Я осторожно, стараясь не привлекать внимания, оглядел помещение. Действительно народ вокруг сидел суровый, на коммерсантов не сильно похожий. Мне показалось, что кое-кого из них я даже видел у Генриха на встрече. Особенно мне показался знакомым мужик, сидящий через два столика от нас. Невысокий, но коренастый, спортивного сложения, лет сорока, бритый наголо, с умным, пронзительным и хищным взглядом. Он сидел за столиком один и ел какое-то рыбное блюдо. За соседним столом сидели четверо ребят, ещё более крепкого вида, но с менее умными лицами, и ели суп. Видимо, это была его охрана. Стало интересно, если тут многие даже на обед с телохранителями ходили, как Катя своего Влада собиралась вычислять по охране? Я проверил характеристики лысого, его звали Николаем Березиным, и был он восемнадцатого уровня.
Но раз Вы сюда ходите, значит, не только блатные здесь едят,высказал я провокационную мысль.
Некоторые из наших тоже, очень уж вкусно тут повар готовит. У нас с блатными нет конфликтов. Да у нас особо и с красными их нет, разве что у некоторых, типа меня,усмехнулся Соломоныч.
И Вы ходите к блатным в ресторан, чтобы красных позлить?
Нет, им на это плевать, сейчас принесут местное оссобуко из телятины, и ты поймёшь, почему я здесь обедаю.
Понял, ждём оссобуко!улыбнулся я.А можно, пока ещё не принесли, Вам один вопрос задать?
Э, нет!замотал головой Соломоныч.Я тебе больше ничего не расскажу, пока не услышу рассказ про то, как ты младшего Карпова поимел.
Да с удовольствием!
Я откинулся на стуле, и приготовился рассказывать, но неожиданно мне показалось, что боковым зрением я увидел знакомое лицо. Однозначно мне стоило купить каких-то лекарств, чтобы психику подлечить. Я принял проходящую мимо меня официантку за Катю. Да уж, сильно она мне голову забила. Набрал в лёгкие воздух и почти уже начал рассказ, но официантка, которую я принял за Катю, прогулявшись до бара, пошла назад. В руках она несла поднос, на котором стояла маленькая чашка с эспрессо и стакан воды. И это была Катя!
Дальше всё произошло настолько быстро, что мне оставалось лишь наблюдать за этим с открытым ртом. Моя подруга по несчастью, проходя мимо одного из столов, едва уловимым движением подхватила с него нож для стейков. Она прижала его снизу к подносу так, что со стороны ничего не было заметно. Катя подошла к столу, за которым сидел лысый бандит Березин, поставила перед ним кофе и воду и, глядя ему в глаза, сказала:
Как жизнь, Влад? Пролетела незаметно? Привет тебе от ребят!
Березин успел лишь выкрикнуть возмущённое «Су», а его охрана только начала вскакивать с мест, как Катя уже закончила своё дело: она выхватила из-под подноса руку с ножом для стейков и воткнула своё незатейливое оружие прямо в горло Николаю-Вадиму, чуть ниже адамова яблока, острой стороной лезвия вверх. Березин захрипел, а Катя рванула нож к подбородку, разрывая бедняге всё горло. В ту же секунду её сбил с ног один их телохранителей, двое других подхватили истекающего кровью шефа, а четвёртый куда-то побежал, скорее всего, за врачом.
Первой и единственной моей мыслью было сорваться с места и броситься на помощь Кате. Теоретически шансы на успех у нас с ней были. Один из охранников уже скрылся из поля зрения, второй точно бы остался возле шефа, зажимать ему рану, не давая крови брызгать совсем уж неприличным фонтаном. Выходило двое на двое. Если бы я начал с внезапного удара одному из братков стулом по голове, то это бы ещё улучшило шансы. Хотя стоило признать, большая часть посетителей «Гранта» могла броситься на помощь охране Березина. Что в принципе и произошло буквально секундой позже. Но в тот первый момент, когда охрана Березина выламывала Кате руки, я уже практически срывался с места, чтобы включится в драку. В это мгновение, всего лишь за какие-то доли секунды, Соломоныч успел схватить меня за руку.
Сиди!тихо сказал он.Если хочешь ей помочь, сиди! Не дёргайся!
Не скажу, что я его послушался, но за те три секунды, что он говорил, половина ресторана бросилась на помощь охране лысого братка. Время было упущено. А, возможно, наоборотвыиграно. Получить от блатных и лежать после этого на полу, как Катя, было не самым лучшим вариантом помощи.
Прибежал, неизвестно откуда взявшийся доктор, и начал оказывать Березину первую помощь, но судя по всему, вариантов там было не много. Катя распорола своему врагу всю гортань. Березин уже потерял сознание от обильной кровопотери, и всё походило на то, что Катя выполнила-таки свою миссию. По крайней мере, когда её уводили из помещения, мы пересеклись взглядами, и я увидел в её глазах радость. Она подмигнула мне, смачно плюнула в сторону лежащего на полу Влада-Николая и улыбнулась во всё лицо. За это тут же получила удар в челюсть от одного из посетителей ресторана, видимо хорошего знакомого Березина. Из разбитой губы Кати обильно потекла кровь, но улыбка с лица не ушла, а лишь стала зловещей.
Соломоныч всё ещё продолжал держать меня за руку. Лишь потом я уже осознал, если бы не он, я точно бы включился в процесс, особенно после того, как Катю ударили по лицу. Но благодаря тому, что Соломоныч крепко меня держал, я совладал с эмоциями и не бросился в драку. Но прочитал характеристики ударившего и запомнил их.
Молодец,спокойно сказал Соломоныч. бросаться сейчас в драку самое глупое, что только можно придумать.
К этому моменту возле нашего столика появился администратор ресторана в сопровождении официанта. Администратор улыбнулся невероятно счастливой улыбкой и сказал:
Просим прощения за случившийся инцидент! Надеюсь, он не смог испортить вам впечатление от обеда! Дижестив за счёт заведения!
Администратор убежал к другому столику, а официант остался, чтобы принять заказ на дижестив.
Моему другу ещё пятьдесят метаксыСоломоныч на секунду призадумался.Хотя, лучше сто, а мне пятьдесят водочки. Холодной. К ней огурчик, но не маринованный, а бочковой!
Официант склонил голову в знак того, что принял заказ и быстро побежал его выполнять. Соломоныч проводил его взглядом, после чего обратился ко мне:
Сейчас выпей, успокойся и подумай, надо ли тебе это всё.
Меня поразили его слова.
«Что значит, надо ли? Вообще-то Катя для меня »и мысль остановилась.
Я поймал ступор. Потому что не знал, кем Катя для меня была, если это, вообще, была Катя, а не Даша или Настя. Выпить было просто необходимо. Соломоныч, видимо, поймал моё настроение.
Ты действительно этого хочешь? Она сделала свой выбор. И, судя по всему, осознанно. Шансов ей помочь, скажу честно, не много. А если уж совсем честно, я их просто не вижу. Она зарезала на виду у всех одного из самых уважаемых на Точке представителей блатного альянса. Тут за меньшие провинности убивают. Не подумай, что я тебя отговариваю, просто хочу, чтобы ты знал, шансов ей помочь нет. А испортить себе жизнь можно. Она прошла свой путь, а твой только начинается. Не торопись. Подумай об этом!
Да какой путь-то?возмутился я.Ей всего двадцать пять лет! Это начало пути!
Значит, такой путь. Она была готова к такому финалу. А вот готов ли ты?Соломоныч посмотрел мне прямо в глаза.На что ты готов, ради её спасения? Готов ли рискнуть всем и всё потерять?
А у меня ничего и нет!огрызнулся я, мне был неприятен этот разговор.
У тебя есть твоя жизнь!не согласился со мной Соломоныч.Для многих это всё ещё ценность!
А разве это жизнь?
Ну уж какая есть,огрызнулся в свою очередь Соломоныч, видимо, я опять надавил на больную мозоль.Сходи к Генриху, попроси блатных об одолжении, думаю, тебе не откажут. Если объяснишь, что это близкий тебе человек, то они убьют её безболезненно и не дадут своим быкам над ней надругаться. Умрёт достойно.
Сама мысль о такой просьбе была для меня дикой, видимо, всё это отразилось на моём лице, но Соломоныч не правильно трактовал мои эмоции.
Если тебе самому трудно разговаривать на такие темы, я могу попросить. Мне не откажут. Ты посиди тут подумай, я велю тебе ещё сто грамм метаксы принести, но только больше не пей.
Соломоныч ушёл, а я остался один со своими мыслями и метаксой. Я сидел и мучительно думал, что же мне делать? Трусливо сидеть и ждать, пока убьют Катю? Или всё же предпринять попытку её спасти? Мой новый знакомый сказал, что это было бы спряжено с риском для жизни. И я ему верил. Только вот Катя решила отдать свою жизнь, чтобы отомстить за друзей, а я так боялся за свою шкуру, что опасался даже просто рискнуть.