Садись. Прижми ладони к шару и задавай свой вопрос.
Змей немедленно выполнил приказ Оресты Элаты, которая закрыв глаза, также прижала свои руки к гадательному артефакту и закрыла глаза.
"Как спасти Делию?билось в голове Змея,как спасти Делию!?.. как спасти Делию!?!?.. как спасти Делию???!!!.."
Через некоторое время ведьма поморщилась и открыла глаза:
Ты неправильно задаешь вопрос. Я не смогу на него ответить.
Почему?!
Ты спрашиваешь "как", а я могу ответить только "Да", или "Нет". Спрашивай "Можно ли?", иначе я ничем не смогу тебе помочь.Ореста сделала паузу, после которой прибавила вежливое:Дон.
"А что мне это даст?подумал Гистас.Ну, узнаю, что можно, а на вопрос "как" она мне не ответит. Или скажет, что нельзя спасти, так я же все равно не остановлюсь Однако, надо использовать любой шансхуже не будет, а вдруг, да чем-то поможет мало ли,он снова сжал шар в горячих ладонях:можно ли спасти Делию?.. можно ли спасти Делию?.. можно ли спасти Делию?.. можно ли спасти Делию?.."стучало в висках у главы Ночной Гильдии Бакара.
Трудно было бы сказать, сколько времени прошло, прежде чем морская ведьма с трудом оторвала свои ладони от гадательного шара. Времясубстанция тонкая. Для охраны главы "Союза", переминавшейся с ноги на ногу внизу на улицепрошло минут десять, если использовать привычные нам меры времени, для начальника Таможенного Цеха Бенигнуса Клитемнестра, потевшего в своей роскошной карете, может и полчаса, а сколько для Оресты и Гистаса никто не знает. Оба выглядели постаревшими: новые тени под глазами, новые морщинки, выражение глаз
Нет,твердо сказала ведьма, бесстрашно глядя своими зелеными глазищами прямо в прозрачную синь змеиных глаз.
Гистас прекрасно все понял, но человеклюбой человек, даже такой, как Змей, когда речь заходит о любимом, хватается за соломинку, прекрасно при этом осознавая всю тщету этого действа.
Что, "нет"?переспросил он, зная ответ, и от этого знания наполнился холодом, который проник в него на вдохе, но с выдохом не ушел, а по-хозяйски расположился в груди.
Девочку не спасти.
Это все, что ты можешь мне сказать?медленно процедил он, с трудом сдерживая гнев. Глаза Змея опасно заблестели. Он чувствовал, что Ореста откровенна не до конца. Она явно что-то скрывала.Говори, ведьма!рявкнул он.
И тут разговор пошел по сценарию, которого Гистас никак не ожидал. Обычно, после того, как Змей проявлял недовольство, а чаще всего и до того, его контрагенты практически мгновенно осознавали насколько были неправы, вызвав это самое недовольство, и тут же отступали с занимаемых позиций, бросив обоз, артиллерию, казну, походный бордель и знамена. Точнее говоря, даже не отступали, а бежали с поля боя, оголяя тылы и задницы. Ведьма же, на его окрик отреагировала несколько своеобразно. Можно сказатьвесьма неожиданно:
Ты на кого орешь, хер моржовый?ласково осведомилась она, сверкнув зелеными глазищами, после чего Гистас почувствовал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой.Ты орать будешь на своих выблядков, а здесь я хозяйка! Орать он на меня вздумал, недоносок!Глаза Оресты продолжали наливаться яростной зеленью. По всему чувствовалось, что разозлилась она не по детски.Ты у меня не орать будешь, а хрен сосать у окуня! Паразит! Ты все понял!?Она явно ждала ответа и Змей с огромным трудомбудто тяжеленные камни ворочал, прикрыл глаза, показывая, что он все понял, осознал и больше не будет. Ведьма проворчала что-то себе под нос, успокаиваясь, и Гистаса отпустило.
Он хрипло откашлялся и принялся медленно и мучительно восстанавливать контроль над телом, в которое словно вонзились тысячи иголокощущение было такое, какое бывает, когда отсидишь руку, или ногу, только на этот раз Змей как будто отсидел все тело. Он немного помедлил, после чего взглянул на ведьму исподлобья и осипшим голосомпарализованные связки еще не до конца восстановили работоспособность, попросил:
Помоги.
Вот уж кому не стала бы помогать,по-прежнему сварливо отозвалась Ореста,так это тебе. Но девчонку жаль. Хорошая девчонка.Змей хотел было подтвердить, что мол, да!очень хорошая, но вовремя сообразил, что бывают в жизни моменты, когда лучше молчать, чем говорить. А ведьма, помедлив несколько секунд, как будто на что-то решилась и резко приказала:Режь ладони и прикладывай к шару. Будем на крови гадать.Она твердо взглянула в глаза Гистаса.Если пообещаешь жизнь отдать за девчонкубудет ответ. Будешь неискрененона развела руками.Гадаем?
В ответ, Змей молча вытащил короткий кинжал и полоснул им сначала по левой ладони, а потом по правой, после чего приложил окровавленные руки к гадательному шару. В следующую секунду в руке у ведьмы, неизвестно откуда, появился нож. Она очень аккуратно проколола безымянные пальцыбудто собралась сдавать анализ крови в районной поликлинике и тоже прикоснулась руками к стеклянной сфере. Кровь Змея и ведьмы смешалась.
По стеклу, снаружи, поползли красные потеки и как бы внимая им, внутри гадательного шара начало проистекать некое действо: отсветы адского огня, густые клубы черного дыма, просверки далеких молний, блуждающие огни и прочие световые эффекты. Постепенно, эта "Дискотека 80-х" сменилась густым белым киселем, бурлящим и не на мгновение не остающимся в покое.
Каждую секунду в шаре рождались и тут же исчезали, растворяясь в густом тумане какие-то образы: неизвестные науке растения, изломанные и искривленные так, будто какое-то лесное божество наказало их за неведомую провинность; звериные морды, как узнаваемые, вроде львиных, или волчьих, до совершенно фантастических, каких в природе, вроде бы, и не существует, хотя, кто его знает; странные архитектурные формы, спектр которых простирался от воздушных павильонов, до тяжеловесных, зловещих замков, как будто рожденных темной фантазией Кафки.
Понемногу, тематика вернисажа сузилась, пока окончательно не выродилась в портретную галерею. Одно лицо сменялось другим, но тоже, едва Гистас пытался повнимательнее вглядеться в изображение, как оно тут же начинало таять и расплываться, возвращаясь в первородный белый кисель. На секунду мелькнуло лицо Делии и сердце Змея болезненно сжалосьлицо было мертвым. Оно ненадолго задержалось в шарерасплылось, втянулось обратно в кисель и снова начался калейдоскоп портретов неизвестных Гистасу людей, опять завершившийся изображением девочки. Но! На сей раз Делия была живой!
Картинка продержалась относительно долго, так долго, что Гистас даже успел рассмотреть улыбку, зарождающуюся в уголках рта девочки, а может ему это показалось, или же он принял желаемое за действительное?кто его знает, на что способен наш мозг, охваченный непоколебимым стремлением, а потом, с прежней неумолимостью, изображение Делии стало трансформироваться во что-то иное.
Процесс закончился через несколько секундв глубине гадательного шара, не меняясь и не исчезая, висел портрет мужчины. По всей видимости, метаморфозы были завершены. Косвенным образом, это подтверждалось тем, что Ореста Элата открыла глаза, до этого момента закрытые. Ведьма внимательно вгляделась в лицо, висящее в глубине стекла, и неожиданнотак что Гистас вздрогнул, пронзительно крикнула:
Платок!
В ту же секунду дверь распахнулась и в комнату быстро вошел молодой парень с большим белоснежным платком в руках. Гистас хорошо разбирался в людях и ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что хотя парнишка и разбитной, и балованныйиспортила его ведьма своей "материнской" любовью, и отнюдь не боец, но по ее приказу, или же защищая Оресту, горло любому перегрызет, ну-у или попробует, по крайней мере. Хотя и сам сдохнет при этом. Одним словомпес!
"Надо было все же охрану взятьзапоздало подумал Змей. При этой его мысли на губах морской ведьмы промелькнула презрительная усмешка.Убью суку!твердо решил Гистас.Вылечу Делию и убью!"
Ореста же, и не подозревавшая о вынесенном ей смертном приговоре, а может и подозревавшая, кто ее знает, а не исключено даже, что простознавшая, осталась абсолютно спокойной. Она взяла платок, принесенный помощником и накинула его на перемазанный кровью гадательный шар.