.
Глава десятаяВОР И ВТОРОЕ ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ
Мы снова встречаемся в первый раз. Раймонда ест свой обед неподалеку от детской игровой площадки, на ее коленях и на скамье разложены ноты, она изучает их и яростно вгрызается в яблоко.
Простите,произношу я.
Она приходит сюда ежедневно и торопливо проглатывает обед, словно чувствует вину за то, что позволила себе передышку. Дети постарше, словно обезьянки, карабкаются по высоким лесенкам, малыши возятся в песочнице с яркими синтбиотическими игрушками. Раймонда сидит на краешке скамьи, ее длинные грациозные ноги напряжены, словно она в любую минуту готова вскочить и убежать.
Она поднимает голову и хмурится. Ее гевулот приоткрыт ровно настолько, чтобы можно было заметить неприветливое выражение ее угловатого гордого лица. От этого оно почему-то кажется еще более привлекательным.
Да?
Мы обмениваемся краткими приветствиями через гевулот. Программа гогол-пиратов ищет лазейки, но пока ничего не находит.
Вместе с «Перхонен» мы просматривали агоры и общедоступную экзопамять, и после нескольких часов работы наконец-то оно: неожиданно отчетливое воспоминание о девушке, целеустремленной походкой пересекающей агору. На ней аккуратная бежевая юбка и блузка, и в отличие от большинства марсиан, лица которых застывают неподвижной маской, стоит им попасть на всеобщее обозрение, Раймонда кажется очень серьезной и погруженной в свои мысли.
Днем раньше я под другой личиной украл у нее один листок с нотами. И теперь протягиваю его ей.
Мне кажется, это ваше.
Она растерянно кивает:
Благодарю вас.
Должно быть, вы обронили его накануне. Я нашел лист на земле.
Очень кстати,говорит она.
Она все еще настороже: ее гевулот скрывает даже имя, и если бы я заранее не изучил ее лицо, то забыл бы его сразу же по окончании нашего разговора.
Она живет где-то на окраине Пыльного района. Занимается чем-то, связанным с музыкой. Ведет размеренную жизнь. Ее гардероб скромен и консервативен. Мне все это почему-то кажется странным: противоречит улыбке, запечатленной на снимке. Но за двадцать лет многое могло измениться. Возможно, она недавно побывала в состоянии Спокойнойобычно это побуждает молодых марсиан с особым старанием накапливать Время.
Знаете, это очень хорошо.
Простите?
Музыка. Ноты записаны в аналоговой форме, и я не удержался и просмотрел их.Я предлагаю ей фрагмент гевулота. Она принимает его.Есть!
Меня зовут Рауль. Извините за настойчивость, но я долгое время искал повод поговорить с вами.
Это не сработает, шепчет мне «Перхонен».
Обязательно сработает. Женщина никогда не может устоять перед изящной речью. Таинственный незнакомец на садовой скамье. Ей это нравится.
Что ж, я рада, что вы его нашли,говорит она.
И приоткрывает еще часть гевулота: у нее есть парень. Проклятье. Но мы еще посмотрим, сможет ли он помешать.
Кто-то сделал вам заказ?Еще один блок гевулота.Прошу прощения за назойливость. Мне просто любопытно. А что это?
Опера. На тему Революции.
А, понятно.
Она встает.
Мне пора на занятие с учеником. Была рада с вами познакомиться.
Вот, пожалуйста,говорит «Перхонен». Костер не разгорелся.
Ее ароматс оттенком хвоипроникает прямо в мой мозжечок и пробуждает воспоминание о воспоминании. Мы танцуем на стеклянном полу какого-то клуба в Чреве до самого рассвета. Так проходила наша первая встреча?
У вас там небольшая проблема с фрагментом а-капелла,говорю я. Она в замешательстве молчит.Я могу подсказать, как это исправить, если вы согласитесь со мной поужинать.
Почему я должна принимать ваши советы?спрашивает она, забирая у меня листок с нотами.
Это не совет, а просто предложение.
Она изучающе смотрит на меня, и я демонстрирую лучшую из своих улыбок. Я немало времени провел перед зеркалом, привыкая к новому лицу.
Раймонда закладывает прядь темных волос за ухо.
Хорошо. Вы меня убедили. Но место встречи я выберу сама.Она посылает мне фрагмент разделенного воспоминания с указанием местечка возле мемориала Революции.Ждите меня там в семь часов.
Договорились. Как, вы сказали, ваше имя?
Я этого не говорила,отвечает она и уходит вдоль детской площадки, постукивая каблуками по тротуару.
В то время как вор ищет в городе свою любовь, Миели пытается заставить себя допросить василева.
Пуля гостганане больше булавочной головкиобладает достаточной компьютерной мощностью, чтобы овладеть человеческим разумом. Миели заключает ее в сапфировый футляр, обеспечивающий состояние дремоты, и подбрасывает на ладони, все еще не привыкнув к гравитации. Даже этот крошечный предмет имеет вес, словно неудача: ее ладонь снова и снова ощущает легкие удары.
Это война, говорит себе Миели. Они ее начали. Что еще мне остается делать?
Гостиничная комната кажется ей слишком маленькой, слишком тесной. И неожиданно для себя Миели выходит в город, все еще с зажатой в руке пулей, и шагает по уже знакомому Устойчивому проспекту, довольно пустынному в полдень.