Спроси у них сам, огрызнулся Мол и собрался было идти дальше, но человек протянул руку и остановил его.
Я спрашиваю тебя.
Нейлхед наклонился к нему так близко, что Мол ощутил запах крови у него в бороде. Из его рта разило, как из могилы. Из-под манжеты робы мелькнуло что-то заостренное, желтовато-серое, едва видное на уровне горла, готовое разить.
А теперь я еще раз спрошу, я сегодня добрый. Что ты им сказал? Ты говорил о том, что было сегодня утром?
Они хотят встретиться, ответил Мол.
Это правда? Нейлхед облизнул губы. И где же, по их мнению, должна состояться встреча?
Вентиляционный туннель 11-AZR. Мол придвинулся ближе. Да, и они сказали мне еще кое-что.
Что же?
Они сказали, готовьтесь истечь кровью.
8Молчаливая математика
Двери турболифта раскрылись в полной тишине.
Садики провела Весто Слифера через вычислительный центр, наполненный перемигивающимися консолями и шкафами с серверными стойками; заполнявшее всю ширину эргономичной, плавно изогнутой стены окно выходило на центральный ангар тюрьмы.
Весь вычислительный центр, казалось, затаил дыхание. Шагавший рядом с комендантом Слифер открыл было рот, собираясь что-то сказать, но остановился, озадаченный, потому что не удалось издать ни звука. Садики кивнула вверх, указав подбородком на сетку из конусов акустической пены, которые крест-накрест выстилали стены и потолок, поглощая каждый децибел шума, рожденного в окружающей среде.
Муун понимающе кивнул. Мгновение они просто стояли и смотрели на молодого человека, работавшего за своей консолью: он изучал потоки данных, полученных предыдущей ночью, проводил диагностику, вносил мелкие коррективы; все это составляло смысл его присутствия здесь.
Наконец Садики тронула рычажок, клинья на стенах и потолке слегка изменили угол наклона, и зловещую тишину будто смыло хлынувшими в помещение извне гулом и грохотом. Одновременно у присутствующих возникло впечатление, будто все находящееся здесь вздохнуло с облегчением.
В высшей степени впечатляет, проговорил Слифер, когда к нему вернулся голос. Полагаю, здесь поработали генераторы «белого шума»?
Садики кивнула:
Не только они. Также планировка и отделка. Само помещение центра представляет собой безэховую камеру.
Звукоизолированное помещение?
Звук не может проникнуть ни изнутри наружу, ни снаружи внутрь, уточнила она. Вы что-нибудь знаете о пониженном акустическом сопротивлении?
Боюсь, это далеко за пределами моей эрудиции.
Садики указала на стены:
Вот эти клинья из пены расположены под углом девяносто градусов друг к другу. Когда они выровнены, пирамидальные поглотители вызывают непрерывное изменение диэлектрической постоянной. Она покачала головой. Все это создает то, что мой брат называет «абсолютно свободным пространством бесконечного размера». Оно буквально пожирает звуковые волны.
Ваш брат Муун покосился на молодого человека, сидящего за главным пультом. Судя по вашим словам, он очень умный.
Очень. Она вздрогнула. Лично у меня от этого места мурашки по коже.
Ага. Муун снова улыбнулся ей. Вы предпочли бы, чтобы здесь было шумно?
Садики пожала плечами:
Я предпочла бы, чтобы здесь была жизнь.
В этом мы с вами сходимся. Здесь настолько тихо Муун с возросшим уважением оглядел помещение. Знаете, в какой-то момент я даже не слышал, как бьется мое сердце.
Я никогда к нему до конца не привыкну. Конечно, не я придумала все это соорудить.
Подойдя к молодому человеку в сером кителе, Садики наклонилась, чтобы коснуться губами его щеки:
Ты спишь?
Он повернулся, чтобы взглянуть на нее, и рассеянная, детская улыбка возникла на его лицелице молчаливого близнеца, ее персонального призрака, будто она только что разбудила его, видевшего приятный сон. Садики знала, что улыбка предназначалась не ей, но это не делало ее менее привлекательной; женщина понимала, что первейшее и главное удовольствие в жизни для ее брата всегда исходило от его алгоритмов.
Позвольте вам представить моего брата Дакарая, произнесла Садики. Дакарай, это Весто Слифер из МБК. Он приехал проверить нашу работу и убедиться, что мы не запускаем руку в чужой карман.
О нет! запротестовал Слифер. Я не стал бы расценивать мою задачу таким образом. Он решился подойти ближе к стеллажам с носителями данных и модулями их обработки. Значит, это вы знаменитый Дакарай Блирр? Я много слышал о вас, и все из достоверных источников. Муун протянул руку. Рад с вами познакомиться.
Дакарай лишь посмотрел на протянутую ему руку с непроницаемым лицом, отвернулся и взялся за белую керамическую кружку с кофе, украшенную стилизованной эмблемой «Улья-7».
Вы должны извинить моего брата. Садики наблюдала, как он берет кружку обеими руками, словно ребенок, и подносит к губам. Он ни с кем не разговаривает вот уже десять лет.
В самом деле? поразился муун. Даже с вами?
Боюсь, за это время я не слышала от него ни единого слова, ответила Садики, внимательно глядя на брата с намеком на грустьреальную или мнимую, даже она не могла точно определить. Сейчас я даже не уверена, что смогу узнать его голос.
Дакарай посмотрел на нее. Глаза программиста мерцали над краем кружки, бледно-голубые и слегка водянистые, светящиеся где-то глубоко внутри. При свете мерцающих мониторов Садики они иногда казались почти похожими на серые жидкие кристаллы, словно капельки конденсата, глубоко посаженные на гладком, бледном лице; высокий лоб и аристократический нос разительно напоминали ее собственные. Как и у нее, у брата были черные как смоль, слегка взлохмаченные волосы, неровная челка небрежно падала на лоб.
Ни единого слова целых десять лет, проговорил муун, глядя на Дакарая так, словно тот предстал перед ним в совершенно новом свете. Он дал какой-то обет?
Не думаю, что это каким-то образом связано с религией, ответила Садики, нежно проводя пальцами по волосам брата. Дакарайзнаток беззвучия. Когда мы с ним разговаривали в последний раз, он сказал, что, по его мнению, тишина алгоритмической определенности находится ближе всего к чистой радости из когда-либо им слышанного. Все остальное, включая его собственный голос, лишь отвлекает.
Я понял.
Он как-то говорил мне, что математикаэто музыка, и она идеальна. И с чего мы взяли, что можем улучшить ее своими воплями и бормотанием?
Математикаэто музыка, повторил муун; ему явно понравились эти слова. Снова наши с вами мысли совпадаюти меня от этого факта прямо жуть берет. Что же касается математики Он вновь повернулся к консолям. Предполагаю, именно здесь работает ваша программа? Та система, что управляет поединками, верно?
Верно. Дакарай сам написал весь код. Когда он пять лет назад закончил модернизировать организацию сухопутных гонок на Андо для клана Десилиджик, у него возникла идея создать совершенно новую программу Увидев, что Дакарай вздрогнул, услышав выбранное ею слово, она поправилась: Прости, алгоритм, способный анализировать все данные всех потенциальных участников боев в замкнутом помещении, чтобы устраивать самые захватывающие поединки в истории галактических единоборств.
И таким образом, муун подался вперед, отсюда вы можете наблюдать
За каждым аспектом поведения каждого заключенного, подхватила Садики. Да, все верно. Все, начиная от веса и частоты сердечных сокращений до постоянно меняющихся альянсов как среди конкретных заключенных, так и союзов банд, которые могут влиять на исход поединка. Алгоритм все это анализирует и ежедневно выдает два набора номеров заключенных для двух поединков.
Для двух?
Мы подумываем добавить еще один. Взгляд Садики вновь обратился к мониторам, она присмотрелась. Есть что-нибудь новое?
Дакарай замер и потряс головой, положив кончики пальцев на переносицу. Слегка нахмурясь, он отстучал на консоли еще несколько команд, подождал, пока экран заполнят данные, и, прищурившись, принялся их разглядывать.
Что это? спросила Садики брата.