Сразу после укола электры всяк по-разному себя ведёт. Какие смирно ждут этапа, другие с ума свинчивают тем смирительную рубашку и в карцер. Не со зла, для порядка. Раньше после укола в общую палату складывали на сутки пока электра с организмом замирится. Сейчас, говорят, не допускают такого гуманизма. Дело отлажено, дозы подобраны, рука набита. А в результате всё чаще случаются такие вот Алёшки с горящими глазами.
Если после укола мертвец кажется спокойным не верь. Значит, все бури он переживает внутри себя. Электра впивается в упыряющийся организм, встряхивает его, словно стальными нитями окутывает мозг и пускает электрический ток.
Заряда этого хватит на месяц, а дальше электра станет мёртвой, как и сам непокойник. Тут уж его ведут на карусель заряжать новой электрой.
***
Облетев Землю в корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать её! голос доносится откуда-то издалека, словно бы по радио.
И другой голос, казённый, дикторский:
Величайшая победа нашей науки, нашей техники, нашего мужества
***
Майнц открыл глаза. Только моргнул и едва не уснул.
Были они уже в узком воздухоходе прямо над медиками. Ползли на четвереньках.
Алёшка остановился, вгляделся вниз сквозь частую решётку. Видно там было немного: кусок коридора, прямо у эскулапской. Вдоль стен на койках по трое сложены были мертвяки, ещё не заряженные, снулые. Если присмотреться, увидеть можно, как медленно шевелят они пальцами, как открывают рот в беззвучном стоне. Оставь таких на сутки будут готовые упыри.
Промелькнула в коридоре равнодушная карлина туша, размахивая шупальцами.
Что-то неправильное было в Алёшкином взгляде. Точно упырей он видел впервые. Нелепость.
***
Где ползком, где волчком, добрались до заброшенного погостного тоннеля. Над ним была река, и за ней Балчуг.