Хикигая.
Я не стал поворачиваться, но и игнорировать её не стоит, поэтому я просто остановился.
Извини, что не смогла сказать.
Я не вижу её лица, но могу представить, что она грустно склонила голову. Просто потому что я выгляжу точно так же. Стоило мне приоткрыть рот, кофе, который я едва проглотил, вернулся обратно, на языке появилась горечь, а горло внутри покрыло молоко. Я прокашлялся и проглотил кофе опять.
Не за что извиняться.
Не поворачиваясь, я начал говорить через плечо, всё ещё держа улыбку.
Вы ведь не виноваты. Работаэто такая штука. Я понимаю, что есть много вещей, которые не принято говорить. К тому же, решение об увольнении ещё ведь не принято,сказал я то, о чём не думал и не могу представить. Хоть я и пытался говорить бодро, но Хикигая Хачиманличность не светлая и бодрая, поэтому, наверно, звучало это лживо и пусто. Хирацука-сенсей опустила глаза.
Ну да. Официального приказа ещё нет.
На работе нельзя публично заявлять о том, что ещё не подтверждено. И для меня, и для неё это больше похоже на оправдание, но такое правило действительно существует. Поэтому здесь есть своего рода компромисс, без каких-либо добрых или злых намерений, лишь правила. Мы оба понимаем сутьчто это правило естественно и мало что значит, и поэтому можем друг другу улыбнуться и согласиться.
Если меня не уволятя буду выглядеть полной дурой сказала Хирацука-сенсей, поправив волосы и нарочито засмеялась.
Это точно,ответил я и тоже улыбнулся. На какое-то мгновение мне полегчало, но в этом нет никакого смысла.Я прекрасно это понимаю. Смехом делу не поможешь, и шутки тут ни к чему. Я понимал, что это лишь формальный разговор, но здесь стоит поставить точку.
Разговор с Хирацукой-сенсей на этом окончен.
Ладно, я пошёл.
Ага, удачи.
Мы попрощались, и я пошёл, услышав за спиной звук бензиновой зажигалки, сопровождаемый короткой затяжкой. Хирацука-сенсей останется тут, будет продолжать то, что делала.
Я покинул учительскую, ни разу не обернувшись.
Глава 2. Несмотря ни на что, Ишшики Ироха хочет что-то уточнить
Свет ещё отражался в окне, выходящем на море. А вот восточная сторона уже окрасилась в тёмно-синий цвет, похожий на расплёсканные чернила. Оранжевые светильники освещают идущих со школы учеников. День, конечно, становится длинней, но темнеет всё ещё довольно рано. Скоро уже будет пора покидать школу, и даже звуки клубных занятий исчезли. Нет, я не очень долго просидел в учительской, но этого времени оказалось достаточно, чтобы школьный пейзаж изменился. Впрочем, в закрытом пространстве очень легко потерять счёт времени. Стоит моргнуть, отвести взгляди всё изменилось. Возможно, что-то меняется прямо сейчас, пока я иду по довольно короткому пути. Поэтому я пошёл быстрее.
В коридоре я один, и закатное солнце освещает путь мне одному. Здесь гораздо больше окон, чем в специальном корпусе и новом зале, но из-за стеклянных окон кажется, что тут холодно. А зимой здесь вообще мороз.
В пустом воздухе эхом раздаётся стук шагов. Звук шагов не лёгкий и быстрый, не громкий, как у тяжёлого человека, и не топающий, а шлёпающий звук разношенной потрёпанной обуви, которую я неправильно натянул на ногу. Но я не останавливаюсь.
Это уже серьёзный шаг. Похоже, разговор с Хирацукой-сенсей придал скорости моим ногам. Я понимаю, что я должен делать, и о чем думать. Всё остальное можно исключить. Касательно всего остального, что мучило мою душуя уже решил. И отбросил. Отказался от того, что занимало мои мысли ранее. Теперь я должен стать роботом и исполнить то последнее, что у меня осталось. Если я смогу это исполнить, то всё прочее можно оставить напоследок. У меня есть цель, и я должен её исполнить любыми средствами.
Пока я шёл по коридору, закатное солнце полностью село. Ряд стеклянных окон сменился стеной с дверью в ученический совет. Оттуда не слышно дыхания, я слышу только своё. Я слегка вздохнул и успокоился.
Прошло несколько дней с тех пор, как я видел Юкиношиту и Ишики, - когда мать Юкиношиты пришла рассказать об отмене прома. Дальше было лишь невнятное отрицание, слабо напоминающее разговор. Поэтому я должен настроиться на разговор; на эмоциях мы не сможем понять, кто прав, а кто виноват, и поправить друг друга. Впрочем, проблем нет: мои эмоции уже мертвы, остались лишь эмоции со знаком «минус». Стоп, а это само по себе не проблема?.. Ах, а смогу ли я? Ту-дум-ту-дум! Впе-рёд, впе-рёд, ты смо-жешь, впе-рёд!
Потратив около 500 миллионов очков, чтобы себя подбодрить, я сосредоточился и постучал в дверь ученического совета. В ответ я услышал какое-то движение.
Да-да!послышался голос Ишики и быстрый шаг. Дверь быстро приоткрылась и оттуда выглянули её соломенного цвета волосы. Далее я увидел юбку на стройных ножках и освещённый в закатный розовый цвет слегка длинноватый свитер. Ишики Ироха выглянула с довольно милым выражением лица, но, увидев меня, внезапно переменилась в лице. Прямо читалось: «Ой, блин»
О
Ишики слегка вздохнула, и, быстро бросив взгляд назад, вышла за дверь и, неловко смотря на меня, прикрыла за собой дверь.
Ты всё-таки пришёл
Да. Где Юкиношита?
В ответ Ишики кивнула головой в сторону двери. Похоже, Юкиношита внутри. Я вздохнул то ли напряжённо, то ли спокойно и, вытерев пот и достав из кармана брюк руку, потянулся к двери. Ишики же ловко сделала шаг вбок, чтобы этого не допустить. Это игра в краба? Ну ладно, я тогда с другой стороны обойду Ан нет, Ишики меня заблокировала и с другой стороны. Какой крутой бы из тебя вышел защитник, который следит за каждым движением игрока противника! Жаль, в сборной Японии таких нет.
Ты мне очень мешаешь. Может, подвинешься?сказал я, но Ишики заняла оборону, сложив руки на груди.
Я должна узнать, зачем ты пришёл. Посторонним вход запрещён,строго помахала мне пальцем Ишики. Она права, хоть характер у президента тот ещё, а я вёл себя довольно свободно, но помещение ученического совета в принципе является закрытым для посторонних. У меня постоянно проблемы: куда бы я ни пришёлвезде я посторонний. Странно, что она именно сегодня стала такой строгой.
Однако, она очень мило выглядит, надув щёки и одновременно с тем маша мне пальцем. С другой стороны, хоть она и выглядит хитро-симпатично, но сегодня я так просто не сдамся, ибо ощущаю решимость сделать то, что должно. Похоже, мне придётся сказать правду.
Пришёл помочь.
Я задумался, стоит ли мне придумать какой-то предлог, но всё же решил ответить прямо и сказал то, что не может быть ошибкой. Ишики немного удивилась. Она пару раз кивнула, и я сделал шаг в сторону двери, обходя её.
Я тогда войду.
Не-а.
Э-э?!
Ишики снова улыбнулась и прыгнула вбок, не давая мне пройти. Ты что, стражник Eginbear? Я думал, что патовая ситуация будет продолжаться вечно, но Ишики поняла, что я уходить не собираюсь, и сделала покорное выражение лица.
Ты ведь слышал новости о проме?
Ну да,ответил я, и Ишики задумчиво склонила голову вбок. Немного погодя, она оглянулась назад опять, сделала пару шагов в сторону от двери, и позвала меня жестом. Наверно, хочет сказать что-то подальше от Юкиношиты. «Может, пусть себе и идёт, я внутрь»подумал было я, как Ишики это заметила, схватила меня за рукав и потащила за собой. Я не решился сбросить её небольшую ручку, и покорно шёл вслед. В итоге мы свернули за угол коридора и вышли в подвесной переход, связывающий главное здание со спецкорпусом.
Вдоль стены расположены скамейки, на которых собираются ученики на переменах, но перед закрытием школы тут нет никого, кроме меня, Ишики и прохладных лучей закатного солнца с западной стороны. Ишики дошла до одной из лавочек и наконец, отпустила мою руку. Мне стало неловко из-за тепла её рук, которое осталось на рукаве. И вообще, знаешь, как я стесняюсь, когда девушка берёт меня за руку? Не делай больше так.
Спасибо за желание помочь, семпай. Лично я очень рада, но
Ишики повернулась спиной к стеклу и неловко отвернулась, склонив голову и опустив длинные ресницы.
Но сейчас сложно будет войти, или сложно будет свести вас.
Почему?сев на скамейку, спросил я. Ишики сложила руки за спиной и облокотилась на окно.