Пожилая женщина сорока трех лет от роду, сутуловатая, с натруженными руками, некогда привлекательным, но теперь осунувшимся лицом, с густой сединой в волосах, она казалась себе зыбкой тенью, отголоском жизни, которая лишь промелькнула перед глазами и уже клонилась к закату.
Пэм? Пэ-э-эм? Ты долго так стоять будешь?
Памела вздрогнула и закрыла дверцу шкафчика.
А?обернулась она к уже переодевшейся сослуживице.Что?
Чего ты в шкаф таращишься?спросила Сонягрузная сорокачетырехлетняя коллега Пэм.Может, пойдешь сегодня со мной? Посидишь, послушаешь Преподобного Он дело говорит, и на душе легче становится. После него лучше даже, чем после шоу «Корпорация любит нас».
Нет,слегка передернулась Памела.Не хочу.
Ну и зря,сказала с упреком Соня.Всё дом да работа, работа да дом. Даже телевизор не смотришь почти. Потому и такая грустная постоянно. А надо выходить куда-нибудь.
Памела упрямо повторила:
Не хочу.
Соня уже года три ходила на проповеди Преподобного Мэддока, который вещал о величии и бессмертии Корпоративного Духа, о его спасительной силе и прочем таком. Раньше Соня и Пэм дружили, пока увлечение Сони Корпоративным Духом не переросло в настоящий фанатизмона стала носить с собой просветительские брошюрки с фальшиво улыбающимися людьми на обложках, купила логотип «Виндзора» на цепочке, бормотала молитвы перед началом рабочего дня и после его окончания
Это было неудивительно: муж Сони травмировался четыре года назад на производствесорвался со строительных лесов, сломал позвоночник. Соня неделю проплакала, но ей всё равно пришлось отвезти Чака в пункт эвтаназииденег на лечение у них не было, а единственная дочь была направлена куда-то за три сектора и терпела такую же нужду. Она даже не смогла приехать на похороны. Одним словом, Соня была не менее одинока, чем Памела.
Только вот у Памелы был коммуникатор и банковская карточка за спинкой дивана. А у Сонилишь долги, тоска и одиночество. Как у девяноста девяти процентов работников их фабрики. Даже удивительно, что её, в отличие от Пэм, всё это не угнетало. Может, именно потому Соня ходила на проповеди Преподобного Мэддока? Ведь они были такими же слащавыми, как ток-шоу по телевизору, с той лишь разницей, что вместо недосягаемого ведущего их проводил обычный человек, проникшийся Корпоративным Духом и понимающий своих прихожан.
Тем не менее, Пэм подругу не понимала. Ей становилось жутко оттого, что нищие, работающие по двенадцать часов в сутки люди даже не задумываются о том, как убого живут! Их не давила тяжесть каждодневной изматывающей работы, не расстраивало безденежье, они будто не тосковали по детям и внукам, собирались, слушали проповедь, а потом пели всякие идиотские песни с идиотскими же улыбками на лицах. Это было так глупо! И всё-таки всё-таки иногда Памела им завидовала.
Позови Хелен,посоветовала Пэм Соне.Она ведь раньше ходила с тобой, и ей нравилось на собраниях.
Хелен,хмыкнула обиженно собеседница,Хелен у нас больше не работает, ты не знала?
Нет,удивленно покачала головой Пэм и спросила с ужасом:А что с ней? Выгнали?!
Наша трепушка Хелен получила перевод на другое предприятие. Говорят, с повышением,многозначительно сказала Соня.Во всяком случае, ее комната уже свободна под съем. За вечер вещички собрала и свалила. Даже радостью не поделилась, так торопилась уехать.
Может, побоялась удачу спугнуть?озадаченно предположила Памела.
Может. Только не по-людски это.
Сказав так, Соня подхватила со скамьи объемистую, как она сама, сумку и вышла.
Пэм направилась следомдлинным серым коридором к проходной. Просканировала идентификационный браслет на турникете, отмечая время ухода, и вышла под вечернее, но ещё жаркое солнце.
А всё же странно. Хелен работала на предприятии столько же, сколько и Памела с Соней, у неё даже бывали строгие выговоры, и вдруг на старости лет перевод, да ещё такой быстрыйбуквально одним днем. Особенно же удивительно, что болтушка-хохотушка Хелен не сказала никому ни слова. Очень странно. Хелен была одинокая. Как Соня. Как Пэм. Как сотни других. Не верилось, что она могла вот так вот уехать, просто исчезнуть.
* * *
В зеркальном лифте было прохладно, работал кондиционер. Стройный русоволосый мужчина, одетый с иголочки, поправил галстук и придирчиво оглядел себя с головы до ног: достаточно ли идеально сидит костюм, не перевернулись ли запонки с монограммой, не покрылись ли дорогие ботинки тонкой патиной пыли?
На улице стояла тяжелая вязкая жара, но в здании исследовательского комплекса царила прохлада.
Легонько звякнул предупреждающий сигнал, лифт плавно качнулся, и двери бесшумно разошлись в стороны, выпуская пассажира на этаж лаборатории номер четыре.
Мужчина вышел в просторный холл и кивнул секретарше, стоявшей за стойкой ресепшна. Высокая изящная девушка поспешно подалась вперед:
Сэр, к нам прибыли с проверкой из СБ корпорации.
Тот, к кому она обращалась, на секунду замер и обратил на подчиненную тяжелый немигающий взгляд.
Почему вы немедленно мне не сообщили, мисс ОРейли?спросил негромко мужчина.
Мисс ОРейли изменилась в лице и торопливо вполголоса зачастила:
Я как раз собиралась, сэр, но они приехали до начала рабочего дня всего десять минут назад, вы по регламенту еще не должны быть на месте, а я ведь знаювы никогда не опаздываете. Я проводила их в конференц-зал, предложила кофе и вызвала начальника лаборатории. Он как раз отчитывается по работе, и
Мисс ОРейли,все тем же приятным, хорошо поставленным голосом перебил подчиненную руководитель,если подобное повторится, будете искать новую работу. И я не уверен, что вы найдете ее в офисе.
Простите, сэр.
Как давно представитель СБ беседует с начлабом?
Минут семь,торопливо посмотрела на часы девушка и добавила:С ними еще наблюдатель от комитета по биологическому оружию
Сообщите в отдел делопроизводства, что на этой неделе вы оштрафованы на треть оклада с занесением предупреждения в личное дело.
Да, сэр,девушка взмахнула длинными ресницами, смаргивая подступившие слезы.
И отнесите это в мой кабинет,на стойку ресепшна лег дорогой кейс.
Да, сэр.
После этого мужчина потерял к секретарше всякий интерес и направился к конференц-залу. Тихо пискнули наручные часы.
Подчиненная смотрела в спину руководителю, стискивая потной ладонью ручку кейса. Начальник Беатрис ОРейли был самим совершенством и мечтой любой девушки: красивый, сдержанный, с идеальной осанкой, одетый неизменно со вкусом, спокойный, но очень властный и совершенно лишенный снисходительности.
Открылась и закрылась дверьуправляющий лабораторией номер четыре вошел в конференц-зал. Здесь на большую белую стену развернули проекцию с голопанели, которая транслировала какие-то графики, схемы, диаграммы. Человек в белом халатеначлаб Мейсон Каттерперемещал объекты по полю и что-то азартно объяснял. Чуть в стороне застыл наблюдатель от комитета Тони Тигз
Когда же управляющий увидел того, с кем беседует начлаб, сердце у него в груди глухо стукнуло и пропустило удар. Ладони заледенели, горло сжалось, и даже внутренности в животе, кажется, мелко-мелко задрожали. Усилием воли он попытался взять себя в руки, глядя на невысокую блондинку, с интересом слушающую доклад научника. Ее светлую макушку было едва видно из-за широких спин двух здоровенных телохранителей.
Дверная ручка громко щелкнула, и белокурая женщина обернулась к вошедшему. Ее красивое лицо тотчас озарила радостная улыбка.
Боже мой, Дэйв Парсон! Неужели это ты?!Эледа Ховерс шагнула навстречу тому, кто тринадцать лет назад неудачно попытался организовать ее похищение.
* * *
Дэйв дежурно улыбался, но почти не слышал ничего из того, что говорила Эледа. Он весь сосредоточился на дыхании: вдох-выдох, вдох-выдох. Главноене торопиться, не дышать слишком быстро, иначе он себя выдаст. Медленно. Очень медленновдо-о-ох-вы-ы-ыдох Лоб покрылся испариной, а руки, наоборот, стали ледяными. Дэйв, словно заведенный, кивал на реплики мисс Ховерс.
Знаете, мистер Каттер,щебетала та,а ведь мы с Дэйвом вместе учились в колледже. Он был лучшим в параллели, да-да. Но я все-таки обошла его по управлению рисками, верно, Дэйв?и Эледа игриво ткнула бывшего однокашника кулачком в бок.